Артистка-вокалистка Белорусского государственного академического музыкального театра, лауреат премии союза театральных деятелей “Крыштальная кветка” за лучший дебют Виктория ЖБАНКОВА-СТРИГАНКОВА и актер Национального академического драматического театра имени М. Горького, ведущий программы “Здоровье” на телеканале “Беларусь 1” Сергей ЖБАНКОВ — яркая молодая семейная пара. Как найти баланс между бытом и творчеством? Чем не стоит жертвовать ради актерского успеха? Как не утратить доверие и пережить искушение славой? Об этом корреспондент “НГ” поговорил со звездной четой.
— Сергей, вы сейчас репетируете премьеру “Песняр” в Русском театре, прообразом главного героя там является Владимир Мулявин. Как вам кажется, за успехом талантливого мужчины всегда стоит сильная женщина? Или это необязательно?
Сергей ЖБАНКОВ: — Мне кажется, одна из главных составляющих мужского успеха — поддержка со стороны любимой женщины. У Владимира Георгиевича, насколько я знаю, последний период жизни был сложным. Не знаю всей подоплеки, но в каком-то интервью он говорил, что близких друзей у него, к сожалению, не осталось. Может, это и стало причиной его внутренних неразрешимых проблем.
Любовь — это хороший бонус. Мне повезло: моя жена — актриса. Мы понимаем друг друга с полуслова. Нам не нужно друг другу объяснять, почему мы приходим домой за полночь и где мы были. Я иногда слышу от коллег, у которых жены — не актрисы, что недопонимание между ними в повседневной жизни возникает довольно часто. Если бы мы с Викторией не находились на одной творческой волне, было бы сложно. Ведь не объяснишь человеку не творческой профессии, почему ты пропадаешь в театре перед премьерой до ночи.
— Виктория, возможны ли в творческом союзе двух людей жертвы? Нужно ли поступаться временем, карьерой, если такая ситуация возникла?
Виктория ЖБАНКОВА-СТРИГАНКОВА: — Жертвовать? Это надуманная тема. Если ты человеку доверяешь, если вы настоящие друзья, тема жертвенности в отношениях не должна присутствовать. Нигде не должно быть жертв — ни в искусстве, ни в семье. Другое дело, что порой возникают какие-то бытовые моменты или человеку просто необходима помощь. Но это жертвой нельзя назвать.
— Вы вместе приехали покорять столицу из Витебска...
В. Ж.-С.: — Да, мы окончили Витебское государственное училище искусств, сейчас оно называется Витебский государственный колледж культуры и искусств. И поехали в Минск. Каждый искал свой путь. Но я всегда считала, что по жизни нас кто-то направляет. Эти высшие силы заставляют обстоятельства сложиться так, а не иначе, из-за чего ты принимаешь то или иное решение.
С. Ж.: — В какой-то момент я сомневался. Меня приглашали после колледжа в витебский театр кукол “Лялька” в качестве актера. Но я сказал, что хотел бы еще поучиться.
— Обычно столица с ее искушениями людей разводит, вас же, наоборот, соединила?
В. Ж.-С.: — Получается, что так. Мы вместе учились. Много времени проводили вместе. В общении всегда было понимание, потом возникла дружба, затем — любовь. Расставаться не хотелось ни мне, ни ему. У Сергея, например, были съемки в фильме “Стиляги” Валерия Тодоровского. Он надолго уезжал в Москву. Но потом мы все равно оказывались вместе, понимая, что стали важными людьми в судьбе друг друга. Наверное, поэтому вместе до сих пор.
— Вы смотрите работы друг друга?
В. Ж.-С. и С. Ж.: — Стараемся...
— Когда в последний раз говорили друг другу: “Высший класс!”?
В. Ж.-С.: — Мы, наверное, самые резкие критики своего творчества. Мы не зациклены на лести и комплиментах. Это вредит работе. Для меня самая яркая роль Сергея — первая в театре имени Горького в спектакле “Укрощение строптивой”, поставленном Валентиной Ереньковой, он играл Люченцио. Попасть в столичный театр, будучи студентом третьего курса академии искусств, и выйти в настоящей роли! Это воспринималось как чудо. Нам казалось, что академический театр — это храм, несбыточная мечта, сказка, что угодно, но что-то определенно далекое и недоступное.
С. Ж.: — Мы учились с Викой вместе у Михаила Станиславовича Ковальчика в академии искусств на курсе “Актерское искусство музыкального театра”. И мне повезло, что в Русском театре довольно много музыки. И не так много режиссеров, которые бы чувствовали музыкальный спектакль так тонко, как нынешний главный режиссер Сергей Михайлович Ковальчик и Валентина Еренькова. Я попал в свою стихию.
— Вика, а что поменялось в вашей судьбе после получения театрального “Оскара” для молодых — приза СТД Беларуси “Крыштальная кветка”?
В. Ж.-С.: — Лично я не изменилась. Но люди, которые меня окружали, почему-то подумали иначе. Это был для меня переломный момент в профессии: оказывается, за тебя могут все решить и ярлык на тебя повесить. У меня просто был период профессионального взлета, и всем показалось, что я зазналась. Люди и коллеги стали отворачиваться.
— Сергей, а вы сталкивались с завистью?
В. Ж.-С.: — Ой, да он такой человек, что этого просто не замечает.
С. Ж.: — Зачем обращать на это внимание и тратить эмоции?
— Вы когда-нибудь сверяли свои чувства с гороскопом?
В. Ж.-С.: — Конечно! (Смеется.) Особенно в начале наших отношений. Как сейчас помню, у меня книжечка даже такая была специальная голубенькая. И по гороскопу мы совершенно не совместимы: я — Дева, Сережа — Рыбы. Хотя уже по прошествии лет мне кажется, что астрология — это полный бред. Как можно начинать день с чтения гороскопа и потом по нему сверять какие-то свои планы?
С. Ж.: — Нет, толика здравомыслия в астрологии есть. Ты же не будешь отрицать, что у всех людей, рожденных под знаком Девы, есть общие черты?
В. Ж.-С.: — Какие?
— Бережливость, аккуратность.
В. Ж.-С.: — Нет, это совсем не обо мне. (Смеется.)
— Сергей, вы ведете программу “Здоровье” на телеканале “Беларусь 1”. У вас просят медицинского совета родственники, знакомые?
С. Ж.: — У меня на проекте работает кратковременная память.
Съемки могут длиться с 14.00 до 22.00, мы записываем сразу несколько выпусков, и если запоминать все тексты, которые я должен произнести в кадре, то можно скоро стать “пациентом” программы “Здоровье”.
— Вика, а какую программу вы согласились бы вести?
В. Ж.-С.: — “Мир фитнеса” например. (Смеется.) Или кулинарную программу — с удовольствием тортики пекла бы. Или “Спокойной ночи, малыши!”. Но мне кажется, что я телевидения побаиваюсь.
— С вашим-то актерским опытом?
В. Ж.-С.: — Думаю, я не сумею правильно сымпровизировать, если придется.
— Вы часто ссоритесь из-за интернета? Кто-то подолгу, например, зависает в социальных сетях?
С. Ж.: — Из-за интернета? Вообще никогда. И социальные сети в нашей жизни существенной роли не играют.
— Кто из вас водит машину?
В. Ж.-С.: — Я. И иногда упрекаю Сергея в том, что он никак не сдаст на права. Столько времени отдает работе и не может потратить часть его на водительские курсы! Ты же сам потом будешь экономить свое актерское время, переезжая куда-нибудь в дождь на автомобиле в два раза быстрее, чем на общественном транспорте.
С. Ж.: — Все время кажется, что вот-вот появится “лишнее” время.
— Вика, а вы не стали за рулем более раздражительной? Пробки, хамство, проблема парковок...
В. Ж.-С.: — У нас такой замечательный рабочий график — едешь на работу к одиннадцати утра, возвращаешься поздно вечером. Только если к шести на репетицию или на вечерний спектакль, тогда да — замечаю все минусы, связанные с вождением в столице.
С. Ж.: — В такие моменты Вика вполне могла бы сыграть таксиста из фильма Алексея Балабанова “Брат”.
— Насколько ваши сценические образы соответствуют реальной жизни? Виктория на сцене всегда активная, пробивная, шумная. Сережа — романтический герой: добрый, чистый, такой типичный белорус. Ваши амплуа жизнь подтверждает или опровергает?
В. Ж.-С.: — Сергей — точно добряк и романтик. А все, что вы сказали про меня, действительно правда: шумная, громкая, пробивная. (Смеется.) Но Сережа во всех интервью уверяет, что дома я совершенно другой человек.
С. Ж.: — Дома она спокойная и ласковая. Все заботы, кроме кошки, уходят на второй план. Я уверен, что мы притягиваем тех людей, которых подсознательно хотим к себе привлечь. Вы сказали, что я такой весь светлый и романтический... Но в спектакле Валентины Григорьевны Ереньковой “Лев зимой” я играю настоящего мерзавца — Джона, младшего сына короля Англии Генри II. Он жестокий и нахальный.
В. Ж.-С.: — Все равно, Сережа, у тебя этот мерзавец получился очень обаятельный.
С. Ж.: — Я пытался “вытащить” какую-то положительную сторону своего героя. Пошел от его наивности, попытался оправдать хоть в чем-то.
