На днях провела генеральную уборку в автомобильном «бардачке», где годами накапливались музыкальные диски. В результате два десятка альбомов переместились на домашнюю полку. Это актуальные когда–то коллекции Cafe del mar, Земфира, которую моя дочь прибрала к рукам и теперь радует нас исполнением припева: «А девочка созрела!» Долго я вертела коробку с фотографией босоногой Сезарии, но, вспомнив, что дым ее сигар в отеле когда–то стал виновником моего приступа мигрени, решила вписать великую португальскую диву во временно действующий «черный список».
Таким образом, властью мне данной я наложила вето на сезонное звучание в салоне машины мюзикла «Мулен Руж» и группы Guns N’ Roses, медитативных колокольчиков New Age и экстравагантной Гаги. Пока бородатый Китаро, оказавшийся на самом верху стопки, смотрел с укором, я прикидывала, что ж оставить–то себе для услады слуха. Конечно, нужно было бы «накачать» хорошей новой музыки. Но пока я этого не сделала, кого же взять с собой в дорогу? Я еще раз перебрала «выселенцев» и пропустила в финал Леонарда Коэна и... Муслима Магомаева. Коэна, потому что на дворе осенняя пора. Магомаева из совестливости — купила когда–то диск и не распечатала даже. Ай–ай–ай! Какой мощный голос, какая экспрессия и мужская сексуальность.
Энгельберт Хампердинк, Дин Рид и Муслим Магомаев всегда были для меня причиной завидовать бабушке. Не моей. Моей было не до того. Какой–то такой абстрактной бабушке, которая любила слушать Энгельберта Хампердинка, Дина Рида и Муслима Магомаева. Хранила их фотографии и мечтала в тайне о встрече. Ну на то они и секс–символы советской эстрады. И пусть такое определение в 60–е было неприличным, однако ж засыпали ночью комсомолки с улыбкой, вспоминая, как Магомаев или Дин Рид исполняют Bella ciao! После такой песни я и сама бы пошла в отряд итальянских партизан, будь он где–то поблизости. Дело молодое. Но моя знакомая питерская бабуля, у которой я снимала как–то комнату, совсем не увлекалась Магомаевым. Стены ее кухни украшали плакаты Юлиана и Николая Баскова. К слову, две милые московские бабушки, с которыми я сошлась на той же почве квартиросдачи, тоже вздыхали при имени Юлиан. Таким образом, я усомнилась в том, что имею правильное представление о сексуальных предпочтениях советских женщин, чья молодость пришлась на 60–е. Или это они с годами остыли к Магомаеву, отдав предпочтение молодым?..
Я вскрыла коробку с Магомаевым и под веселую песню «Свадьба» завела двигатель. «...И шагал я совершенно неженатый. И жалел о том, что я — не жених...» Какой красивый мужчина Муслим Магомаев! Что–то бабушки с Юлианом напутали.
В мою юность девочкам любились «Иванушки интернешнл», ну... East–17 или Take That c Blue System. И если честно, я считала себя выше этой попсы. Заклеила стены своей комнаты постерами «Алисы», «Кино» и ДДТ. Потому что крутой певец — это честный рокер из питерского рок–клуба. Я ездила на концерты в этот самый Питер. А снимая комнату у бабушки с Юлианом на стенах, рассказывала ей, что это полная ерундень. Бабушка с недоверием смотрела на мою проклепанную куртку и тайком от меня пересчитывала по утрам ложки.
Юношеский максимализм рано или поздно уходит. Остается здравый смысл: каждой музыке свое время и место. Потому мне несложно полюбить сейчас дэнс–музыку. Но вот я сделала нетипичный выбор, поставив диск Магомаева. И какая–то чудесная правда захлестнула меня. Правда про великолепный голос и артистизм артиста советской эстрады Муслима Магомаева. Правда про то, что быть артистом в Советском Союзе было почетно и немногие имели право на микрофон. Был один центральный телеканал и два других, радиоточка и пару–тройку газет. Каждое слово имело значение. Ошибки не прощались. Было много глубины, невозможной сегодня. Были паузы. Был Муслим Магомаев...
Но все это просто настроение момента. Нам предстоит жить в других реалиях. Чем–то я заполню теперь свой автомобильный «бардачок»?
