Медсестра, усатый нянь и экономист в золотом возрасте: портреты типичных и нетипичных соцработников

Социальные работники появляются там, где прописались немощь, тяжелая болезнь или сложная жизненная ситуация. Незадолго до юбилейной даты — 100-летия системы органов по труду и соцзащите, — которую страна отметит 5 января, корреспондент «Р» решила узнать, кто сегодня выбирает эту благородную, но очень непростую профессию. 


Портрет, нарисованный статистикой

Поначалу поинтересовались в Белстате, как выглядит современный среднестатистический портрет соцработника. Как и можно было предполагать, у рядового соцслужбы — женское лицо. Прекрасный пол в системе Минтруда и соцзащиты составляет около 90 процентов. Объяснить это можно тем, что забота о слабых и уязвимых — стариках, инвалидах, детях — от природы более свойственна женщинам. 

Средний возраст белорусского соцработника — около 45 лет. Зарплата небольшая — примерно 60 процентов от средней по стране. И хоть для того чтобы устроиться соцработником, няней или сиделкой, как сообщили в Минтруда, никаких корочек об образовании представлять не нужно (квалификационных требований к этим категориям занятых законодательством не установлено), зато ценз по морально-нравственным качествам всегда был и остается очень высоким. Берут ответственных, порядочных, стрессоустойчивых, умеющих сопереживать и поддержать.

Отметая стереотипы

Что собой представляют столичные кадры? В Комитете по труду, занятости и соцзащите Мингорисполкома сказали, что наиболее показателен в этом плане Территориальный центр социального обслуживания Фрунзенского района, который интенсивно развивается. 

— Иногда слышу, что устроиться соцработником — плевое дело, — рассказывает заведующая отделением комплексной помощи центра Клавдия Райко. — Это не так. Я проводила собеседования с сотнями кандидатов, и как только кто-то из них произносил, что намерен «потянуть время до выхода в декрет» или «перекантоваться, пока ничего более путного не подвернется», сразу прерывала: «А как вы думаете, захочет ли кто-то из наших пенсионеров и инвалидов, чтобы с ними кто-то «перекантовался»? Найдете ли вы семью, которая предпочтет временщика для ухода за своим ребенком или больным родственником?

Вопрос профпригодности, как показывает опыт центра, решается индивидуально. Ни возраст, ни семейное положение, ни образование особого значения не имеют. Среди соцработников Фрунзенского района есть и мужчины с высшим образованием, которые могут, но по разным причинам не хотят продолжать трудиться по специальности, молодые парни и даже пенсионеры, физической и психической форме которых могут позавидовать даже студенты. 

ФАКТ

По данным Минтруда, сегодня в территориальных центрах соцобслуживания работают более 20 тыс. человек. 70 процентов из них — социальные работники, няни, сиделки, то есть те, кто непосредственно занят оказанием социальных услуг. 

Победившая возраст

Минчанка Элла Ходасевич — дипломированный экономист. В соцслужбу пришла… в 70 лет. На полную ставку. И хоть по возрасту ей могли на общих основаниях отказать, но случай оказался действительно нетривиальный: женщина бодра, оптимистична, делает зарядку по утрам, может 20 раз отжаться от пола, пресс качает до 40 раз. Ну как такая не справится? Десять лет в центре трудится, нареканий к ней никаких. 

— Я привыкла заботиться о других, потому что выросла в многодетной семье, — считает Элла Яновна. — Если ты не приносишь пользу другим, какой смысл в твоей жизни? 

Элла Яновна бывает гораздо старше своих подопечных, которым приходится приносить продукты, делать уборку, сопровождать к врачу. Поэтому возраст свой от окружающих она старается скрывать. Хотя, по большому счету, это живой пример активного долголетия.

Молодежь и сильный пол

Еще один стереотип, успешно развенчанный в центре Фрунзенского района, — о том, что только женщины в возрасте, воспитавшие детей, способны ухаживать за стариками и другими немощными людьми. 

— А у меня работают молодые, по 22—25 лет, девушки, которые не только исполнительны, но и даже никогда не пожалуются, что им тяжело, — рассказывает Клавдия Райко. — Поинтересуешься мимоходом, устала ли, а она только вздохнет и улыбнется в ответ.

Мужчины — тоже редкое явление среди рядовых соцслужбы — в центре Фрунзенского района есть. 24-летний Алексей Никончик — сирота, пришел помогать другим, потому что знает, что такое одиночество и отсутствие поддержки родных людей. 32-летний Виктор Ткачев обожает детей. Сейчас он соцработник, а не так давно трудился… няней. Мамы, которым нужно доверить на несколько часов свое чадо, к нему в очередь выстраивались. Виктору предлагали даже усы отрастить, чтобы, как в известном советском кинофильме, можно было на полных основаниях величать его «усатым нянем». 

«Нянь», кстати, шутку поддержал — усы отрастил. Правда, оказалось, что они ему не идут, и следы брутальности на лице были безжалостно удалены. 

— Чтобы от нас мужчины не уходили, мы стараемся их отправлять учиться, — говорит Клавдия Райко. — Получив образование, они будут работать с документацией, проявят себя организаторами социальной деятельности. Сейчас несколько человек учатся заочно в БГПУ на специальности «Социальная работа».

ЦИФРА

Социальную помощь на дому получают более 90 тыс. пожилых граждан и инвалидов, услуги сиделки — 1,7 тыс. нетрудоспособных граждан, няни — 2,1 тыс. семей с несовершеннолетними детьми. 

Бывшая медсестра

У соцработника Воложинского ТЦСОН Марины Малявской — представительницы сельской соцслужбы — тоже нетипичная профессиональная история. 18 лет назад она пришла сюда из здравоохранения. По специальности медсестра. За плечами было несколько лет стажа в госпитале МВД, в детских учреждениях. Сменить белый халат вынудил новый семейный статус. Вышла замуж и уехала с мужем в деревню Сивица, где по профессии работы не нашлось. Вот она и поинтересовалась у сотрудников центра соцобслуживания, может ли устроиться к ним. А в ответ услышала неопределенное: «Если найдете себе участок». 

— Это был очень сложный период в истории нашей службы — переход с бесплатного обслуживания на платное, — рассказывает директор Воложинского ТЦСОН Галина Рай. — И хоть сумма совсем символическая, люди воспринимали нововведение достаточно болезненно. 

Марина пошла по окрестным деревням. С десяток стариков охотно доверили ей заботу о себе. Во-первых, человек свой, местный, надежный и душевный, во-вторых, медик. Так объясняли свой выбор сельчане.

Для бабушек и дедушек она и по сей день остается почти доктором. Номер ее телефона знают все. Потерял сознание один подопечный — родственники вначале ей позвонили, а потом уже в «скорую». Привезли дедушку после сложной операции на головном мозге — Марина Феликсовна не только лекарства покупает, но и помогает выполнять все рекомендации врача по реабилитации. А самая частая просьба, в которой сложно отказать, — сделать внутримышечную инъекцию. 

Официальный перечень услуг, который по законодательству должен оказывать социальный работник на дому, Мариной Малявской давно и безнадежно превышен. И машину дров разгрузит, привлекая к помощи мужа, и огород посадит, если попросят. И даже на собственном автомобиле возит старичков в райполиклинику. Скромно объясняет это… «личной выгодой»: 

— Деревни расположены друг от друга в нескольких километрах. Автобусы ходят раз в день. Чем стоять на остановке самой и морозить старого человека, а потом ждать до вечера обратного рейса — я лучше свожу человека в поликлинику, а пока наша очередь подойдет, пробегусь по аптекам и магазинам, закуплю всем своим старичкам все необходимое. Одна моя бабушка, к примеру, души не чает в бананах, а в местный магазин их не завозят. 

Стоит ли удивляться, что на обслуживание к ней сегодня просится куда больше людей, чем ей по силам. Под крылом — 16 подопечных от 69 до 88 лет из двух деревень. 

Люди довольны. А не сожалеет ли сама соцработник о том, что ушла из здравоохранения? 

— Нет, — отвечает Марина Феликсовна. — Получаю от своих подопечных то же, что могла получать от пациентов — эмоциональную отдачу. А это, поверьте, дорогого стоит.

kozlovskaja@sb.by