Дмитрия ШЕДКО назвали в честь деда-освободителя
Свидание под обстрелами
— Дмитрий Иванович Яновский и Елена Феоктистовна Иванова, скорее всего, вряд ли встретились бы в мирное время. Судьба их свела достаточно удивительным образом. Бабушка родилась под Смоленском, выросла и училась в Мурманске. Как раз перед войной окончила школу. Оттуда эвакуировалась в Казахстан, а потом добровольцем записалась на фронт и, пройдя курсы радистов в Москве, оказалась в танковом полку на Курской дуге.
Наверное, при других обстоятельствах мальчик из Осиповичского района и девочка из Мурманска не пересеклись бы. Они познакомились в разгар большого танкового сражения. И на самом деле удивительно, что оба выжили, потому что жертв в той бойне было очень много. Полк уходил в бой несколько раз, и почти после каждого сражения их отправляли на перекомплектацию. Но и это не мешало, чтобы жизнь шла по привычным законам. Все было очень просто: днем воюешь — вечером живешь. Были какие-то всплески обычной жизни. Видимо, в один из таких моментов бабушка с дедушкой и познакомились.
Кстати, дед оказался на войне раньше. Он в 1941-м был в военном училище. И поскольку уже год ходил в погонах, то по-другому быть не могло. Но он переучивался на танкиста и попал сначала в резерв, а только потом на передовую. Так вышло, что сформированное в 1939 году Осиповичское пехотное училище сначала перенесли в Бобруйск, а после начала войны — в Гомель. И далее — вслед за отступающей армией. Учебное заведения стало постепенно Камышинским военно-тракторным училищем, которое позже переименовали в танковое. Именно так дед невольно из пехотинца превратился в танкиста. Но в танкиста непростого.
Вот так и дедушка Дмитрия Шедко вытаскивал с поля боя подбитые танки
Подвиги без подробностей
Дедушка был замкомандира роты Т-34 по технической части 40-го отдельного танкового полка 70-й армии — сначала на Центральном, потом на Ленинградском и 2-м Белорусском фронтах. Он участвовал в боях, был командиром танка. Но его задача в бою была другая. Он должен был вывозить под огнем противника подбитые танки, чтобы можно было отремонтировать те из них, которые не имели сильных повреждений. Можно сказать, он был спасателем.
Может показаться, что это не важно. Но танков катастрофически не хватало. Многие из них были слишком легкими, чтобы противостоять немецким «тиграм». Потери были очень большими — и солдат, и техники. Танкисты пытались спасти хотя бы машины, чтобы потом снова идти в бой.
Танковый полк по штату 1940 года должен был состоять из тяжелого танкового батальона, двух батальонов средних и батальона огнеметных танков, имея 52 тяжелых танка, 103 средних и 26 огнеметных. Но на Курской дуге о такой комплектации после диких боев можно было только мечтать. Поэтому спасали все, что могли. У деда три ордена Красной Звезды. Их давали не просто так, а лишь за боевые заслуги. Жаль только, что он был очень молчаливым человеком и не рассказывал подробностей своих подвигов.
 В семейном архиве, к сожалению, не осталось фотографий молодой Елены ИВАНОВОЙ. Здесь она уже в послевоенные годы. |
 А вот таким Дмитрий ЯНОВСКИЙ встретил войну.
|
Бабушке было еще тяжелее все это вспоминать, потому что у нее была психологически служба очень трудная. Радисты, по сути, провожали в бой уходящие машины, а возвращались ведь далеко не все. Она работала в штабе. Им давали приказы, которые нужно было передать всем подразделениям.
…Когда она впервые оказалась на фронте, сразу попала под массированную бомбежку. Это оставило очень яркий след в ее памяти. Больших потерь не было. Но однажды она рассказала, как многие успели спрятаться до бомбежки, но при этом разбомбили полевую кухню: «Самолеты улетели. Мы вышли. Сразу не поняла, а на деревьях были какие-то странные нитки. Это разорвало повара». Однако она всегда говорила, что человек привыкает ко всему, и страх уходит. Этого ужаса просто не замечали…
Каждому отдельному танкисту не было понятно, какого масштаба событие происходило тогда на Курской дуге. Но ощущение какой-то эпохальности было у всех. Себя никто не жалел. В одном из наградных листов деда написано, что он эвакуировал во время боя четыре танка и один танк противника подбил. Наверняка это было сложно. Но он никогда не считал себя героем, а принимал это как само собой разумеющееся. Однако все, что ему, бабушке и остальным солдатам пришлось пройти в то лето 1943 года, трудно даже представить.
70-я армия, к которой относился их полк, стояла на Центральном фронте, именно там, куда потом был направлен основной удар немцев.
Весной 1943 года между городами Орел и Белгород образовался огромный выступ фронта, направленный на запад. Неофициально его называли Курской дугой. Немцы, измотанные после зимы, думали о том, что делать дальше. Часть военного руководства предлагала перейти к оборонительным действиям, изматывая советские войска, восстанавливая собственные силы и занимаясь укреплением захваченных территорий. Но Гитлер полагал, что немецкая армия еще достаточно сильна, чтобы нанести Советскому Союзу крупное поражение и снова перехватить ускользающую стратегическую инициативу. Правда, немцы осознавали, что армия уже не способна наступать сразу по всем фронтам. Поэтому немецкое командование избрало для нанесения удара именно Курскую дугу. Это обеспечивало окружение и разгром войск Центрального и Воронежского фронтов. Окончательные планы операции, получившей кодовое название «Цитадель», были утверждены 10—11 мая 1943 года.
Но советские военачальники тоже не сидели сложа руки. Они понимали, куда будет направлен удар, и стали хорошо укреплять этот фронт. Только это, наверное, и спасло. Ну и, конечно, героизм каждого из солдат. Там в первые дни погибали целые роты, полки… Но вызывались резервы, и за каждый сантиметр было сражение.
Оборона на Курской дуге строилась основательная. Всего было создано 8 оборонительных рубежей суммарной глубиной около 300 километров. По различным данным, плотность минных полей составляла до 1500—1700 противотанковых и противопехотных мин на километр фронта.
Мне удалось узнать, что именно 70-я армия, к которой относился полк моего деда, сорвала немецкий стратегический план наступления. В этой грандиозной битве репутация немецких войск пошатнулась — оказалось, что и они могут проигрывать в летних боевых действиях. А последующее контрнаступление заставило захватчиков отступать.
Кстати, полк деда отличился еще и тем, что это было одно из первых воинских формирований, где появились танки-тральщики. Эти машины шли по минным полям и обнаруживали мины. У деда в архиве даже фото такого танка сохранилось. Это обычный Т-34 со специальным приспособлением (тралом), которое крепилось впереди танка.
Один из танков-тральщиков в полку Дмитрия Яновского
Свадьба и роды
А закончилась война для деда в Польше. Последняя его награда — это медаль «За освобождение Варшавы». Бабушка демобилизовалась раньше, потому что 9 июня 1944 года в Тульской области в Никольском сельсовете они поженились (видимо, полк уже наступал, и они наконец решили оформить свои отношения), а через месяц, в июле 1944-го, родилась моя тетя — мамина старшая сестра. После этого бабушка долго ждала деда с войны в Мурманске. Потом он за ней приехал и забрал в Беларусь.
Но военным дед оставался до 50-х годов. Они успели потом и на Дальнем Востоке побывать. А моя мама родилась уже в Борисовском гарнизоне.
Близко к дому
Есть еще одна история, которую рассказывали сестры деда. Его родная деревня Свислочь находится в Осиповичском районе. Там у него оставались под оккупацией две младшие сестры, брат, родители… А деревня имела для военных стратегическое значение — место слияния рек Свислочь и Березина. Это холм водораздела. И так получилось, что освобождать в 1944 году свою деревню деду пришлось самому. В какой-то момент продвижения войск он осознал, что находится в родных местах, в нескольких километрах от дома.
А к этому времени немцы стремительно отступали, шла операция «Багратион». По данным разведки, немцев в деревне уже не было. Поздний вечер, все становятся на ночлег. Дед не выдержал, выскользнул из расположения части и пошел в сторону дома. И как-то получилось, что по дороге его перехватил командир полка. А тот понял, куда идет дед.
— Что, домой идешь?
— Да.
— Садись, подвезу.
Полковник резко развернул машину и увез его в часть.
— Домой освободителем придешь завтра. Под шальные пули нечего подставляться, — сказал командир.
Вот именно в честь деда-освободителя меня потом и назвали родители Дмитрием.
kuletski@sb.by
Фото автора
