С начальником отдела по надзору за дознанием Генеральной прокуратуры Салауди Магамадовым (на снимке), хотя и был наслышан о нем, поближе познакомился только недавно. Приведу два случая, когда довелось соприкоснуться с его делами, твердой, непреклонной позицией.
Приезжаю в командировку в один из райцентров. Захожу в местный отдел милиции и не узнаю его. Он, как говорится, стоит на ушах. Начальника отдела поменяли, в отделении уголовного розыска также все новые люди. Кого-то уволили, кого-то вообще привлекли к уголовной ответственности. Возник вполне естественный вопрос: что же произошло?
Оказывается, постарались Салауди Магамадов и его коллеги из тогда еще республиканской, а ныне Генеральной прокуратуры. Они выявили немало незарегистрированных в отделе преступлений, хотя рапорты наверх шли об их снижении. По выявленным фактам нарушения закона были возбуждены уголовные дела. Наиболее ярым его нарушителям пришлось распрощаться и с милицейской карьерой, и с занимаемыми должностями…
Еще раньше стал очевидцем во многом показательной акции: когда появились серьезные претензии к сотрудникам Заводского РОВД Минска, большинство работников районной прокуратуры во главе с заместителем прокурора Магамадовым отправились на проверку законности разрешения жалоб и заявлений граждан. И «отыскали» около сотни уголовных дел, по которым были приняты незаконные решения. Тогдашним руководителям следствия в районном отделе внутренних дел пришлось искать себе новую работу…
После этих двух случаев я стал (кстати, как и многие другие) называть заочно мне знакомого Магамадова грозой милицейских очковтирателей. Когда недавно с ним встретились и я вспомнил эти давнишние случаи, Салауди Рашидович дипломатично заметил:
— Нарушения законности в органах внутренних дел полностью еще не искоренены, хотя в последние годы и резко сократились. Это следствие жестких мер, которые мы, работники прокуратуры, приняли в отношении тех, кто различными путями способствовал сокрытию преступлений. Когда мы выявили массовые нарушения при регистрации преступлений в ряде органов внутренних дел, то возбудили по этим фактам более 300 уголовных дел. Каленым железом выжигали очковтирательство. Нашими единомышленниками в этом стали министр внутренних дел Владимир Наумов и другие руководители министерства. Сообща мы провели очень серьезную работу. Невозможно успешно бороться с преступностью, не располагая реальной картиной криминогенной ситуации. В противном случае не обойтись без серьезных издержек. Наши совместные усилия дали результат, массовые нарушения изжиты, надеюсь, навсегда.
Зато «всплыло» на поверхность, зримо проявило свои очертания еще одно направление – качество предварительного расследования, осуществляемого органами дознания. Последние расследуют преступления по более чем ста составам. В год собирается более ста тысяч уголовных дел. От оперативности действий милицейских дознавателей зависит многое, в том числе и судьбы конкретных людей. Магамадов, как руководитель отдела по надзору за дознанием, выделил для себя и подчиненных три проблемы, которые в первую очередь требуют прокурорского вмешательства. Во-первых, это кражи имущества, которых только за минувший год совершено более 103 тысяч, они составляют львиную долю (более 60 процентов) всех совершаемых преступлений. Во-вторых, работа по установлению без вести исчезнувших лиц. И в-третьих, эффективность усилий по борьбе с экономическими преступлениями.
Под руководством Салауди Рашидовича прокуроры наносят точечные удары, осуществляя надзор в этой сфере. В последнее время удалось добиться того, что милицейские дознаватели приостанавливают меньше уголовных дел. Во многом это обусловлено тем, что они более взвешенно подходят к возбуждению уголовных дел. Но не удовлетворяет Магамадова раскрываемость преступлений – еще одна проблема из проблем. И болезненных точек в ней – хоть отбавляй.
Салауди Рашидович убежден, что наиболее верный путь к тому, чтобы реально снизить уровень преступности в стране, – целенаправленная профилактическая работа. Большой эффект могут давать и конкретные меры прокурорского реагирования. После каждой проверки отдел Магамадова настойчиво и упорно добивается максимального искоренения выявленных недостатков. Идет каждодневная напряженная работа по многим направлениям, и прокурорское реагирование на разного рода упущения и недостатки почти всегда оказывается оперативным и действенным.
Естественно, у читателей возникает вопрос: откуда в Генеральной прокуратуре Беларуси появился профессионал, каких непросто найти, со столь нехарактерными для наших мест именем и фамилией? Родился Салауди Магамадов в Семипалатинской области Казахстана, где расположен известный ядерный полигон. Школу окончил с золотой медалью. Обучаясь на юрфаке Латвийского госуниверситета имени Петра Стучки, был ленинским стипендиатом, вуз закончил с отличием. Преподаватели настойчиво предлагали Магамадову поступать в аспирантуру. А он рвался на практическую работу. Обязательно следователем. Добился своего и сутками пропадал на работе. Заканчивая уголовное дело, неизменно спрашивал каждого своего подследственного: имеются ли у того претензии к нему, следователю? И, удивительное дело, какой бы матерый преступник перед ним ни был, нареканий и претензий не находилось.
Как и какие дела расследовал Салауди Рашидович – тема отдельной статьи. Пунктирно назову только некоторые. Следователь Магамадов в составе следственной бригады Прокуратуры СССР участвовал в расследовании знаменитого «хлопкового дела» в Узбекистане. Именно он, расследуя другое дело, ухватился за одну-единственную ниточку и размотал целый клубок преступлений банды, совершившей несколько убийств и решившей «специализироваться» на ограблении банков в Латвии. А задерживать бандитов пришлось уже в Средней Азии, откуда группа планировала уйти в Афганистан.
Салауди Рашидовича впоследствии назначили прокурором Краславского района Латвии, а затем и города Даугавпилса. Когда последовал развал Союза, Магамадов долго не колебался, где ему жить и работать в дальнейшем. Выбрал Беларусь. Еще в детстве, живя в Казахстане, он тесно общался с семьями, которые приезжали из Беларуси осваивать целинные земли, и не понаслышке знал о радушии, привлекательных чертах характера белорусов. Переехав в Минск, трудился на должности заместителя прокурора Заводского района, а затем был приглашен на работу в главную прокуратуру страны. И смог сполна показать себя. Настоящим законником и безупречным профессионалом.
