Директор Несвижского музея-заповедника Сергей Климов – о недавних сенсационных находках, дружбе с потомками Радзивиллов и заслуженном Оскаре

Магнаты и их палаты

Сергей КЛИМОВ: «Самое главное достижение — мы сделали экспозицию, музей заработал и стал крупнейшей туристической площадкой Беларуси».
Знали ли Радзивиллы, что в их доме однажды будет столько гостей? Думали ли, что в их покои будут водить экскурсии? Вряд ли. Но за пять лет, которые прошли после реконструкции Несвижского замка, он принял уже более 2 млн гостей. Мы встретились с директором Национального историко-культурного музея-заповедника Сергеем КЛИМОВЫМ, который нам рассказал о наших соотечественниках с известными фамилиями, об особенностях работы с туристами и о том, как привидения помогают ему в его нелегком деле.

Возвращенные реликвии


— Сергей Михайлович, прежде всего не могу не спросить о недавних сенсационных находках в Несвижском костеле Божьего Тела. Расскажите об этом подробнее.

— Находки обнаружили в ходе работы совместной экспедиции музея-заповедника и литовской группы специалистов в крипте костела Божьего Тела. Эти исследования продолжаются второй год, мы их инициаторы и активные участники. Более 70 лет там не велось никаких работ. Научных исследований вообще не было, за исключением 1953 года, когда группа советских специалистов вскрывала часть гробов. Видимо, это было связано со смертью Сталина и поиском секретов бальзамирования.

Из-за того, что в крипте большая влажность, содержимое саркофагов приходит в полную негодность, очень большие потери. Часть артефактов мы изъяли для консервации и последующей реставрации. Это элементы украшений, одежда, обувь, которым грозит полное уничтожение. Для музея и нашей истории это — бесценные артефакты, предметы периода XVI — начала XVIII века. В сущности, это были работы по спасательной археологии.

В дальнейшем восстановленные артефакты вернутся в крипту и будут демонстрироваться под костелом Божьего Тела. В Латвии, Литве мы видели такие экспозиции именно в подземельях, в том числе и в захоронениях Радзивиллов. Это нормальная музейная практика. Достаточно вспомнить сохраненные музеями артефакты из египетских пирамид.

Наиболее значимые находки — это сабля князя Рыбоньки и фрагмент литого пояса Пане Коханку. Сабля очень пострадала от влажности, но мы готовы ее отреставрировать. Пояс когда-то был целый, но по неизвестным причинам большая его часть, примерно 75 процентов, утеряна, в саркофаге не было обнаружено и многих элементов дорогих некогда одеяний. В перспективе наиболее значимые артефакты, скорее всего, будут экспонироваться в залах Несвижского дворца, это уникальнейшие вещи для истории этого места.

За пять лет Несвижский замок посетили 2 млн туристов.

— Как скоро найденные реликвии можно будет увидеть?

— Пока трудно сказать. Сейчас предметы приняты на временное хранение в музей-заповедник. Как только мы получим их на постоянное хранение, сможем начать лабораторные исследования сильно пострадавших предметов для того, чтобы найти адекватные способы их сохранения. Это очень кропотливая работа. Думаю, два-три года пройдет, прежде чем артефакты появятся в экспозиции.

Туристы  голосуют  рублем


— Сергей Михайлович, в этой должности вы больше шести лет. Что за эти годы удалось сделать, а что — нет?

— В 2009 году я выиграл конкурс на замещение должности директора Национального заповедника «Несвиж». Тогда все претенденты представляли свои программы. Так вот все, что я декларировал, на 90 процентов было выполнено уже в 2014 году. Это и покупка жилья для сотрудников, и открытие экспозиции, и создание новых выставок. Последний пункт — открытие детского образовательного центра и детского кафе в ратуше — был выполнен в прошлом году. Самое главное достижение — мы сделали экспозицию, музей заработал и стал крупнейшей туристической площадкой Беларуси. За эти годы нас посетили уже более двух миллионов человек. 

— В период реконструкции замка, да и после нее, в ваш адрес летело очень много стрел.

— Не понимаю неконструктивной критики. Люди, которые возмущались больше всех, они никак не поучаствовали в реконструкции замка. Критиковался, например, купол часовой башни. Но никто из этих людей не внес ни копейки на это дело. У нас было несколько спонсоров, в том числе Городейский сахарный комбинат, и обычные люди приносили свои пожертвования. Все эти фамилии есть на специальной доске, которая висит во дворе замка. Вот этим людям мы благодарны, но всегда найдутся те, кто в любом хорошем деле выискивает негатив. К слову, никто так и не смог показать мне пластиковые окна в замке, о которых так много говорили.

Приз «Европа Ностра 2016» в номинации «Преданная служба» Сергею КЛИМОВУ вручает вице-президент федерации Europa Nostra князь Александр  ЛИТГЕНШТЕЙН (театр Сарсуэла, Мадрид).

— Два с лишним миллиона людей — это почти все белорусы, которые хотели увидеть замок. Вряд ли они поедут сюда во второй или третий раз. Вы сейчас делаете ставку на иностранцев?

— Мы не ведем статистику по национальностям. У нас нет дискриминации, как во многих крупных музеях России, где иностранцы платят больше, чем местные жители. У нас для всех одна стоимость билета. Но по своим наблюдениям могу сказать, что на первом месте по количеству иностранцев у нас Россия, потом Китай. Мы даже сделали буклеты на китайском языке. С введением пятидневного безвизового режима стало больше приезжать поляков. 

Но нельзя этот замок сделать гиперпосещаемым. Четыреста тысяч с лишним — это максимум, что может принять этот объект. Есть определенные правила одномоментного пребывания в замке по эксплуатационной безопасности. Эта цифра — 400 человек. Да, если бы туристы ездили круглый год, и не только в выходные дни, то, возможно, мы бы принимали и два миллиона в год. Но пик посещаемости приходится на пятницу, субботу, воскресенье и в основном в теплое время года. Бывает, что в такие дни к нам приезжает по 60—70 групп. Это большая нагрузка не только на наш персонал, но и на сам замок. Здесь повышаются температура и влажность, что не идет на пользу. Ведь этот объект не проектировался как туристический центр. За всю пятисотлетнюю историю замка здесь не побывало столько людей, как за эти пять лет. Но мы никому не отказываем. Если людям не удается воспользоваться услугами экскурсоводов, то  предлагаем аудиогиды, там информация на восьми языках. 185 таких устройств — этого вполне достаточно. 

Есть категория туристов, которые приезжают несколько раз в год. Люди посещают практически все наши выставки, интересуются мероприятиями. Каждый год мы проводим театрализованные праздники в «Ночь музеев». В июне у нас «Вечера Большого в Несвижском замке». Осенью всегда музейный интерактив, приуроченный к тем или иным событиям. Да и в обычные выходные приглашаем лучшие музыкальные коллективы из Минска. Мы не стоим на месте, что-то постоянно меняем, открываем новые экспозиции. Поэтому я не сомневаюсь, что мы еще долго будем интересны белорусам. К тому же 32 зала за один раз рассмотреть невозможно. Это полноценный туристический объект, здесь есть и ресторан, и гостиница, и сувенирный магазин. 

— Я же все чаще слышу отзывы: дескать, задержался бы в Несвиже на пару дней, но там ведь делать нечего столько времени.

— Действительно, городу не хватает туристической инфраструктуры. Речь идет не столько о гостиницах и ресторанах, их, в принципе, достаточно. Смотреть нечего. Эту проблему надо решать комплексно. Мы со своей стороны хотели бы сделать несколько музейных площадок. У нас сейчас три объекта: непосредственно замок, ратуша и Слуцкая брама. Но в планах — построить еще один музей. Сейчас по этому вопросу ведем переговоры с одной коммерческой организацией. Это позволит привязать туристические потоки, люди смогут проводить здесь больше времени. Скорее всего, это будет связано с традиционными ремеслами. У нас была идея создать музей частных коллекций. Мы купили одну коллекцию в Слониме, но ее недостаточно. Там можно, например, показать и парикмахерскую начала ХХ века, и часовую или слесарную мастерскую. Я видел такие музеи в Бельгии, Франции, Литве. Могут быть еще интерактивные площадки. Но вообще это должна быть программа регионального развития, где новые музейные площадки тесно связаны с туристической инфраструктурой. 

Потенциал Несвижа еще не исчерпан


— Вы ездите в заграничные командировки к своим коллегам, и они приезжают к нам. Чем вы удивляете их и чему нам еще надо поучиться?

— Наш музей имеет уникальный опыт, хотя он и не оригинальный, так как мы посмотрели много подобных объектов в Европе: Франции, Германии, Австрии, Великобритании, Италии и т.д. В основном интересовало управление такими объектами. У нас очень продвинутый менеджмент. Достаточно сказать, что из госбюджета мы финансируемся только на 25 процентов. Это очень хорошая цифра. Знаю, что лучше результат только в Словакии в Бойницком замке. Это наши партнеры, мы у них были. Но дело в том, что их замок не отапливается, и у них всего 35 сотрудников. У нас же работают 200 человек, и отопительный сезон почти полгода. Поэтому достичь их показателей нам значительно сложнее. Но по совокупности критериев мы стали одной из лучших площадок Европы в прошлом году. За профессиональную работу получили приз Europa Nostra, в музейном деле это, как «Оскар» в кинематографе.


Но весь потенциал Несвижа еще не раскрыт. Здесь еще много направлений для работы. Радзивиллы 500 лет были очень мощным родом, они оставили свой след и в культуре, и в образовании, и в производстве. Ведь здесь были очень хорошие мануфактуры, например, художественного стекла, фаянса, гобеленов. Со всем этим нужно работать. Потенциал далеко не исчерпан, мы только в начале пути. Думаю, такие экспонаты не должны стоять за стеклом, должен быть живой музей, где каждый мог бы не просто прикоснуться, но и поучаствовать в процессе производства. В последние годы в Беларуси все больше появляется таких площадок, и есть определенный музейный бум. Мы анализировали эту ситуацию и пришли к выводу, что здесь заслуга не музейщиков, а именно индустрии туризма, которая входит в тройку наиболее динамично развивающихся отраслей в мире. У людей появляются свободное время и деньги, чтобы путешествовать, познавать новое. Поэтому мы должны еще более тесно работать с туризмом, открывать новые места для посещения. Это наш шанс. Потому что если музеи не посещаются, это минус в государственном бюджете. 

— А за счет чего живет замок? Основные доходы от продажи билетов?

— Да. Сдача помещений в аренду приносит немного — это не более пяти процентов. 13 процентов нашего оборота — это продажа сувениров. Мы полтора года искали арендатора для сувенирного магазина, все отказывались, ссылаясь на то, что на этом ничего не заработаешь. Ошибались. Сейчас мы уже сами не хотим его никому отдавать. У нас товаровед и маркетолог, которые изучают спрос и предложение на этом рынке и находят наполнение для магазина. И как результат — у нас на выходе уже второй магазин с более высокой линейкой товаров. Следует сказать, что много лет назад мы забрендировали свои основные названия, и на большинстве продукции, которая у нас продается, стоят наши логотипы. Например, «Коммунарка» несколько лет назад стала выпускать шоколад «Чорная панна Нясвіжа», который вы можете найти только у нас. Сейчас там же стали производить конфеты с изображением Несвижского замка, ратуши. Люди охотно их покупают. Несколько лет не могли реализовать еще один проект, но сейчас уже запускаем: появится спиртной напиток с нашим брендом. 

В июне открылся второй сувенирный магазин. Он очень интересно расположен — в подвале Каменицы. Готовя этот проект, пошли дальше реставраторов: открыли историческую кладку подземелий замка. Сейчас видна этапность постройки фундаментов и стен, средневековые строительные технологии. На открытие магазина первую партию сувениров заказали в Бельгии, но дальше планируем искать производителя здесь. К сожалению, белорусский рынок не предлагает высокого класса сувенирной продукции. Кроме традиционных вещей — глины и соломки, ничего эксклюзивного нет. Но надеемся, что найдется достойный местный партнер.

Президентская библиотека во главе с Сергеем КВАЧАНОМ — один из самых надежных партнеров Несвижского замка
Фото Юрия МОЗОЛЕВСКОГО

— Вы вспомнили про подвалы. Ведь подобные музеи очень часто живут мифами и легендами. Посетителей у вас могло быть еще больше, открой вы неведомые ходы для посетителей.

— Мы активно эксплуатируем различные легенды. Но надо сказать, что многие из них возникли позднее самих Радзивиллов. Тем не менее мы рассказываем про Черную панну, 12 золотых апостолов. Недавно мы открыли доступ туристам в подвалы. Там проходят квесты, поиграть часто приезжают люди из Минска, были даже из Москвы и других российских городов. Они посещают места, которые закрыты для массового посещения туристами. Один молодой человек захотел сделать предложение в башне замка. Оплатил услуги и в сопровождении персонала поднялся туда со своей девушкой. В замке проходят бракосочетания, различные торжества. 

С  Радзивиллами  на  «ты»


— Вы поддерживаете связь с потомками Радзивиллов?

— Отношения у нас самые дружеские. С моими ровесниками из Польши мы на «ты», так как общаемся очень близко. Самое непосредственное отношение к замку имеют итальянские Радзивиллы: Леон Радзивилл, дед Дианы, был последним владельцем до 1939 года. Эта семья живет в огромном имении в Перуджи, они периодически приезжают сюда, будут у нас и в этом году. Мы были и у французских Радзивиллов. Интерес к замку со стороны предков есть.

— А претензии?

— Дело в том, что никто из наследников на полном серьезе не претендует на то, чтобы этот замок принадлежал им. Дочка предпоследнего ориданата Эльжбета Томашевская, которой в этом году исполнится сто лет, бывала у нас несколько раз. Она живет в Польше в обычной двухкомнатной квартире, все ее семейные богатства исчезли в 1939 году, когда была национализация. Она высказывала много замечаний. Но вопрос в том, что она видела этот замок обнищавшим, здесь были голые стены, и она не представляет, как он выглядел в свои лучшие годы. Альберт, отец Эльжбеты, отапливал всего несколько комнат в замке, потому что не было денег. Для того чтобы рассчитаться с долгами, он распродал коллекцию старинного оружия и доспехов, одну из лучших в Восточной Европе. 

Во время реконструкции уже в наше время было принято решение сделать его близким к тому, каким он был в середине XVIII века, когда князь Михаил Радзивилл Рыбонька сделал его помпезным, но уже не замком, а дворцовым ансамблем. Он создал репрезентативное дворянское гнездо. Сделал все возможное, чтобы показать могущество рода. Заказал генеалогическое древо, попросил нарисовать предков Радзивиллов, восходящих из римских патрициев. Так здесь появились родовые портреты, картины известных художников, дворцовая мебель, дорогое серебро. 

Понимаю, что кому-то сегодняшний замок не нравится, но более современные потомки рода Радзивиллов не скрывают своего восторга. Немецкий князь Александр Витгенштейн, который посетил Несвиж в прошлом году с семьей, был поражен. Когда они увидели Несвижский дворец —  аплодировали. Их замок в Баварии в пять раз меньше, и они не ожидали увидеть такой величественный объект. 

Тем не менее с Эльжбетой Томашевской-Радзивилл мы дружим, я всегда поздравляю ее с днем рождения, она мне постоянно передает приветы. Я приглашал ее отметить здесь столетие. Она — образованный человек, свободно говорит на пяти языках. Пани Эльжбета — настоящая энциклопедия по истории Несвижа в довоенные годы.

— Сергей Михайлович, вы наверняка знаете главную претензию ваших критиков: в замках мало настоящих раритетов, в основном копии. Что ответите?

— Копии есть в нескольких залах, но они такого высокого качества, что профессионалы не всегда отличат. Радзивилловских вещей встречается на антикварном рынке, к сожалению, немного. До сих пор непонятно, куда делось все их добро после войны 1812 года. Известно, что-то было вывезено в Эрмитаж, что-то досталось Харьковскому университету. Но ведь здесь были и драгоценности. Сейчас мы из российских архивов заказали полную опись того, что было принято российскими властями. А что разграбили, мы вообще никогда не узнаем. Что-то у Николая II забрала Мария де Кастелян. Но потом, чтобы свести концы с концами, Радзивиллы сами распродавали. Например, в XX веке на фотографиях из дворца можно видеть обычные венские стулья, которые можно было найти в крестьянских домах в Западной Беларуси. Есть фотографии, где видно, что один дорогой гарнитур перетаскивали из одной комнаты в другую, чтобы показать богатое убранство дворца. Известно, что в XIX веке Радзивиллы уже не заказывали у мастеров дорогие предметы, как это было раньше. Это, как правило, были обычные фабричные вещи, на которых выбивался герб рода. Недобросовестные антиквары сегодня за баснословные деньги предлагают музею купить похожие вещи. Судьба большинства европейских замков в этом похожа. Например, из замка Фонтенбло, где отрекся от престола Наполеон, тоже все было вывезено и собиралось после войны, но все равно никто не возьмется утверждать, подлинные это вещи или просто из той эпохи. У нас воссоздана атмосфера — это главное.

— Но поиски подлинных радзивилловских экспонатов продолжаются? 

— Конечно. Мы хотели приобрести радзивилловский гобелен, который долгое время хранился в Кракове в фонде Чарторыйских. У них были какие-то трудности, и они выставили его на продажу. Мы хотели его приобрести, но польские коллеги не допустили свободного аукциона и купили его для одного крупного своего музея. Мы работаем по принципу: появляется вещь — надо покупать. И сами активно ищем. Замковая постоянная экспозиция уже сформирована, и вряд ли для нее может появиться какой-то уникальный предмет. Но мы покупаем вещи для пополнения коллекций. Например, в прошлом году приобрели тарелку с яхты Вильгельма II. Он бывал здесь на охоте. И у того же продавца купили тарелку из сервиза княгини Марии де Кастелян. Это знаковые вещи, мы следим за их появлением. 

Выявляем и то, что может находиться в округе. Например, недавно купили для сотрудников дом, а на чердаке оказался сундук, с которым то ли Мария де Кастелян, то ли Мария Броницкая ездила за границу. Он обклеен различными лейблами, где они проходили таможню. А внутри реклама шикарного парижского отеля и инициалы на крышке М.R. Хозяйка дома рассказала, что ее родственница служила у Радзивиллов и ей были подарены какие-то вещи. У других местных жителей купили интересную довоенную акварель, на которой изображена Слуцкая брама.

От краснодеревщика до директора


— Мы привыкли к системе, когда руководителя назначает высшее руководство. И предложить свою кандидатуру на должность директора — очень рискованно. Не была ли ваша инициатива слишком самонадеянной?

— Я не столько вызвался сам, сколько мне предложили попробовать свои силы. Дело в том, что это уже был мой третий музейный проект, который я делал практически с нуля. Мне нравится работать, когда есть одни стены. Музеи, где есть готовая экспозиция, мне неинтересны. Когда я приехал сюда, внутри стояли леса и экспонатов еще не было. Мои предшественники проделали большую работу, но по разным причинам от той экспозиции, которая была запроектирована, осталась пятая часть. Здесь работала очень сильная команда, в том числе люди из Академии наук и Национального художественного музея. Было четырнадцать рабочих групп, которые за год музефицировали огромный замок. Это и было одним из критериев, почему нам дали Europa Nostra. Для меня по сей день остается загадкой, как за такой короткий срок можно было сделать экспозицию.


Недавние находки музея-заповедника и литовской группы специалистов.

— Расскажите про свое первое место работы.

— Первое место работы — Могилевская лентоткацкая фабрика, где трудились мои родители. Но мне хотелось заниматься историей. Меня взяли в Могилевский областной музей. Начинал я столяром-краснодеревщиком. Кстати, и сейчас мог бы реставрировать деревянные предметы, но на это не хватает времени. Потом стал научным сотрудником. Через какое-то время меня делегировали на раскопки в Мстиславль к очень известному археологу профессору Алексееву, он представлял Институт истории Академии наук СССР. Мне настолько там понравилось, что я переехал туда на постоянное место жительства, хотел сделать там музей. Атаковал местный райком партии с этой идеей. Ее поддержали, но до осуществления  мечты мне два года пришлось поработать в местной газете «Святло Кастрычніка». Но потом нашлись ставки для создания музея, я стал самым молодым директором.

Мой друг Кшиштоф Занусси


— Многие белорусы в выходные отправляются в Несвиж или Мир. А как проводит свои выходные директор замка?

— На работе. Часто в выходные к нам приезжают различные важные делегации, которые по протоколу встречает директор музея. Основной поток туристов приходится на выходные. Нужно бывать в это время в замке, чтобы владеть обстановкой. Раньше у меня был интерес к европейским странам, некоторые посетил как турист. Сейчас меня привлекают больше познавательные поездки по Беларуси. Вообще, я люблю путешествовать на автомобиле. У нас есть что посмотреть. Например, старинные усадьбы или места сражений Первой мировой войны. Последняя тема мне очень интересна, я консультирую частный проект в Брестском регионе. Там человек купил старинную усадьбу и задумал создать музей ПМВ. Я вообще часто встречаюсь с краеведами, коллекционерами, музейщиками. Здесь трудно разделить: это работа, а это отдых. Это образ жизни. Если есть время, выезжаю за границу, часто в Польшу.

— Что так влечет туда?

— Мне там многое интересно. Есть у меня там друзья — неординарные люди, некоторых могу назвать своими учителями, они в значительной степени повлияли на мое формирование. Например, известный режиссер Кшиштоф Занусси. Мы случайно познакомились на одной встрече, он из большого количества людей выбрал именно меня и неожиданно спросил: «Хотите уехать в Париж?» Я тогда опешил. А через две недели мне пришло приглашение, я съездил к нему, он устроил мне тур по Польше, а после поинтересовался, чем я хочу заниматься. Ответил: «Учиться». После чего он отвел меня к директору польского комитета ЮНЕСКО профессору Ежи Клочовскому. Это самый крупный специалист по христианству в Польше. Он помог мне получить первую стипендию. После я учился в докторантуре католического университета по специальности «сравнительная история церкви», написал диссертацию об ордене базилиан в Великом Княжестве Литовском.

— У вас очень симпатичный кабинет. Но что бросается в глаза — абсолютно пустой стол.

— Да, я поклонник минимализма. А бумаг на столе нет потому, что это принцип: не откладывать ничего на потом, а действовать сразу. Поэтому и нет стопок макулатуры. К сожалению, в последнее время мало читаю. Я — автор трех книг, хотел бы и сейчас этим заниматься, но у меня просто нет времени. Я, как и музей-заповедник, в постоянном и меняющемся потоке нового.

stepuro@sb.by

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter