Собственно говоря, отношение Вашингтона к «периферии» (так называют страны вне G7 в капиталистическом мире) не изменилось. Оно было всегда достаточно презрительным и потребительским. Не будем питать иллюзий — Запад всегда смотрел на страны третьего мира как на свои колонии. За хорошее поведение могли погладить по головке, похвалить. Даже вкусную рыбку дать, как прыгающему дельфину в бассейне. Но водному млекопитающему не положено иметь своего мнения, как и третьему миру запрещено обладать своими экономическими интересами. Если они идут вразрез с «существующим мироустройством», как любят выражаться на Западе. Другим странам, которые не входят в «золотой миллиард», положено только добывать ресурсы, продавать их (исходя из конъюнктуры, которую укажет Запад), а на вырученные деньги разрешается купить то, что готов тот же Запад продать. Лимузины, яхты, дизайнерскую мебель и другую люксовую мишуру — ради бога, готовы поставить в любых количествах. Но современное оборудование, материалы, технологии никто не продаст. Нет, некоторые машины и агрегаты предоставят. Но ровно настолько, чтобы ресурсы продолжали добываться.
Самое интересное, что ключевыми инициаторами нынешних конфликтов является англосаксонский мир. Германия, Франция, Япония, Италия только идут в фарватере агрессивной политики. Но ее инициаторами выступают именно англосаксы: США, Канада, Великобритания. Лондон уже чуть ли не открыто заявляет о готовности ввязаться в вооруженную драку! Неужели на другом берегу Ла-Манша так озабочены взаимоотношениями России и Украины? Да плевать им на славянскую вражду или братство. Штука в том, что англосаксонский мир привык контролировать глобальную энергетику. В имперские времена Британия контролировала мировую угольную добычу. Потом Лондон и Вашингтон подмяли под себя нефтяной рынок. Сначала его держали в узде через собственные добывающие компании, эксплуатирующие месторождения в бывших колониях, потом — контролируя торговлю нефтью, которая являлась хребтом глобальной энергетики до конца ХХ века. Последние десять лет Вашингтон фактически командовал котировками, играя на нервах мировых трейдеров и потребителей сланцевой революции. Что в этой истории являлось правдой, а что выдумкой — очень сложный вопрос. Сланцевая технология обросла толстым слоем различных легенд. Тем не менее вплоть до недавнего времени рынок оглядывался на «революционные» месторождения, свято веря: если стоимость марки Brent поднимется выше 50 долларов за баррель, то включатся сланцевые скважины и собьют цену.
Но сланцевая революция закончилась грандиозным провалом. Оказалось, что этот проект глубоко убыточен. Момент истины наступил, и у Вашингтона выпала из рук нефтяная дубинка. А тут еще сформировался пускай и неформальный, но действенный клуб производителей углеводородов ОПЕК+. Не без дискуссий, но ключевым его участникам — Москве и Эр-Рияду — удается договориться. В результате баррель (до санкционных сюжетов) четко держался в диапазоне 70—80 долларов. Также Соединенные Штаты Америки потеряли возможность влиять на рынок энергоресурсов и через спрос. Это в прошлом веке Вашингтон являлся ключевым импортером ресурсов. Сегодня на первое место вышел Китай. Помните, в прошлом году американцы пытались разыграть некогда стандартную карту, выбросив на рынок несколько миллионов баррелей из своих стратегических запасов? Когда-то это могло обрушить котировки. Но в новых условиях их «стратегическая капля» в нефтяном море растворилась без всякого эффекта. А тут еще газ стал выходить на первые позиции в энергобалансе. И Европа заговорила о переходе на электротранспорт. В результате англосаксы теряли контроль над энергетическим рынком бесповоротно. Поэтому всеми силами и ставили палки в колеса «Северному потоку — 2». В чем была его опасность? Он проходит по дну Балтийского моря. Смена маршрута принципиально не устраивала Вашингтон. Хотя, по сути, объемы поставок от запуска нового трубопровода не должны были принципиально измениться. Просто поменялся бы маршрут их поставок. Это и не устраивало Вашингтон. Раньше газ тек в Европу по трубам, которые проходили по территории «младших братьев» — Украины и Польши. И у Белого дома так или иначе имелась возможность контролировать процесс. Можно уговорить европейских «партнеров» повысить стоимость транзита. Или подтолкнуть Киев к какой-нибудь газовой войне, скандалу. Собственно говоря, это мы неоднократно наблюдали. Польша же в разгар энергетического кризиса закупорила свою трубу фактически в одностороннем порядке. Грубо наплевав на интересы ЕС. По этой же причине американцы упорно давят на расширение рынка СПГ. Так или иначе, но англосаксонский мир контролирует ключевые морские пути. Значит, может оказывать влияние и на товары, которые по ним перевозятся.
Кроме того, Россия занимает лидирующие позиции по производству других стратегических материалов. Того же алюминия. И не только много его выпускает, а стала не просто торговать «болванками», но и влиять на рынок. Поэтому Дерипаска по количеству санкций со стороны Вашингтона является мишенью номер один среди российских предпринимателей.
Китай раздражает Белый дом как страна, которая становится ключевым потребителем ресурсов. Соответственно, может влиять на рынок. Но (предположу) Пекин возмущает Белый дом тактикой в своей добывающей отрасли. Кстати, КНР не так уж и беден нефтью и газом. По уровню запасов и добычи углеводородов страна входит в десятку. Но густонаселенному региону не хватает собственных и весьма приличных запасов. Поэтому Китай является чистым импортером.
Однако ключевой фактор в сырьевых разногласиях Пекина и Вашингтона — это редкоземельные металлы. Они — незаменимый компонент в производстве специальных сплавов, оптики последнего поколения (используется в лазерах, космических аппаратах, ВПК), стекол с уникальными характеристиками, катализаторов для нефтехимической промышленности, магнитов большой мощности, электроники… Словом, инновационная промышленность без редкоземельных металлов невозможна в принципе. В 1980-е годы лидером по их добыче (около 17 тысяч тонн) были Соединенные Штаты Америки, а на Китай приходилось только 6 тысяч тонн. Сегодня из 220 тысяч тонн мировой добычи на КНР приходится более 130 тысяч тонн! Причем Пекин в 2010-е годы стал придерживаться ограничений как по добыче, так и по экспорту, что, естественно, влияет на цены. Говоря другим языком, на инновационное развитие других стран. И эти ископаемые и являются яблоком раздора. Отсюда тяга к сдерживанию Пекина. Нужен регион, который бы не сам потреблял ценное сырье (что видно из графика), а продавал его развитым странам.
Словом, со времен первобытного человека не многое изменилось. Первобытные племена истребляли друг друга в борьбе за охотничьи угодья — дикие звери тогда были ключевым ресурсом: давали и пропитание, и одежду, и материалы для изготовления других нужных предметов. Сегодня демократии готовы подтолкнуть другие страны к истреблению, чтобы восстановить свой контроль над глобальной ресурсной базой. Только вместо шкур сегодня в цене углеводороды и металлы. По сути, ничего не изменилось. Как и гуманизма не прибавилось, разве что больше стало трусости. Лондон, Вашингтон, Оттава, заварив кашу, напрямую в ней участвовать не хотят. И заставляют расплачиваться другие страны. Украину — кровью, Европу — энергетическим и экономическим кризисом.
volchkov@sb.by
