Ирина впервые стала мамой в 34 года благодаря своей младшей сестре. Одиннадцать лет бесплодных попыток, три выкидыша и несколько сложных операций, поставивших крест на запланированном ЭКО, — молодая женщина прошла через все это с мужеством и тайной надеждой: чудо все равно обязательно случится. И теперь у чуда появилось имя — Вера. Так назвала Ирина свою дочь, которую ей выносила сестра.
Иру и Дашу разделяют пять лет. В детском возрасте между ними была непреодолимая пропасть в интересах, поведении, познании себя. Но вскоре после того, как обе девушки обзавелись семьями, они начали сближаться и стали неразлучными подружками.
— У Даши жизнь складывалась как-то очень правильно, словно они с супругом по пунктам выполняли задачки из учебника для молодоженов: заработали денег на взнос на строительство квартиры, взяли кредит под удобоваримый процент, въехали в просторную двушку, родили одного за другим двоих мальчишек. У меня первый брак закончился разводом, потому что муж очень хотел ребенка и в итоге сделал его другой женщине, во втором замужестве дети тоже не получались. К тому же я десять лет была вынуждена жить с родителями — тогда не имелось никакой возможности снимать или тем более строить свое жилье, — вспоминает события давно минувших дней Ирина. — С 20-летнего возраста постоянно моталась по врачам, ложилась в больницы. Сначала внематочная беременность, потом выкидыши, затем непроходимость маточных труб, дисплазия шейки матки, проблемы с сердцем. Когда мне исполнился 31 год, гинеколог-репродуктолог озвучила приговор: зачать самостоятельно я не смогу, вариант с ЭКО она тоже не советует, вряд ли выношу ребенка без риска для жизни. На какое-то время после этого я замкнулась, ушла в себя, мне было больно видеть счастливых малышей, собственных племянников. А потом съездила в Израиль, оставила записочку с мольбой в Стене Плача, помолилась у Домика Пресвятой Девы Марии. И пришло успокоение: появилась уверенность, что я все равно стану мамой. Пусть даже для усыновленного ребенка.
Однако против этих планов категорически выступил Денис, второй муж Ирины. Она пытается найти оправдание любимому мужчине, много говорит о голосе крови, о плохих генах, о том, что своему ребенку простишь все, в чужом непременно увидишь дурную наследственность. Как бы там ни было, факт остается фактом: Денис не хотел сына или дочь из детского дома. И с этой позицией Ирине пришлось смириться. Хотя втайне от мужа она заходила на сайт Национального центра усыновления, изучала всю доступную информацию, смотрела фотографии малышей и даже примерялась: вот этот темненький — ну вылитый Деня в детстве, а блондинчик похож на моего отца…
Вариант с суррогатным материнством маячил на горизонте, но казался несбыточной мечтой по одной простой причине: средняя стоимость услуги варьируется от 10 до 15 тысяч долларов в эквиваленте, а у Ирины и Дениса был оформлен кредит на покупку жилья, ежемесячные выплаты по которому создавали ощутимую брешь в семейном бюджете.
— Морально было очень тяжело, — продолжает Ирина. — Есть женщины, которые смиряются с судьбой, живут дальше, строят планы. И это правильно, у каждого человека на Земле есть какая-то задача, причем далеко не всегда она связана только с репродуктивной функцией. Но беда в том, что я устроена иначе. Меня не интересует карьера, я с подросткового возраста мечтала поскорее выйти замуж, родить двоих или даже троих малышей, играть с ними, учить их. Представляла свой идеальный дом, обязательно за городом, с собакой и кошкой, уютный и светлый, где одинаково комфортно и взрослым, и детям… Я не знала, что делать дальше. Даже моя уверенность в чуде начала тускнеть. Решение пришло неожиданно: Даша сама предложила помощь. Все эти годы она была рядом, поддерживала меня, сколько мы с ней слез выплакали после того, как я потеряла малышей… Не знаю, как долго она раздумывала и как тяжело дались ей эти слова, но на всю жизнь запомнила, как она сказала: «Если уговорим Сережу, я попробую родить тебе дочку!» Так и произнесла: дочку. Хотя вся родня тогда знала, что я грежу о маленьком мальчике-первенце.
Сережа, Дашин муж, был в шоке, когда мы вызвали его на разговор. Знаете, это ведь понятно: какой мужчина захочет, чтобы его женщина 9 месяцев была сосудом для чужой спермы и яйцеклетки. Да, многие смиряются с этим ради серьезных денег, ведь для большинства семей такой гонорар — возможность решить квартирный вопрос, обменяв жилплощадь на большую. Или заплатив взнос за строительство. Но Даша-то предлагала свои услуги суррогатной мамы на безвозмездной основе!
— Однажды ночью проснулась от сильной боли, было впечатление, что меня разрывает изнутри. Денис перепугался, хотел вызвать скорую, но буквально через полчаса все закончилось, я словно освободилась от какого-то груза. А через час из палаты для молодой мамы и новорожденной позвонила Даша: оказывается, у нее внезапно начались схватки, на две недели раньше срока, роды были стремительные и продолжались 30 минут. Вот как после этого не верить в то, что биологическая мама связана со своим малышом даже тогда, когда его вынашивает суррогатная?
Задаю Ирине непростой вопрос о дальнейших взаимоотношениях тети и племянницы. Сумела ли Даша спокойно отдать выношенного ею младенца сестре? Не проявляет ли теперь излишней заботы о малышке? Нет, все прошло очень спокойно. И настолько тепло, что впоследствии решение о том, кто будет крестной мамой для Верочки, даже не обсуждалось.
— Мы как-то сидели на кухне, я кормила дочку из бутылочки (на этом пункте договора, что суррогатная мать не будет кормить ребенка грудью, настоял Сергей), Даша помогала утюжить пеленки. И я впервые спросила ее: «Все нормально? Ты можешь спокойно наблюдать за всем этим?» Она пожала плечами и ответила: «Знаешь, давай представим, что какое-то время, допустим почти 9 месяцев, ты была вынуждена жить далеко, где-то за границей. Но кто-то должен был заботиться о твоем ребенке. Я сделала это. Фактически произвела ее на свет. Теоретически — лучше думать, что выходила, спасла, вернула целой и невредимой маме. Я так к этому отношусь. И тебе советую». Больше мы эту тему не поднимали. Знаю, что отношения с Сергеем у нее в то время складывались очень непросто (сейчас все позади, дай Бог, не сглазить). Что ее сыновья четыре последних месяца беременности жили у бабушки, с мамой общались только по скайпу, а мы с Денисом проплачивали Даше съемное жилье в другом городе. Что она лечится от мастопатии, но не хочет ни с кем это обсуждать. Просто моя сестричка — очень мудрая. Куда мудрее меня, хоть и младше. Она сумела выйти из этой истории победительницей, заработав (я в этом уверена!) огромный плюс себе в карму. И я, и Денис будем признательны ей до конца жизни.
(По этическим причинам имена героев публикации изменены.)
В ТЕМУ
Возможность заключать договоры о суррогатном материнстве появилась в нашей стране в 2006 году — в Кодекс Республики Беларусь о браке и семье включили отдельную статью. Нотариус минского городского нотариального округа Валентина Стрех рассказывает: в прошлом году количество удостоверенных договоров суррогатного материнства в сравнении с 2019-м снизилось (33 — в 2020-м, 46 — в 2019-м).
— Возможно, это связано с пандемией, ведь к нам за удостоверением такого договора приезжало много россиян. Дело в том, что в соответствии с нашим законодательством у биологических родителей больше прав: при регистрации рождения ребенка не требуется согласие суррогатной мамы. А в России это обязательное условие. Как следствие, всегда есть риск, что женщина, которая выносила малыша, не захочет с ним расставаться и отдавать биологическим родителям. Такие случаи были.
Законом «О вспомогательных репродуктивных технологиях» предусмотрены существенные условия договора суррогатного материнства. Если генетической мамой может стать и одинокая белоруска, то суррогатной — только замужняя, причем имеющая хотя бы одного ребенка. В июне 2019 года закон вышел в новой редакции, расширились требования, предъявляемые к суррогатной матери. Ранее был установлен предельный возраст от 20 до 35 лет. Сейчас же для суррогатных матерей, которые являются родственниками генетической матери или женщины, воспользовавшейся донорской яйцеклеткой, а также родственниками супруга генетической матери или супруга женщины, воспользовавшейся донорской яйцеклеткой, возраст составляет от 20 до 49 лет. Но при этом должны соблюдаться следующие условия: суррогатная мать — родственница состоит в браке и имеет несовершеннолетнего ребенка; суррогатная мать — родственница имеет совершеннолетнего ребенка и не имеет несовершеннолетнего ребенка.
В большинстве случаев на заключение сделки стороны приходят со своими супругами. Проблемных вопросов, как правило, не возникает. Полагаю, что прежде, чем согласиться на такой договор, муж и жена все взвешивают и обоюдно принимают решение.
КСТАТИ
Сумма вознаграждения, которую выплачивают суррогатной маме, сегодня колеблется от 11 до 15 тысяч долларов в эквиваленте. Если рождается двойня, стоимость услуги возрастает на 2—3 тысячи. Биологические родители берут на себя расходы на проживание, питание, все платные медицинские процедуры в период вынашивания ребенка, родов, а также в течение месяца после них. На эти цели предусматривается определенное ежемесячное пособие. Есть отдельный пункт договора по поводу места жительства в период вынашивания ребенка: если суррогатная мама не желает, чтобы о ее ситуации знали соседи, коллеги или друзья, генетические родители обязуются снять для нее квартиру, как правило, в другом городе.
lvk@sb.by
