Марина Неелова

Актеры советского кино
В ее актерской натуре эмоции перемешаны, как краски на холсте авангардиста. Детские капризные интонации соседствуют с недетской обжигающей страстью. Гримасы умиления сменяются страдальческой улыбкой. Мудрость и лукавство. Доверчивость и гнев. И все это — следы собственных поражений и слез, следы предательств и измен, всего того странного и негнущегося материала, из которого изготовлена женщина.

Марина Неелова — народная артистка России, лауреат госпремий России и СССР, обладательница премий «Ника» и «Кумир», последняя актриса, получившая в ХХ веке премию «Триумф», — свой юбилей отметила в Нидерландах (супруг актрисы — российский посол в Голландии) в тесной компании мужа и дочери. В России праздник для зрителей по случаю своего 60–летия Неелова обещает устроить весной. «Разумеется, это будет спектакль», — говорит она. Но от подробностей воздерживается, замечая только, что задумала сюрприз для публики.

Она никогда ничего никому не доказывала: ни в творчестве, ни в жизни. Она неохотно дает интервью, не сочиняет о себе мифов, как это делают большинство актеров. И на творческих встречах в Минске, где, кстати, бывает не так уж редко (в последний раз — чуть больше года назад), предпочитает рассказывать не столько о себе, сколько о знаменитых коллегах и друзьях, которых у нее немало. Зато скрывать свои симпатии к людям и дорогим для нее местам Неелова никогда не станет.

И о Беларуси, которую считает почти родной еще со времени съемок на «Беларусьфильме» у Дмитрия Астрахана в картине «Леди на день», может говорить много и с удовольствием. А в Беларуси, уверена, нет ни одного человека, отзывающегося о Марине Нееловой иначе, как с искренним восхищением. Об этой актрисе никто не сказал худого слова, хотя характер у нее далеко не простой.

— Да, у меня ужасный характер! Ужасный! — подтверждает сама Марина Мстиславовна. — Мне все плохо, у меня же не бывает хорошо, у меня все плохо. Никогда я не испытываю покоя!

У Нееловой хроническая «болезнь» интеллигентов: во всем сомневаться, недооценивать собственные возможности, заниматься самокопанием. Даже сегодня, несмотря на признанную звездность, она комплексует по поводу своей осиной талии, чересчур больших глаз и женственно–поющего голоса, называя себя невзрачной мышью. И хотя невозможно сказать, что Неелова где–то «недоиграла», к самой себе она беспощадна:

— Из всего того, что я играю в театре, я не назову ни одной роли, которую хотела бы исключить из своего списка. Но в кино не могу тем же похвастаться. И назвала бы только несколько фильмов, за которые мне не стыдно: все остальные готова вычеркнуть.

— Но зритель узнал и полюбил вас сразу и навсегда. С первого вашего появления на экране в фильме «Старая, старая сказка»...

— Это было то время, когда режиссеры еще спрашивали у артистов об их желании работать с тем или иным партнером. Олега Даля, который тогда был в самом зените славы, уже утвердили на роль. Ему показали шесть или семь отрывков, где играли разные актрисы, которые претендовали на роль Принцессы. В том числе и мой. Он посмотрел на всех актрис и сказал, показывая на меня: «Кто угодно, только не эта!» (Смеется.) Но потом мы с Олегом стали друзьями.

Театральных людей в ее роду не было. За исключением двоюродной прабабки с эффектной фамилией Мичурина–Самойлова. Но сколько Неелова себя помнит, она всегда мечтала быть актрисой.

— В одном из интервью вы говорили, что с ужасом вспоминаете школьные годы. Почему?

— Потому что я провела их в ожидании — когда я уже попаду на сцену. На уроках мечтала о сцене, рампе, занавесе, улетала куда–то далеко, и меня вызывали к доске, а я долго не могла понять, о чем идет речь... Я не могла представить себе, что когда–то настанет момент, когда я смогу заниматься только тем, что люблю больше всего.

Но отца перспектива актерской карьеры дочери, видимо, мало устраивала. Он со значением развешивал по стенам собственные акварели, думая, что когда–нибудь и дочку пристрастит к рисованию. Мама Марины исправно водила свою тоненькую, изящную девочку на занятия балетом. Но и тут, как с рисованием, ничего не вышло.

— Родителям мой выбор был непонятен, — рассказывает актриса. — Они полагали, что это детский каприз: все девочки хотят быть артистками, все мальчики — летчиками. Я даже не говорила им, что поступаю в театральное.

Но сразу после школы, преодолев конкурс 100 человек на место, Марина Неелова поступила в ЛГИТМиК на курс очень известных питерских педагогов — Ирины Мейерхольд, дочери знаменитого режиссера и театрального реформатора Всеволода Мейерхольда, и ее мужа, известного актера Василия Меркурьева. Ее обожала и относилась как к очень близкому человеку гениальная Фаина Раневская. А драматург Михаил Рощин даже сказал: «Когда вижу Неелову на сцене, мне кажется, что она всегда играет, как будто в последний раз».

— Родители легко смирились с вашей профессией?

— Моего папы не стало, когда я была на третьем курсе. А когда мама смотрела фильмы с моим участием, она иногда говорила: «Ну вот здесь ты не очень худенькая...» Понимаете, эта профессия такова, что ты должен каждой ролью доказывать, что имеешь право выходить на сцену. Скажем, после роли в «Старой, старой сказке» мне поступила целая серия предложений сыграть таких же капризных девочек–принцесс. И я понимала, что если я на этот путь встану, то буду такой вечной девочкой–принцессой. Поэтому и приняла предложение сняться в картине Авербаха «Монолог», которая изменила мою жизнь. Раньше я ни с чем подобным не сталкивалась. В конце фильма мне предстояла драматическая сцена, и я не представляла, как ее играть. Авербах припоминал мне разные истории об актрисах, которые не могли никак заплакать, и как он одной из них рассказывал о попугайчиках, которым головки отрубают, но она все равно не плакала... Я уже была перепугана насмерть его подготовкой. И наконец наступил день съемки этой роковой последней сцены. Я — по сценарию — третий день уже лежу на диване и рыдаю. Авербах сказал: «Начинаем!» И я сразу зарыдала, как безумная. Он страшно испугался: «Подожди рыдать, это техническая репетиция, это еще не съемки». Но меня уже было не остановить. В результате я рыдала неделю: то был брак пленки, то еще что–то не складывалось. Все уходили на перерыв, обедали, а я лежала на диване, держала свое состояние. А потом, когда фильм вышел, мне говорили: «Какой у тебя грим потрясающий — вспухшие глаза, красный нос!»

Она выглядит неправдоподобно беззащитной — недаром коллеги–мужчины говорят, что «Неелову всегда хочется защищать, она как будто слишком хрупка для этого мира», а Марина отшучивается, что в жизни ее часто не узнают или не замечают. В свое время актриса долго переживала из–за своего «смешного» веса — 43 кг. И вспоминает, как обрадовалась, когда однажды на юге встала на весы и увидела цифру 46.

— И тут дядя–«взвешиватель» говорит: «Девушка, а может, вы арбуз лучше на землю положите?» — смеется эта потрясающая женщина, никогда не боявшаяся выглядеть нелепой в чужих глазах.

Сегодня ее лысый Башмачкин из гоголевской «Шинели» приводит публику в полное оцепенение. Говорят, после премьеры коллеги–актрисы прятали глаза и шептали друг другу: «Я бы ТАК никогда не смогла». «Шинель» — абсолютный актерский подвиг.

А еще Неелова — одна из немногих больших актрис, попытавшаяся объединить две важные ипостаси женской жизни, — профессию и семью. Говорят, ей удается. Хотя, безусловно, это непросто, во всяком случае, ею выстрадано. До сих пор Марине напоминают о романе с шахматистом Гарри Каспаровым и удивляются, что актриса молчит о нем. Вместо нее высказалась ее подруга Галина Волчек: «Давно пора закрыть эту тему. Они не понимают, как это смешно, когда речь идет о таком человеке, как Марина Неелова, человеке счастливом и талантливом — и в браке, и в искусстве». Рассказывают, в разгар их романа Каспаров позвонил Нееловой в Москву после победы над Смысловым и заявил, что теперь он без пяти минут чемпион мира. «Не слишком ли спешат твои часы?» — спокойно спросила Марина... Когда стало ясно, что будет ребенок, чемпион и его мама, выступив единым фронтом против женитьбы, наговорили и написали о Марине всякого, скатываясь то в пафос, то в коммунальные разборки. И только сама актриса не сказала на эту тему ни слова. Просто тогда, 19 лет назад, родила дочку Нику. А спустя несколько лет вышла замуж за надежного человека — дипломата Кирилла Геворгяна и уехала с ним во Францию.

Окунувшись в парижскую среду, она все равно не стала светской львицей. И вот вывод женщины с поразительным вкусом и шармом: «Мы никогда не обретем того взгляда, который имеют француженки». Выдержав годичную паузу, Неелова решилась на кочевую жизнь по маршруту Париж — Москва. В московском театре «Современник» специально так планировали репертуар, чтобы за один приезд она успевала сыграть несколько своих спектаклей. В это же время Неелова съездила с театром на триумфальные гастроли в Америку, где Марину окрестили Сарой Бернар нашего времени.

— Я думаю, что с артистами жить очень тяжело, — рассуждает актриса. — Хотя потом со сцены ты шагаешь сюда и существуешь как нормальный человек. Но как сказал Тарковский, когда его спросили, что за люди артисты: «А кто вам сказал, что это люди?» И правда, это ведь противоестественно — лежать на диване, быть больной и знать, что через два часа ты пойдешь на сцену, невзирая на твое душевное и физическое состояние, и это неизбежно, и хочешь ты этого или не хочешь, но на эти три часа ты все равно перестанешь быть собой.

— Вы производите впечатление мягкого человека, который даже может поплакаться в жилетку. И при этом прекрасно выглядите. В чем секрет вашей красоты?

— Я привыкла плакаться в свою собственную жилетку. И, честно говоря, редко смотрюсь в зеркало — только когда прихожу на спектакль и сажусь в гримерке... А почему хорошо выгляжу? Наверное, потому, что я очень добрый человек.

Фото ИТАР-ТАСС.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter