Они недавно вернулись из Москвы, где на престижном цирковом конкурсе получили специальный приз. Месяц отработали в национальной программе и опять собираются в дорогу, на фестиваль в Ригу. Потом будут зарубежные гастроли. Гротеск-наездницу Анастасию Евхименко и ее Малыша рады видеть на любой арене. Ведь она единственная девушка в мире, которая выполняет сложнейший трюк — стойку на одной ноге без страховки на голом крупе лошади, несущейся галопом. Кроме того, Настя работает с хулахупами, летает на полотнах, дрессирует собак. Еще она хорошая актриса: с ролью колдуньи Морганы в шоу «Волшебный сон в зимнюю ночь» справилась отлично. Ей, кстати, только девятнадцать. Знакомьтесь.
— Настя, с твоими внешними данными можно было податься в модели или актрисы, а ты выбрала цирк. Почему?
— Мыслей о другой работе никогда не было. Я — опилочный ребенок, папа был акробатом, мама дрессировщицей. Первый раз на манеж вышла в полтора года: была цыганочкой, за которой собачки бегали по манежу. С детства репетировала, стремилась сделать свой номер.
Конечно, пробовала себя и в другом. Была и официанткой, и продавцом, рекламку в переходах раздавала. Но я никогда не сомневалась, что буду работать в цирке. Просто в нашей профессии то пусто, то густо, а кушать-то хочется всегда. Я по специальности товаровед, окончила торговый колледж, год отработала в магазине. Знаете, что поняла? Лучше бесплатно в цирке работать. Это ведь мое любимое дело, я сюда всегда с радостью иду, а в магазине — брр… Здесь я постоянно в развитии, думаю над новыми трюками, ищу себя. Уверена, до самой старости буду работать в цирке.
— Ваш отец-акробат перешел в дрессуру, можно даже сказать, что собаки — это ваша семейная фишка. А у тебя вдруг появляется лошадь.
— Я с детства их обожаю, родителям все уши прожужжала. Когда мы с сестрой Ириной (она младше меня на полтора года) были маленькие, нас постоянно брали на гастроли, а когда пошли в школу, оставляли с бабушками. Нам это не нравилось, мы забирались к родителям в чемоданы, чтобы они нас с собой брали. Тогда они и решили взять нас в дрессуру. В 2005-м году ездили на свой первый фестиваль в Москву. Мы, две маленькие девочки, работали с большими собаками — был очень необычный номер. Кстати, завоевали тогда «бронзу». Да я и сейчас работаю в родительском номере.
А когда мне было пять лет, в Минск приехала Яна Шаникова из цирка Никулина, она работала с хулахупами на лошадях. Я это увидела и сразу сказала: «Тоже так хочу!» Моя крестная мама хулахупщица Алеся Гулевич подарила мне пару обручей, я училась их крутить, делала это в тайне от всех, пряталась в подвале. Постоянно бегала на цирковую конюшню, убирала за животными, чтобы мне дали пару кругов проехать на них. Руководитель конного номера Борис Лазаров научил меня общаться с лошадьми, сидеть в седле. Стала чуть постарше — поставил на нее. Короче говоря, в 14 лет пришла к руководству цирка с просьбой, чтобы мне купили лошадку. Я показала все, что умею, и мне разрешили заняться поиском.
— Не боялись ошибиться?
— Сперва мы смотрели в интернете, поехали по нужным адресам. В одном табуне увидела Малыша и сразу сказала: «Это моя лошадь!» Меня уговаривали посмотреть других, я наотрез отказалась. Малыш — владимирский тяжеловоз, у него хорошая спина. Когда мы его брали, он был в два раза больше, чем сейчас: раньше ведь лошадь просто паслась, вот и отъелась. У нас он стал более симпатичным, появился рельеф. Иначе и быть не могло. Он купается в любви. Малейшая травма — сразу к врачу. Это мой ребенок, я его воспитала.
— Общий язык нашли быстро?
— Сложность была в том, что взяла взрослую шестилетнюю лошадь, со сложившимся характером. Малыш был необъезженным, на нем ни разу человек не сидел. Когда первый раз вышел в манеж, глаза у него стали в три раза больше, как у героев мультиков. Несколько репетиций он просто бегал — мы знакомились. Когда первый раз на него села — зацепилась за тросы. Он и сейчас позволяет на него садиться только членам моей семьи. Первые два месяца я не столько на нем ездила, сколько летала на тросах. Вообще, лошадь у меня умная и талантливая, она быстро поняла, что от нее хотят.
— Никогда не подводила?
— Восемьдесят процентов успеха моей работы зависит от Малыша. Конечно, он может набедокурить, это ведь живое существо, а не заводная лошадка. Вообще он конь-оборотень. Когда полнолуние, то кусается, брыкается, ничего не хочет делать. Бывает, что проблемы не в нем, а во мне. Я неправильно делаю элемент, он выводит меня, подстраивается.
Он уже по моим движениям знает, что надо делать, понимает без слов. Три года назад, буквально на третьем нашем представлении, во время номера на манеж по ошибке вывели тросы для акробатов. Я поняла, что сейчас столкнусь с висящим в воздухе человеком, мысленно попрощалась с родными, Малыш же аккуратненько обошел акробата, причем так плавно, что я даже не упала.
— Работа опасная…
— Почему таких номеров мало? Потому что подобные трюки травмоопасны. В 19 лет, например, у меня уже много болячек. Но это не останавливает. Два года назад мне сказали: через полгода я ходить не буду, а я еще и прыгаю. Вам, наверное, этого не понять, и мои слова могут показаться пафосом. Когда исполняется мечта, к которой ты идешь десять лет, когда тобой восхищаются не только зрители, но и профессионалы, от этого невозможно отказаться, хочется идти вперед.
— Ты сказала, что видишь себя только в цирке, но ведь с годами все сложнее прыгать на одной ноге на лошади…
— Не важно, буду я в центре манежа, верхом на лошади или за кулисами расчесывать им хвосты, но без этих животных себя не представляю. Далеко не заглядываю. В планах сделать «свободу», так называется жанр, в котором лошади действуют самостоятельно, без наездников, лишь подчиняясь дрессировщику, который обычно стоит в центре. Моя идея: я сижу на заглавной лошади и даю им команды, собираюсь еще и прыгать по ним. Такого в мире никто не делает, я задумала необычные трюки. Но это очень долгий процесс: подобрать лошадей, ввести в работу и т.д. Сейчас же мы хотим создать номер сестре, она занимается выездкой, собирается делать «зеркало» (парная работа лошадей) и взять меня в партнеры.
Еще увлеклась цирковой режиссурой. Написала сценарий для белорусской программы, эту идею уже год ношу в голове — все красочно, ярко. У нас в цирке много сильных, редких номеров, есть из чего делать шоу. В цирке нельзя оставаться на месте, надо удивлять не только зрителей, но и себя в первую очередь.
