Ольга Шуманская отказалась идти в декретный отпуск
Пвод для встречи с Ольгой ШУМАНСКОЙ (на снимке) был следующий: Первый канал задумал громкий проект «Прости меня», автором которого она и является. Факт сам по себе странный. Весной девушка потрясла всю Белгостелерадиокомпанию тем, что в роддом уехала прямо со съемок «Ответного хода». Она – шеф-редактор программы. По идее сейчас Шуманская должна дома нянчить дочку. Но она по-прежнему на рабочем месте. Отдохнуть позволила себе лишь две недели. Ведь ее с нетерпением ждали не только на «Ответном ходе», но и в «Nota Bene», где она автор и ведущая. Словом, во время встречи нашлось еще немало интересных тем для разговора.
— Ольга, какой проект для вас самый главный?
— У меня пять главных проектов: двое моих детей, «Nota Bene», «Ответный ход» и «Прости меня». Это как пять пальцев на руке. Все они равнозначны.
— Так вы карьеристка?
— Да, я – карьеристка. Но в пределах разумного. Если, не дай бог, что-то случится с детьми, все брошу и буду с ними. Но коль есть возможность совмещать, то не собираюсь ее упускать. Ведь все мои телевизионные проекты – это тоже дети.
— А не боитесь, что повзрослев, дети скажут, что вы были плохой мамой?
— Нет. Моему старшему сыну скоро восемь лет, и я вижу, что его отношение к нам с мужем лучше, чем у его сверстников к их родителям. Он растет другим. Он видит, как мама и папа работают, как нелегко им даются деньги. И если я сегодня не могу купить ему какую-то игрушку, относится к этому с пониманием. Он неразбалованный мальчик. Когда появилась возможность родить еще одного ребенка, я не задумывалась. Но с первого дня знала, что в декретный отпуск не пойду. Дочку сейчас смотрит няня. На самом деле жизнь покажет, правильный ли путь воспитания я выбрала.
— Оля, а почему так или иначе вся ваша работа крутится около криминала?
— На самом деле, криминалом я занималась лишь в «Зоне Х». Тогда, на третьем курсе журфака, придя на практику, вообще не планировала работать на телевидении. Но выкладывалась по полной программе (иначе я не могу), и через месяц меня взяли в штат. Через месяца три криминал мне надоел: стали неинтересны эти бесконечные ДТП, убийства и тому подобное. Начала думать над другим проектом и через год появилась «Nota Bene». Это не криминальная, а правовая программа. Четыре года назад заметила, что на нашем телевидении нет программы, которая бы помогала разобраться в каких-то юридических вопросах. Я лично и мои родственники сталкивались с теми или иными трудностями и не знали, куда обратиться. Наши люди юридически безграмотны. И я решила заполнить эту нишу. У меня нет юридического образования, но сегодня на бытовом уровне даже могу дать консультацию.
— «Nota Bene» вам было мало, и вы взялись за «Ответный ход»…
— Меня пригласили, и я согласилась. Это интересно. Опять же на белорусском телевидении практически нет ток-шоу. Мы замахнулись на более качественный продукт. Это сложно, но очень захватывающе. Мы не останавливаемся на достигнутом, даже когда наш рейтинг под 70 процентов.
— А зачем вам еще и «Прости меня» понадобилось?
— Это жанр, которого на белорусском телевидении не было никогда. Мы назвали его документально-психологическим. Привлекли лучшего режиссера Глеба Шаппо, который занимается «Евровидением», «Славянским базаром», другими серьезными проектами. Взявшись за наш, он сказал, что был уверен, — белорусское телевидение дорастет до такого через 10—15 лет. Там все настоящее, живое. Это психология преступления, не имеющая ничего общего с криминалом.
Лично для меня каждая серия – новый толчок для переосмысления жизни. Здесь нет расследования, реконструкции событий, крови и сенсаций, которые обычно притягивают людей к экрану. Здесь есть лишь люди, которые совершили преступление умышленно или неумышленно и в этом раскаиваются.
— Быть первопроходцем всегда трудно. С какими сложностями пришлось столкнуться при работе над этим проектом?
— Самая большая сложность заключалась в том, что мы сами психологически оказались не готовы к такому проекту. Одно дело, когда ты представляешь это себе в голове, и совсем другое – оказаться с глазу на глаз с преступником. Мы провели огромную подготовительную работу. Долго отбирали интересные криминальные дела, встречались с осужденными. Все шло гладко, пока люди не начали «исповедоваться».
— Охотно ли осужденные шли на контакт?
— Около семидесяти процентов осужденных, которым мы предложили сниматься в проекте, сразу согласились. Причем большинство из них пытались найти в этом какую-то выгоду: кто-то таким образом надеялся на сокращение срока, кто-то — на какую-то встречу и т.д. Поэтому пришлось привлечь психолога. В итоге все герои нашего цикла – люди, которые действительно раскаиваются, которые хотят снять грех с души. Знаете, после встреч с ними я долго не могла переключиться на другие дела. Эти люди постоянно «сидели» в моей голове.
— Ваш проект предполагает встречу преступника и жертвы. Как потерпевшие соглашались на ваше предложение?
— Было много сложностей. Не хочу раскрывать профессиональные секреты, но в итоге так или иначе нам удалось убедить почти всех жертв или их родственников сделать шаг навстречу.
— Это значит, что все они прощали своих обидчиков?
— Это и есть главная интрига проекта. Но были разные случаи.
— Ольга, все ваши проекты живут долго. Как думаете, какой срок отмерен «Прости меня»?
— Сколько будет жить проект, зависит от зрителей. И от нас. От того, насколько нас хватит морально. Мы специально не ставили проект на конвейер. Это будет цикловая программа. Если зритель будет ее ждать, то это станет лучшей наградой для нас.
