В детстве я часто ездил в деревню к бабушке и дедушке. Живности у них было полно, прижилась и рыжая, как лиса, кошка Мурёна.
Бабуля — заядлая огородница, у нее длиннющие, до реки грядки с капустой, петрушкой, укропом, огурцами и прочей зеленью. И представляете, кошка повадилась тайком закусывать свеженькими огурцами прямо на грядке. Причем по принципу всех жадин: что не съем, то надкусаю. Погрызенные “трупики” огурцов валялись обычно вдоль всей грядки. Бабушка у меня натура горячая и церемониться не стала. Несколько хороших трепок отучили рыжую негодяйку покушаться на аппетитные огурчики. Да и то приходилось следить, чтобы “козел” не хозяйничал в огороде.
Кошка обычно спала в старой дедовской ушанке в чуланчике. Одно время в доме начали пропадать деньги. Причем не все подряд, а зелененькие “трешки”. Бабушка поначалу грешила на деда, который был не дурак выпить и мог втихомолку спускать трехрублевки на “горючее”. Иногда, будучи в подпитии, дед бывал изрядно колочен за прорехи в семейном бюджете. Но “трешки” продолжали пропадать.
Однажды весной бабушка зашла в сарай, наверное, искала какой-то инструмент. Пошарив рукой по полке, она вдруг наткнулась на всеми забытую затасканную ушанку. Вытащив “гнездышко” Мурёны на свет божий, бабуля обомлела: шапка была доверху наполнена изгрызенными на мелкие кусочки “трешками”. Кошка получила грандиозный отлуп — отлились ей дедовы слезы! Любительница “зелени” обиделась на нас и ушла. Правда, “богатство” с собой не взяла. Хорошо еще, что тогда бабуля с дедом не держали сбережения в популярных сегодня зеленых купюрах.
