Любовь к трем помидорам

И к одной женщине - единственной и неповторимой

...Помидоров, вопреки музыкально-фруктовым ассоциациям, конечно же, было гораздо больше. Тысячи, если не миллион штук, - румяных, крепких, ядреных. "Талалихин", "превосходный", "перамога", "ранний" - сорта, которые полными корзинами таскают погожей осенью (нынешней также) дачники, он вывел собственными руками. А женщина на фоне этого томатного царства была одна - зато какая!..

Что же я вдруг решила вспомнить о нем, человеке, ни разу в жизни не виденном? Пожалуй, частично из-за осенних аллюзий. Но главная причина в другом - у меня давно лежит папка с личным архивом "крестного отца" знаменитых помидоров Геннадия Ивановича Артеменко. Принесла его в редакцию Алиса Павловна Ротмистрова. Случаются же такие славные оказии: скромная женщина сберегла все документы селекционера, приходящегося ее супругу дядей. Бездетная чета Артеменко после войны взяла маленького племянника Васю на воспитание. И вывела в люди - Василий Ротмистров стал заслуженным летчиком, награжден орденом Трудовой Славы.

Попав после замужества в семью Артеменко, Алиса Павловна с трепетом наблюдала благородный роман удивительной пары. Училась у них красоте чувств.

А начиналась любовь на Краснодарской краевой опытной станции по овощеводству, где выпускник Тимирязевской сельхозакадемии Геннадий Артеменко ставил селекционные эксперименты и где работала секретарем жгучая красавица Версавия.

Вообразите почти киношную сценку: 30-летний ученый муж, озабоченный проблемами скрещивания заморских "бизона" с "притгардом", вдруг замечает черноволосую девушку с дивным голосом. И с первого взгляда влюбляется в нее. Как мальчишка - страстно, бурно, пылко, через три дня знакомства делая ей предложение. На четвертый день великой любви, 14 июля 1932 года, аккурат в день рождения Версавии, они празднуют скромную свадьбу.

Ну с учеными головами, положим, так бывает - как сладкая расплата за чрезмерную рассудочность. А что думала сама барышня Версавия, прокурорская дочка из славного рода Тер-Оганянов, которая в далекие 30-е годы заканчивала Кубанский государственный музыкальный техникум и собиралась стать певицей? Вокруг увиваются красивые, одухотворенные, талантливые ухажеры - даже по снимкам с дарственными надписями видно, что есть из кого выбрать кавалера.

Вглядываясь в благородно-аpтистичные лики дарящих ей свои симпатии и автографы паpтнеpов-"Ленских", я размышляла над феноменом: сколь великим должно было стать вспыхнувшее чувство, чтобы подающая надежды певица выбрала далекого от певческого искусства "синьора-помидора". Бросила многообещающую карьеру. И всю жизнь не расставалась с избранником души, кроме неизбежной военной разлуки, когда Геннадий ушел с ополчением оборонять Севастополь.

Стать тенью звезды, когда сам можешь стать звездой, - это величайшее и труднейшее из искусств.

В белорусской Лошице, куда раненного на фронте Геннадия Ивановича командировали после войны на должность и.о. замдиректора Белорусской плодоовощной опытной станции, супруги жили в скромном домике без удобств. Артеменко пропадал на опытных плантациях, Версавия работала в библиотеке, успевая днем обеспечить ученых мужей нужной литературой, за что те, пораженные ее эрудицией, галантно целовали библиотекарше руку, а вечером, сбегав за водой к колодцу, приготовить к приходу мужа ужин.

Святая, чистая, как родник, идиллия - ждать вечером возвращения главы семейства у калитки. И вести его в дом, пахнущий пирогами, испеченными по наследному рецепту с особыми восточными пряностями. И в нужный момент, когда супруг уже утолил первый голод, спросить о делах. И тихо-тихо, будто боясь спугнуть невидимую птицу счастья, внимать рассказу.

А может, восточные женщины все такие - умеющие не навязывать, а дарить свою любовь?! Но в том, видимо, и магия подобных женщин, что ни словом не дав понять о тяжести избранного креста, умеют они заставить мужчин постоянно помнить об этой добровольной Голгофе.

Вот и муж Версавии Георгиевны никогда не забывал, что положила супруга к его ногам. Чтобы сгладить свою невольную вину перед ней, тайком от жены купил самоучитель игры на фортепиано и осваивал нотную грамоту. Благо был в доме старинный, еще дореволюционного выпуска рояль. И однажды-таки осилил селекционер аккорды и преподнес жене сюрприз. Как символ своего причащения к великому искусству.

Красивая (они оба были хороши собой) пара легко приспособилась петь дуэтом - на радость уличным прохожим, упивавшимся доносящимися через распахнутые окна чудесными звуками. Весьма живописная, надо полагать, получалась картина в романтичной лошицкой усадьбе: yченый-томатовед страстно музицирует со своей любимой Авушкой. Этакий славный дуэт из двух сердец: он - гармоничный генотип нового-старого человека. Нового, потому что являл собой образец преданного науке советского ученого, готового во имя идеи не спать днем и ночью. А старый, потому что родившийся в деревне Гнилица на Могилевщине Геннадий, в 8 лет оставшийся сиротой после гибели отца в шахте, был старомодным в понятиях порядочности и чести. Она - классическая южная красавица с восточными представлениями о чести и преданности.

Авушка-Версавия (сокурсники и вовсе перекрестили ее в Савушку), конечно же, очень хотела иметь своих детей. Возможно, даже много детей - как принято в тех краях, откуда она была родом. Но Бог не дал ей такой радости. Не знаю, что бы делала на ее месте другая, но Версавия Георгиевна (ох уж эти восточные женщины!) однажды просто сказала мужу: пока не поздно, можешь найти другую...

И ох уж эти старомодные, полные правил чести мужчины! Услышав такое, Геннадий Иванович впервые в жизни посуровел и строго молвил: "У нас с тобой есть о ком заботиться".

Многочисленная родня Артеменко действительно жила после войны очень бедно. Как вся опустошенная коллективизацией и военной разрухой деревня. Сам начинавший трудовой путь с грузчика ученый знал, что такое оказаться без куска хлеба. Став состоятельным и известным (к 1958 году Артеменко вывел и запатентовал свои краснобокие открытия: "белорусский-225", "деликатесный-312", "перамога", "ополченец", "красный дар", "версавия", "лошицкий", "круглик", "гроздевидный"), он и предложил жене усыновить старшего сына своей родной сестры, оставшейся после войны с пятью ртами на руках без мужа.

Версавия Георгиевна оказалась изумительной бабушкой. Заметив, как подражает ей внучка Аннушка, посоветовала купить девочке инструмент и сама ставила ей слух и руку, благодаря чему получившая музыкальное образование Анна Васильевна до сих пор преподает музыку.

...Переставший же быть бессребреником "синьор-помидор" не жалел на любимое дело ни времени, ни сил, ни личных денег. Построил на опытной плантации лабораторию, бесплатно высылал семена своих сортов далеким коллегам и просто желающим, помогал низкооплачиваемым рабочим. Ну если на "талалихине" ветки от плодов ломятся, почему б и не поделиться дарами солнца с теми, кто обеспечил урожайному сорту должный уход!

Одного не терпел влюбленный в помидоры и жену селекционер - любителей дармовщинки из разных высоких инстанций, под разными предлогами приезжавших с проверками в Лошицу и жаждущих увезти в столицу бесплатное лакомство. Боpолся с высокопоставленными несyнами, как мог, но разве в одиночку сломаешь вековую традицию корыстно-служивого люда, возведенное в традицию инспекционное мздоимство?!

Может, эта вечная ранимость вечного идеалиста вкупе с развившейся после фронтового ранения болезнью и подкосила силы Артеменко.

Заочный мой герой умер в расцвете своего селекционного творчества, когда уже и новые томатные сорта давали неслыханные плоды, и рукописи вызревали в книги, и научные диссертации были практически готовы. Всего 9 дней не дожил ученый до своего 56-летия.

Веpсавия Георгиевна, будучи на два года моложе супруга, с трудом перенесла утрату. Пpобовала уехать к себе на родину в Армению, но потом снова вернулась в Беларусь.

Было бы, конечно, очень эффектно завершить очерк такой деталью: после смерти мужа Версавия совсем перестала петь. Но, увы, лукавить не буду: глубоким, страстным, как у Монтсеррат Кабалье, меццо-сопрано (говорят, она и обликом походила на заморскую оперную звезду) Версавия могла выразить любое чувство. За три дня до смерти она прямо по телефону исполнила арию из "Снегурочки" для своего четырехлетнего правнука. А было тогда Авушке 86...

P.S. Увы, ни в Белорусской Советской Энциклопедии, ни в современных справочниках нет статьи про подарившего нам новые сорта помидоров белорусского селекционера. Про открытие Артеменко я узнала из некролога, опубликованного в июльском номере журнала "Сад и огород" за 1958 год, который бережно хранится в архиве Ротмистровых. Да еще коллеги Геннадия Ивановича добрым словом поминают своего ученого собрата. Как сказал директор РУП "Институт овощеводства НАН Беларуси" Александр Аутко, есть задумка к грядущему 80-летию института создать музей, где будет и посвященная Г.Артеменко экспозиция.