– Мария, сегодня на одном из видеосервисов начнется показ второго сезона мистического триллера «Лапси». Это история о врачах, которые в поисках вакцины от смертельного вируса отправляются на странный остров, где люди не болеют и не умирают. Вы там исполнили главную роль. Как рискнули погрузиться в столь необычную для российского кинематографа тему?
– По мне, так это революционный проект! И во втором сезоне все тайны раскроются! После прочтения синопсиса мне сразу понравилась история моей героини. Пилотную серию мы сняли лет пять назад, а к началу съемок группа поменялась на 90 процентов, за исключением авторов и продюсеров. Из артистов «выжила» только я.
– Условия работы над вторым сезоном были такими же экстремальными, как и над первым?
– Оба сезона снимали одновременно, поэтому условия были одинаково тяжелыми. Всю зиму работали на улице и лишь весной перешли в павильоны. Изначально никто не предполагал, что зима будет настолько холодной. В первый же съемочный день осенью мы придумали с режиссером Артемом Аксененко, что моя героиня будет ходить без шапки. Уже сняли первую сцену, где я без шапки убегаю с острова. И потом я была обречена в лютый мороз сниматься без головного убора. Оказалось, это возможно, хотя временами очень сильно болели уши. А однажды пришлось отменить съемки, потому что от холода я покрылась странными пятнами. Были построены картонные бараки (скорее, видимость помещений), обогреваемые внутри «пушками». И все собирались около них. Ребята придумали любопытный способ освещать наш «остров» – бочками с горящей соляркой. Эти бочки тоже спасали от морозов. Кстати, еще, читая сценарий, я почувствовала, что наш холодный, таинственный остров возвращает меня в детство, в заснеженный авиагородок Толмачево в Новосибирской области. Я жила там у дедушки с бабушкой (родителей мамы) до семи лет, пока мои мама с папой устраивались в Москве. Несмотря на то что я очень любила и люблю дедушку и бабушку, мне, конечно же, не хватало родителей, сильно по ним скучала. Позже углубляясь в эту историю, я многое поняла про себя, свою семью и наши взаимоотношения. Словно встретилась с собой маленькой и закрыла много психологических болячек и гештальтов, которые остались с детства.
Маленькая Мария с мамой
– Какой самый ценный опыт вы приобрели в процессе съемок?
– Долгие месяцы работы стали настоящей проверкой на вшивость. Люди очень интересно проявлялись в экстремальных условиях, открываясь с разных сторон. Хороший экзамен для себя и окружающих: заноешь, не заноешь, сорвешься ли в крик: «Я же актриса, почему у меня по-настоящему отмороживаются уши?!» Были те, кто не прошел проверку, но были и такие, включая меня, кто сильно вырос внутренне. Я больше не завишу от того, хвалит меня режиссер или нет, это перестало влиять на мою работу. Артем был достаточно строг. Если честно, меня выбрали продюсеры, а это всегда сложный момент для режиссера. Очень благодарна продюсерам Александру Кесселю и Ирине Оркиной, которые меня отстояли. Артем этому не обрадовался, но вел себя интеллигентно, хотя я понимала, что я не его выбор и не его актриса. Вот моего партнера – Даню Воробьева – Артем любил, а меня – нет, что было для меня больно на тот момент, теперь уже нет. Видимо, это состояние как-то классно сработало, что я теперь спокойно отношусь как к критике, так и к похвале. Сейчас мне важна в первую очередь моя личная оценка. А тогда не хватало любви режиссера и его веры в меня. Режиссер был в серьезной сцепке с Воробьевым, зато меня поддерживали остальные, включая наших фантастических гримеров. Кстати, это первый проект, где я не раздумывая разрешила художнику по гриму меня коротко подстричь. И на протяжении полугода каждые две недели меня подстригали на холоде машинкой. Еще я открыла, что я сильная и не нытик. Лишь однажды сильно расстроилась из-за того, что долго не могли найти контакт с Даниилом. Точнее, поначалу мы его быстро нашли, сразу понравились друг другу по-актерски, а когда начали работать, поняли, что очень разные. Дошло до того, что последние два месяца с ним вообще не разговаривала, а нам надо было играть любовь! Но в итоге это пошло только в плюс и придало дополнительный нерв роли.
– А что про свою героиню Веру скажете? Насколько она вам близка?
– Режиссер поставил передо мной задачу – играть хорошего, большого человека на очень высоких частотах. И это предельно сложно, потому что моя героиня намного лучше меня, лучше всех окружающих, что называется – лучше, чем люди. Что нас c ней объединяет, если брать ее какие-то не самые лучшие качества, – так это какая-то бычья упертость. Я не особо верю в знаки зодиака, но, видимо, что-то в этом есть – по гороскопу я Овен и Бык, и иногда мне трудно свернуть с дороги. Вера дала мне многое, я меньше стала бояться одиночества, начала его даже любить. А раньше вообще ничем не могла заниматься дома, если рядом нет детей, мужа, моих собак. Я повзрослела, мне стало интереснее с самой собой.
– Как вы относитесь к мистике?
– Мне кажется, в моей жизни она есть постоянно. Если честно, верю всему, что вижу и слышу, включая прогнозы и гороскопы. Если вдруг подойдет человек и скажет: «О, я знаю, что тебя ждет!», остановлюсь и залипну. Я в курсе этой своей проблемы и никогда ни к каким экстрасенсам и прорицателям не обращаюсь.
С мужем Александром Слободяником– Что было самым мистическим в вашей жизни?
– Поступление в театральный институт, которое произошло вопреки всему. С детства у меня была установка – никогда не становиться актрисой, чтобы не быть заложницей постоянных сравнений и разговоров, чья я дочка. На тот момент я была очень зависима от мнений окружающих. И это доставляло прямо-таки физическую боль. До сих пор не понимаю, как я решилась втайне от родителей бросить экономический факультет Академии имени Плеханова, чтобы уйти в Щукинское театральное училище. Случилось так, что летом сразу после окончания школы и перед поступлением в институт мне неожиданно предложили сыграть главную роль молодой Бабы-яги в фильме «Легенда о Кащее». Маме позвонила подруга и сказала, что идут пробы, ищут девушку, пусть Маша сходит. Я пошла, и меня неожиданно утвердили, хотя вместе со мной пробовались уже известные актрисы. Иначе как чудом это не назовешь. Но и тогда не думала об актерской карьере. Скорее, манила возможность заработать и весело провести лето. Представляла, как мне нарастят волосы, я буду кататься на лошадях, вокруг одни парни, а мне 17 лет… А потом пойду учиться матанализу. Все так и случилось, но на матанализ идти расхотелось, хотя, снимаясь в Киеве, параллельно летала в Москву сдавать экзамены. Я поступила на экономический факультет и проучилась несколько месяцев, но через силу и со слезами на глазах. А не случись съемки в этой картине, у меня не хватило бы веры в себя и смелости уйти в театральное.
– Со стороны может показаться, что вы баловень судьбы. Но все ли было так гладко, кризисные периоды случались?
– Жизнь артиста – целиком один большой кризис. Особенно если ты не работаешь в театре (а я сейчас не служу ни в одном из них). Любому актеру знакомо чувство, когда заканчивается очередной проект, и все, больше тебя могут никуда не позвать. Более того, в течение года ты пробуешься на роли много раз, и тебя обычно не утверждают. И меня так же часто не берут на роль, поэтому, как мне кажется, выход один – делать свои проекты. Чем мы сейчас и занимаемся с Ирой Горбачевой – сняли в Лос-Анджелесе пилот веб-сериала Masha from Russia, где играем с ней главные роли. И скоро, надеюсь, начнем снимать первый сезон.
Дочери Стефания и Александра
– С чем ассоциируется ваше детство?
– Когда я родилась, родителям было по 20 лет. И вообще у меня всегда такое ощущение, что я старше, чем они. Мама почти не умела готовить, поэтому готовила я. Бабушка с дедушкой и мамин младший брат научили меня и готовить, и стирать, и мыть полы. А когда мне было десять лет, родился брат Никита, и мама почти сразу вышла на работу. Я оставалась одна с грудным ребенком и вполне успешно справлялась.
– Неужели не высказывали никаких возмущений по этому поводу?
– Да, у меня сохранились детские дневники, где я пишу, что нужна маме лишь для того, чтобы сидеть с Никитой. А через восемь лет родился Сева, но тогда у меня была уже своя взрослая жизнь. Я очень благодарна маме, что она родила мне таких чудесных братьев, они стали моими самыми близкими людьми. Никите сейчас 24, а Севе 17 лет. Интересно, но именно за последний год я поняла, что сейчас моя мама – такая, о которой я всю жизнь мечтала. Всегда ее очень любила, как и папу, но у меня было свое представление о том, какими должны быть родители. Были моменты, когда обиды копились и казалось, что я не нужна папе и маме и они мной вообще не занимаются. В принципе так и было, но сейчас я понимаю, что они занимались собой. И это тоже круто. Благодаря этому я выросла сильной и имею счастливых, реализовавшихся родителей.
– Но все же нынешняя ситуация разительно отличается. Когда вы на съемочной площадке, ваши дети находятся не с бабушками-дедушками, а с папой…
– Да, девочки всегда под присмотром мужа. Даже моя бабушка, педагог по этике и эстетике, от которой я никогда не слышала подобных оценок, сказала: «Таких отцов, как Саша, я не видела!» Смотрю на мужа и понимаю: вот он – отец-мечта! Это не значит, что не люблю своего папу, но Саша действительно такой отец, о котором я в свое время мечтала.
– Как считаете, в чем все-таки главная причина того, что с детства вы были неуверенной в себе?
– Может быть, жестковато скажу, но я убеждена, что уверенность в себе девочки зависит от отношения отца. Смотрю на своих девчонок и понимаю, что независимо от того, получается у них что-то или не получается, они уверены в себе. Они знают, что твой неуспех не значит, что ты плохой человек. Мои девчонки убеждены, что они классные, умные и талантливые, и это на двести процентов заслуга моего мужа. Мне же пришлось преодолевать разные комплексы, и я делаю это до сих пор. Не в обиду папе, который в свое время сделал выбор в пользу профессии. Потому он и стал таким фантастически успешным, прекрасным артистом. А делая выбор, всегда чем-то жертвуешь. Ни в коем случае папу не обвиняю, очень им горжусь и уважаю его выбор.
– Родители должны самореализоваться, это лучше ситуации, когда они целиком посвящают жизнь детям, а потом их в этом обвиняют
– Владимир Львович признавался, что не был таким хорошим отцом. Что он не умеет воспитывать детей. Но все-таки, чему главному он вас научил?
– Не ждать от людей того, что они не могут тебе дать. Не придумывать самому, какими люди должны быть. Они такие, какие есть, и не изменятся. Когда это осознаешь, становится немного грустно, но зато легче жить.
Мария МАШКОВА
Родилась: 19 апреля 1985 года в Новосибирске
Семья: отец – Владимир Машков, актер; мать – Елена Шевченко, актриса; муж – Александр Слободяник – младший, музыкант, продюсер, бизнесмен; дочери – Стефания (8 лет), Александра (6 лет)
Образование: окончила Театральное училище им. Щукина (курс Владимира Поглазова)
Карьера: в 11 лет дебютировала в кино в фильме Владимира Грамматикова «Маленькая принцесса». Сыграла более чем в 40 фильмах и сериалах, среди них: «Не родись красивой», «Про любоff»
Лика БРАГИНА, ООО «ТН-СТОЛИЦА» (специально для «ЗН»), фото Любы ШЕМЕТОВОЙ, из личного архива Марии Машковой
