Люди на болоте

Вроде и солнце светит в липские окна такое же, но прямо с порога ощущаются в этих домах особые тепло и уют.
Одна девушка долго не могла выйти замуж. И однажды в полном отчаянии воскликнула:

— Вышла бы даже за ужа!

Не успела она произнести свое пожелание, как на крыльцо заполз уж. Испугавшись злого рока, девушка отреклась от своих слов. В одно мгновение уж превратился в статного молодца и произнес:

— Заколдован я. Не помогла ты мне снять чары, не выполнила обещания. Ужом был и останусь. Помни, что звали меня Яков.

Обернулся ужом и уполз. В ту же минуту, дав зарок найти его и расколдовать, девушка бросилась на землю и превратилась в кукушку. И нет ей покоя по сей день. Она не вьет гнезда и не растит детей, ищет потерянное счастье. Говорят, что жила эта несчастная в местечке близ Ганцевичей, посреди знаменитых полесских болот. Глядя на окружившие этот кусочек земли липы, у кого–то однажды вырвалось меткое «Липск». Жители деревни утверждают, что, если в их краях вслушаться в безответное «ку–ку, ку–ку», послышится «Яков! Яков!».

Липские ткачихи

Мне не довелось услышать липских кукушек. Но свидетелем того, что многие из нас считают настоящим чудом, я все–таки стала.

Вроде и солнце светит в липские окна такое же, но прямо с порога ощущаются в этих домах особые тепло и уют. В первом, где мне довелось побывать, минут пятнадцать не могла прийти в себя от удивления. В остальных удивлялась уже меньше. Представьте себе: что ни дом — музей, причем каждый по–своему неповторим. Здесь нет привычных магазинных ковров, занавесок, покрывал. Все это и даже полотенца, скатерти, сумки по сей день ткут вручную. Сначала липчанки выращивают лен, потом прядут пряжу на прялках, именно таких, о которых написано в русских сказках. Только здесь их называют по–своему — потясь. Затем в доме освобождают самую большую и светлую комнату и устанавливают в ней огромный ткацкий станок (на местном диалекте — верстат).

— Я не местная. Когда выходила замуж, ничего не умела, — вспоминает Мария Антоновна Шуляк, встав из–за станка нам навстречу. — А в этой деревне так заведено: все женщины ткут, вот и я училась у свекрови, от нее и верстат достался.

Я прошу хозяйку продолжить ее занятие. Она, удобно устроившись, начинает ловко перекидывать юркий челнок между двумя рядами натянутых нитей, с улыбкой поглядывая на мое изумленное лицо. Еще бы! Я–то нечто подобное видела только в краеведческом музее. Нити опутывают уникальный агрегат сверху, а снизу на перекладину намотан целый рулон грубого льняного полотна.

— Вот на 6 утиральников (полотенец. — Т.З.) уже наткала, — довольно говорит мастерица. — Это детям, внукам, а потом, даст Бог, правнукам буду ткать.

— А как же девке замуж выйти без самотканых полотен! Что свекру со свекровью подарить?! — искренне недоумевает в соседнем доме кудесница Василиса Михайловна Сайко. Других подарков в таких случаях, по мнению липчан, и быть не может. — А на похоронах неужто гроб на веревках опускать, покойника магазинным покрывалом укрывать?.. Стыда ведь не оберешься!

— Еще лет 20 назад в Липске во время свадеб подружки невесты обязательно вывешивали в доме свекрови натканное приданое, а гости ходили и по–деловому считали: 3 постилки, 5 утиральников... И моя сестра так замуж выходила, — вспоминает Любовь Алексеевна Сайко.

— У нас каждая девка сызмальства приучена: мать встала из–за станка — она садится и продолжает. Мои дочки живут в Минске, но, когда приезжают, тоже ткут, — рассказывает уже Евдокия Федоровна Сайко, показывая мне свой верстат.

Это ж какая махина! — изучаю я сложную деревянную конструкцию выше человеческого роста. Оказывается, в ней нет ни одного гвоздя! Все детали крепятся с помощью деревянных клиньев. Хранят верстаты особенно заботливо, в разобранном виде, обязательно в сухом месте, так, чтобы рейки не касались земли и не гнили.

— Всем этим станкам лет по сто и больше, они ведь по наследству передаются. А раньше на века делали, так что еще и нашим детям останется, — делилась секретом прочности станков Мария Ивановна Конопацкая.

В доме–«музее» Софьи Федоровны Гулюк я с восторгом рассматриваю экспозицию... подушек, облаченных в вышитые сказочными узорами наволочки.

— Я своим детям в город таких подушек передала. Так они пух пересыпали, а наволочки вернули. Вытканные цветные дорожки у порога застелили. Немодно, говорят, теперь у них покрытия на полу какие–то и наволочки все с рынка.

Сегодня липские ткачихи не ткут, пожалуй, только одежду. От покупных ниток многие все еще отказываются, но некоторые веяния времени пришлись мастерицам очень даже по вкусу. Не ленятся бабушки сходить в библиотеку, чтобы заглянуть в модные журналы, где умелицам предлагают для вышивки образцы известных репродукций...

— Одну ногу ставь на понож, челнок перекидывай ловко, а нитку придерживай, чтобы кромка красивая была. Теперь бей набильницами, сильнее, да про нитку не забывай, — это липские мастерицы дают мне «мастер–класс» самого простого — однотонного — ткачества. Я в ужасе: все нужно делать одновременно и четко. И лишь для того, чтобы одна тоненькая ниточка улеглась рядом с другой.

— Вот, уже и звук от набильниц получился характерный, — хвалят меня наставницы минут через 15. А я с сожалением гляжу на результат своей работы — пару неказистых рядков.

— Ничего, я все прибью и исправлю, — успокаивает Мария Шуляк.

А технологию ткачества с рисунком за целый день я не осилила даже теоретически. Уж проще выучить китайский язык.

Трын–трава

Старожилы рассказывают, что когда–то, в царские времена, за провинность выселили в полесские болота из соседних лунинецких земель шесть человек с фамилиями Сайко, Шуляк и Лашко. Они стали первыми жителями Липска. Их потомки и теперь — основное население деревни. Остальные пришли сюда «в примаки».

С прошлым деревушку связывают не только родственные нити. Посреди Липска стоит обветшалый, но еще довольно крепкий столб. Его вбили, обозначив место для первых поселенцев. Иначе найти свой «остров» среди болот было сложно. Дорога к нему с «большой земли» по сухим местам извивается змейкой. Мы петляли по ней среди замерзшего леса с полчаса. За это время я насчитала 19 поворотов!

— Это сейчас к нам ведет хорошая дорога, в любое время можно добраться, а раньше весной и осенью так размывало, что даже машины с хлебом буксовали и не доезжали, — рассказывает коренная липчанка Любовь Алексеевна Сайко. — Наши предки, оберегаясь от диких зверей, обносили всю деревню забором и на ночь запирали огромные ворота.

Любовь Сайко с детства собирает и с удовольствием рассказывает легенды родного края. Большинство ей передала мать, которая услышала их от своего деда.

Когда жизнь в липских местах только–только зарождалась, жила здесь большая семья. Все сыновья замечательно играли на музыкальных инструментах. Однажды позвал музыкантов поиграть на свадьбе Микола–богатей:

— 22 мая повеселите своей музыкой моих гостей.

Парни отыграли свадьбу, а когда пришли за деньгами, Микола и говорит:

— 7 июля поиграйте еще у Яна, он и за меня заплатит.

Не расплатившись, Ян отправил музыкантов к Петру на 12 июля, а тот переадресовал их к Илье на 2 августа. Зря надеялись парни получить деньги и от этого человека, потому что тот отправил их к Борису на 6–е, а тот — к Испасу. Хоть и щедрый был Испас, но за всех своих друзей платить отказался. Разозлились музыканты и превратились в оводней. С тех пор каждый год в одно и то же время от Миколы до Спаса летают в здешних лесах и на болотах оводни, назойливо гудят над ухом, требуя расчета, жалят скотину, достается от них и людям.

— Только мы уже привыкли к нашим оводням, или они к нам, — смеются местные, утверждая, что своих–то и жалят не так больно.

Лишенные полноценных земель, липчане во все времена основным своим промыслом считали заготовку болотного сена. Оно в этих местах добротное, душистое. До сих пор по колено в воде сельчане все лето косят дикую траву. Оттого в каждом хозяйстве много разной скотины, а дворы сплошь уставлены стогами.

— Раньше мы всегда в передовиках ходили, по 10 тонн сена от семьи сдавали! За него и дома построили, и детям машины справили. А сколько денег на книжки насобирали, только пропало все. Теперь сена берут у нас мало, — признаются в Липске.

...День в необычной деревне пролетел, как час. Столько встреч, рассказов, воспоминаний. Интересно, что сами липчане искренне верят в легенды родного края, настойчиво отодвигая грань между вымыслом и реальностью, прошлым и настоящим. А может, и нет ее, этой грани? Может, только с такой наивной преданностью вечности и можно с надеждой думать о будущем, заботиться о детях.

В Липске научились видеть красоту полесских топей, с упоением слушают хор лягушек и даже во сне чувствуют запах ландышей, утверждая, что на суше такие не растут.

А еще здесь гордятся тем, что недавно не дали закрыть, отстояли для молодых сельский клуб. «Когда музыка играет на всю деревню, жизнь продолжается», — призналась библиотекарь и завклубом в одном лице Любовь Сайко.

Я тоже зашла в этот небольшой деревянный домик: до дыр протертые полы, старые кресла, аккуратно собранные у стенки, «казенный» холод и... тканые половики и вышитые занавески на окнах с дивными узорами, в которые вплетено тепло души липских мастериц.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter