Две недели назад на два процента понизилась ставка рефинансирования. Можно сказать — цена денег. И что тут началось! Доходность по вкладам покатилась вниз, точно снежная лавина с горы. Есть банки–рекордсмены. Урезали «дивиденды» своих вкладчиков, не стесняясь, сразу на 20 процентов — с декабрьских максимумов в 63 процента годовых до февральских 43.
А что? Имеют полное право. Максимумы ведь не фиксированные, а плавающие. Было бы недальновидно обещать супердоходность на год, когда, по прогнозу социально–экономического развития, плановая ставка рефинансирования на конец 2012–го — около 20 процентов. Впрочем, был и такой пример. В погоне за деньгами вкладчиков один банк в декабре обещал и супердоходность на год, и пополнение сбережений без ограничений. Прямо аттракцион невиданной щедрости. С чего бы? Да все просто: в договоре на привлечение средств финансовое учреждение позволило себе изменить любой пункт договора. И через два месяца «аттракцион» был закрыт. Хорошо еще, если уведомили об этом вкладчика лично. Многие банки делают то же самое и не утруждают себя даже предупреждать клиентов о холодных переменах в теплых отношениях.
И вот приносит человек сэкономленную копейку, весь в мечтах через год поднакопить деньжат, откладывая по чуть–чуть с пенсии или зарплаты, и поменять старый холодильник на новый. Но очень скоро узнает: банку больше его деньги не нужны, дополнительные взносы не принимает, процентную ставку снизил чуть ли не вдвое. И условия «расставания» суровые...
Возразите: банков много, можно выбрать. В том–то и дело, что нельзя. Технологии элегантного, скажу мягко, введения в заблуждение вкладчика они перенимают друг у друга со скоростью света. И даже самые крупные, с репутацией, не гнушаются написать в депозитных договорах популярную нынче фразу: «Допвзносы по согласованию с банком». Хочу — возьму, не хочу — нет. И все законно. То есть банк может планировать и минимизировать свои риски, а вкладчик — нет.
Хотя Ирина Барышникова, начальник управления защиты прав потребителей и контроля за рекламой Минторга, соглашается со мной: такое поведение банкиров некорректно. Однако рекомендации управления — позволить вкладчику в случае изменения условий договора отозвать вклад без потери первоначально заявленной доходности — пока не нашли законодательной оболочки. Вот банки и делают что хотят. Впрочем, смею надеяться, что до поры до времени.
Деньги вкладчиков — стратегический инвестиционный капитал. Чем больше и на более долгий срок граждане деньги принесут, тем лучше. Так, по крайней мере, утверждают финансисты, приводя в пример китайскую экономику как одну из самых сберегающих в мире. Шутить с гражданами не стоит. Разуверятся — переведут сбережения в доллары или еще хуже — спрячут в чулок. Что, похоже, и происходит: несмотря на все еще довольно высокую доходность по вкладам в белорусских рублях — около 40 — 50 процентов годовых, долларовые сбережения растут быстрее. При том, что их и так в 2,5 раза больше, чем рублевых, если сравнивать в эквиваленте.
По данным Нацбанка, депозиты в национальной валюте за январь увеличились на 5,9 процента. Если учесть, что месячная процентная ставка по рублям составляла около 4 — 5 процентов, то прирост скромен. В то же время депозитов в валюте стало больше на 6,4 процента. Хотя за доллары дают всего 5 — 8 процентов годовых. Почти в 10 раз меньше, чем за рубли! Но приманка не работает. Наверняка потому, что не просто стереть из памяти прошлогоднюю девальвацию рубля. И не менее важный момент: разница доходности по вкладам в долларах и рублях может измениться в одночасье и радикально. Достаточно Нацбанку еще снизить ставку рефинансирования. С 1 марта, к слову, она снова уменьшается на 5 пунктов — до 38 процентов годовых. Так что, думаю, очередное сокращение доходности по рублевым вкладам не за горами. Понимаю: нельзя требовать от банков невозможного — сохранения прежних высоких процентов по вкладам, когда инфляция снижается. Но почему бы элементарно не привязать их к ставке рефинансирования? Честно. Плавно. Понятно.
Предполагаю, как банкиры объяснят свою политику: желают скорее сделать более привлекательными кредиты. Отвечу так: если процентные ставки по депозитам покатились, как с горы, то столь стремительное удешевление кредитов не очень–то заметно. Их полная цена — 70 — 120 годовых. И, кстати, в кредитных договорах банки тоже оставляют за собой право изменить любое из условий. Несогласный с этим заемщик должен вернуть деньги немедленно. Почему же тогда вкладчик такой возможности лишен? Как–то все это некрасиво и не по–деловому.
