Бывшая полевод и доярка Ольга Котковец вышивать любит днем, у окна: и света больше, и смотреть удобно — не идет ли кто из внуков...
НАТРУЖЕННЫЕ, сильные, неутомимые... Никогда не знавшие городских излишеств вроде маникюра или массажа, нежных лайковых перчаток. Руки сельской женщины могут рассказать наблюдательному собеседнику о хозяйстве не меньше, чем она сама о себе. И даже в счастливой, безбедной старости эти руки не стремятся к покою и праздности, не хотят оставаться без дела. Ольга Федоровна КОТКОВЕЦ родилась и всю жизнь, за исключением последних двух лет, прожила в деревне Тышковичи Ивановского района Брестской области. Как и все сельские ребятишки, с малых лет привыкала к тяжелому труду. А прясть и ткать научилась гораздо раньше, чем читать и писать.
В ПЕРВЫЕ послевоенные годы сельским жителям купить материал на обновки было негде, да и не за что — денег в колхозе не платили, а за отработанные трудодни выдавали осенью натуральный продукт — зерно, овощи. Поэтому каждая семья в деревне засевала участок земли льном, в конце лета его рвали, сушили, обмолачивали, а поздней осенью чесали и пряли. И всю зиму до самой весны домашний ткацкий станок — кросна — занимал почетное место в доме. Управившись по хозяйству, женщины ткали полотно, из которого потом шили одежду, а также скатерти, полотенца, постельное белье. Ольга Федоровна вспоминает, как маленькой девочкой, примерно лет семи, она, насмотревшись, как тчет мама, потихонечку пробовала повторить за ней.
— Так мне хотелось сесть за кросна! И когда мама увидела, что у меня получается, — разрешила. Ткала, пока нитка не порвется: не умела ее связать правильно. Сначала ждала маму, потом научилась и этому. С той поры каждый день нужно было ткать, и интерес быстро пропал, — вспоминает Ольга Федоровна с улыбкой.
Приходилось и по хозяйству помогать, и за младшей сестрой приглядывать. Поэтому, когда в селе открылась начальная школа, мама учиться не пустила:
— А прясть кто будет, вон работы сколько! Сиди дома! На что тебе та школа! — таков был мамин приговор. Самовольничать не посмела, читать и писать училась дома вместе с сестрой Анной. (Она на 7 лет младше, к тому времени, когда ей пришла пора учиться, посещение школы стало обязательным для всех детей.)
У ОЛЬГИ Федоровны и сегодня хранятся дома самотканые вещи. Некоторые из них она выткала, когда готовила приданое. Например, рушник, на котором стояла с мужем во время свадебной церемонии и который по обычаю женщины хранят всю жизнь. В их деревне девушку, которая не выткала в приданое 15 полотенец, считали лентяйкой. Чтобы не прослыть такой, к свадьбе готовились основательно. В молодые годы Ольга Федоровна не только ткала, но и вышивала гладью: цветы, лебеди, котики и собачки красовались на салфетках, наволочках, скатертях. Замужество хлопот прибавило — хозяйство, дети, работа в колхозе, затем на ферме. Вышивка была забыта на долгие годы, кросна Ольга Федоровна отдала в музей...
После смерти мужа еще два года прожила одна в Тышковичах, потихоньку сбывая живность — коня, корову, поросят. У детей не получалось часто приезжать к маме. У дочери — ответственная работа, Надежда Котковец — первый заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия. Сын Федор живет с семьей в Барановичах. Два года назад Ольга Федоровна решилась покинуть родные места и переехать в Минский район, поближе к детям и внукам. В городе ни за что не согласилась бы жить. Приехав к дочери в Минск на два дня, не могла дождаться, когда же ее обратно отвезут домой. А когда в Атолино достроили частный дом, Ольга Федоровна приехала на неделю погостить, затем еще на две — присмотреть за детьми старшего внука Андрея Димой и маленькой Машей (его жене Оле нужно было уехать на сессию). Тогда и поняла Ольга Федоровна, что сможет решиться на переезд.
ПОНАЧАЛУ и хозяйство завела в Атолино — кабанчиков, кур. Козу держала, пока правнучка Маша пила молоко. Баловала внуков и правнуков домашним хлебом и Олю научила печь. В первую зиму у них ушло 2 мешка муки — так пришлась по вкусу всем бабушкина выпечка. Зимой у Ольги Федоровны больше свободного времени, а сидеть без работы не привыкла. Чтобы скоротать зимние дни, решила освоить вышивку крестом. И неожиданно для себя увлеклась этим занятием, одна за одной стали появляться интересные, яркие работы. Сама Ольга Федоровна по природной своей скромности так не считала, а вот близкие оценили по достоинству ее старания. Надежде Николаевне каждая мамина вышивка дорога, мила ее сердцу. Чтобы придать работам законченный, цельный вид, она заказывает для них стильные рамки. В кабинете Надежды Николаевны на момент нашего посещения как раз оказались три картины, только что привезенные из багетной мастерской: «Лебеди», «Анютины глазки», «Розы». За два года Ольга Федоровна вышила около 30 работ. Одна из них находится в художественной галерее Воронежа: Надежда Котковец передала картину в дар воронежскому губернатору. Среди любимых вышивок Ольги Федоровны те, на которых знакомые с детства сельские мотивы — луг с пасущимися коровами, лебеди, анютины глазки. Надежде Николаевне же нравятся все работы, они хранят тело маминых рук, напоминают о детстве.
— Мама всегда была очень активным человеком, в деревне иначе нельзя. Она работала в колхозе полеводом, потом дояркой на ферме, — рассказывает Надежда Котковец. — Работа доярки вносит коррективы в образ жизни семьи, заставляет всех подстраиваться под ее режим. Мама вставала в 5 часов утра и уходила на ферму. Папа тоже всю жизнь проработал на ферме скотником. А еще большое домашнее хозяйство, живность, которая ждет кормежки, большой огород, картошка, колхозные сотки. И все это нужно было обрабатывать. И мы с малых лет, как и родители в свое время, включались в нескончаемый круговорот сельской работы, помогая и в поле, и дома по хозяйству. Вся деревенская детвора проходит через это. Поэтому обид никогда не было, у всех подружек обязанности одинаковые, и делали все одновременно. Вместе пасли гусей, у нас почти в каждом дворе их держали. Пока они маленькие, каждый свое стадо смотрит. А когда вырастают, их сгоняют в одно стадо и пасут за деревней, в поле. Вместе никогда не скучали. Мы выросли на прекрасной реке Ясельде. Рядом с деревней расположены два замечательных озера с чистейшей водой, на одном из них до сих пор живут лебеди...
Иногда, конечно, хотелось, чтобы мама лишний раз приласкала, приголубила. Но мама — все бегом да бегом. Ей некогда. Да и не приняты были в деревнях подобные проявления нежности. Разве что бабушке они были простительны. Ведь в деревне всегда роль няньки, воспитательницы и главной «жалельщицы» принадлежала бабушке. Надежде и Федору в этом плане повезло. Мамина мама, Елена Ануфриевна, приходила по утрам к ним домой помочь управиться с хозяйством. А потом забирала детей к себе. Она жила рядом с магазином, и по дороге они наведывались туда за гостинцами. И позже, когда дети уже ходили в школу, после занятий, прежде чем идти домой, всегда забегали к Елене Ануфриевне — порадовать бабушку успехами, если таковые были, а она, в свою очередь, припасала для них что-нибудь вкусненькое.
Только став взрослыми, мы до конца осознаем, какое это счастье, когда по пути домой для нас светит в сумерках еще одно окошко — бабушкино! И только с ее уходом ощущаем, как обрывается важная духовная ниточка, связывающая наше детство, юность, первые самостоятельные шаги в жизни...
В ПОВСЕДНЕВНЫХ хлопотах незаметно пролетают годы. Надежда Николаевна уже сама бабушка, у нее четверо взрослых сыновей и трое внуков. А свободного времени сегодня еще меньше, чем когда-то у ее мамы. Уделить внимание детям и внукам она может только в редкие выходные дни. И снова вся надежда — на бабушку. Ольга Федоровна в семье — незаменимый человек. В Атолино постоянно живет только старший внук Андрей с семьей. Алексей обосновался в Минске, женат, есть доченька — Полина. Виталий и Сергей — студенты сельхозуниверситета — до переезда Ольги Федоровны в Атолино тоже жили в городе, а теперь все больше времени проводят у бабушки. Мама как уйдет в 7 часов утра из дома, так до позднего вечера, а еще — частые командировки. Бабушка же, пока внуки спят, блинов напечет, ароматного борща наварит на обед.
— Да и Андрей тоже, хоть знает, что у нас в холодильнике суп есть — только разогреть, все равно идет к бабушке, — рассказывает Оля. — У бабушки же вкуснее, она и подогреет, и подаст, и посидит рядом, поговорит...
А правнучка Машенька говорит Ольге Федоровне: «Ты моя подружка! Давай поиграем, потанцуем... Сейчас будем прыгать, как в садике, я тебя научу!» И бабушка послушно прыгает, играет. Куда денешься, ведь подружки же!
На лице Ольги Федоровны — счастливая улыбка. По собственному признанию, здесь она действительно счастлива и чувствует себя всем нужной. Здесь внуки, правнуки, дочь чаще видит, да и сыну Федору ближе приехать из Барановичей сюда. Его сыновья Роман и Максим тоже часто навещают бабушку.
За два года привыкла Ольга Федоровна к новой жизни, но родные места все равно часто вспоминаются. Там остался дом, за которым присматривают родственники, там могилы близких людей. Чуть потеплело весной, и уже все мысли о том, что нужно обязательно съездить в Тышковичи, навести порядок и в доме, и на кладбище, навестить родственников, соседей, узнать последние сельские новости. Душа требует, тянет в родные места. Как же иначе, ведь там прошла вся ее жизнь, и радости, и горести — все там.
...НАКАНУНЕ войны Оле Котковец еще и пяти лет не исполнилось. Но она хорошо запомнила, как впервые услышала о надвигающейся беде. Отец с матерью собрались в Мотоль заказать себе сапоги и детей взяли с собой, для них это целое событие — побывать в местечке, путешествуя на лошади. Пока родители разговаривали с мастером, детвора с любопытством осматривала дом. За столом сидел пожилой мужчина и читал книгу. Затем закрыл ее и сказал:
— Война будет! Скоро... Страшная, голод будет, много людей погибнет. Но после войны люди хорошо заживут, даже скотину будут мукой кормить...
Услышав слово «война», маленькая Оля заплакала и запричитала:
— Ой, война, а как мы до дома доедем?!
Она не знает, какую книгу читал мужчина, но его пророческие слова запомнились навсегда...
Все так и случилось. Вскоре Мотоль взяли немцы, а в лесах рядом с их деревней находился партизанский отряд. Однажды трое немцев, придя в деревню днем, нарвались на партизан, которых было больше. Двоих фашистов убили, а третий убежал. Кто-то из сельских мужиков, пожалев его, помог спрятаться. Партизаны ушли, а вскоре нагрянули оккупанты. Они согнали всех жителей деревни, вывели за село и заставили мужиков рыть огромную яму. Всем стало понятно, что смерти не миновать, женщины голосили, дети плакали. Маленькая Оля не запомнила, сколько времени прошло, только помнит, как было жутко. Папа держал ее на руках и старался успокоить. Когда фашисты выяснили, что местный житель спас одного немца, решили, что всех расстреливать не будут. Они поступили иначе: выбрали из всех сельчан 12 мужчин. «Ты, ты, ты...» Фашист, тыкая пальцем в каждого из них, подошел к отцу: «И ты!»
— Папа поцеловал меня, поставил на ноги и пошел. Я начала плакать, а он повернулся и сказал: «Не плачь, доча, я не виноват, разберутся и отпустят...» Больше мы его не видели. Таким его и запомнила навсегда, и эти его последние слова, — от таких воспоминаний Ольги Федоровны у всех присутствующих наворачиваются слезы на глаза.
Война, как и предсказывал местечковый мудрец, и для всех людей в целом, и для семьи Котковец в частности, оказалась страшной: фашисты расстреляли отца, трое из детей умерли от тифа. В живых остались мама и Ольга с Анной. Сестра уже много лет живет в России, с Ольгой Федоровной они переписываются, а в последнее время все чаще перезваниваются...
В АТОЛИНО неподалеку от дома расположен новый храм. Ольга Федоровна обязательно бывает на праздничных службах. А еще ходит туда периодически освящать свои иконы, вышитые крестиком, — образ Божией Матери «Владимирская», образ святого Пантелеймона Целителя и другие. Ольга Федоровна решила каждому внуку обязательно вышить по иконе, а еще трое правнуков есть — и им тоже надо. Так что работы для ее неутомимых, деятельных рук предстоит немало. Вышивает Ольга Федоровна в основном днем, сидя у окошка. Там света больше и смотреть удобно — не идет ли кто-нибудь из внуков...
Анна МАСЛЯКОВА
Фото Алены АЛЕШКО
