Лаховка затерялась среди болот и лесов, практически на границе Брестской и Гомельской областей. Недалеко от села несет свои воды Припять. Места здесь живописные.
Дорогу к дому долгожителя решил спросить у мужиков, собравшихся под сельским магазином. Они, выяснив, для чего я разыскиваю Яковлевича, напутствовали:
— Напиши, что старше его никого нет — от Бреста до самого Гомеля. Женщины, может, и есть, а мужиков точно нет! Так что Яковлевич у нас — сила!
Во дворе дома знакомлюсь с Ниной Павловной, невесткой долгожителя. Она вздыхает: здоровье свекра в последнее время подводит. С кровати он практически не поднимается, разве что подходит к столу, чтобы поесть.
— Он всегда был крепким, здоровым человеком, — Нина Павловна открывает дверь, приглашает в дом. — В больнице был лишь однажды, хотя курить бросил уже на пенсии, а чарку мог выпить и в 100 лет.
Увидев гостей, дедушка присаживается на кровати, улыбается. Рукопожатие все еще крепкое, но каждое слово Александру Яковлевичу дается с трудом. Да и память уже подводит. Нина Павловна подсказывает свекру. Дедушка начинает рассказ:
— Родился я в 1910 году, еще при царе Николае. Жили мы бедно. В семье росли 13 детей, а своей земли не было. Кормила нас Припять. Мы на реке целыми днями пропадали, рыбу ловили. Что-то себе оставляли, а часть — продавали. В школу я никогда не ходил. Читать и писать сам научился.
Весна 1945 года. Александр ЩЕГРИКОВИЧ (справа) — солдат Советской АрмииВ юности Щегрикович был первым парнем на деревне. Красавец, музыкант, работяга, каких еще поискать. Женился Александр по большой любви, взяв в жены Татьяну, с которой долго дружил, прежде чем отважился предложить руку и сердце. Жили, как столетиями заведено на Полесье. В любви и согласии, растили двоих детишек. Привычный уклад изменился в 1939 году. В марте Александра призвали в Войско Польское.
— Думал, быстро отслужу, вернусь в родную деревню к жене и детям. Но вернулся я только через шесть лет.
Первого сентября началась Вторая мировая война. Полк, в котором служил Александр Щегрикович, стоял у местечка Тухоль, недалеко от польско-немецкой границы. Первый бой получился недолгим. Немецкая артиллерия и авиация за несколько часов смели оборонительные позиции. Паренек из Лаховки оказался среди тысяч пленных солдат.
— Нас привезли на станцию в Тересполь, где держали около двух недель. Оттуда — в лагерь для военнопленных. В 1941 году меня отправили на принудительные работы. Там было лучше, чем в лагере, но за людей нас никто не считал. Хозяева твердили, что великий рейх победит коммунистов. Мы же втайне просили Бога о спасении.
Шесть лет он ничего не знал о судьбе своей семьи. Но все это время Александр жил надеждой когда-нибудь увидеть жену и детишек. На груди он прятал семейную фотографию, которая помогла не сломаться даже в самое тяжелое время.
День 3 мая 1945 года стал одним из самых счастливых в жизни Александра Щегриковича. Долгожданное освобождение, затем — мобилизация в ряды Советской Армии. Через несколько месяцев он вернулся домой. Дом был сожжен, но жена и детишки живы-здоровы. На какое-то время семья поселилась у соседей. Затем Александр смастерил временную постройку, которую и домом назвать было сложно. Но после всех испытаний и лишений жизнь в курной избушке казалась Щегриковичам раем. Александр Яковлевич устроился в колхозную рыболовецкую бригаду. Все ужасы войны остались в прошлом.
Нина Павловна достает из шкафа старые, посеревшие от времени документы. Показывает удостоверение остарбайтера с порядковым номером 6565/41-К. Все записи хорошо сохранились. Имя: Александр Щегрикович; дата рождения: 30.12.1910; место рождения: Лаховка. Тем не менее долгожитель не считается ни участником войны, ни военнопленным, ни узником концлагеря. Нина Павловна показывает стопку конвертов:
— Куда только не писали! Однако отовсюду приходил один и тот же ответ: в списках военнопленных Александр Яковлевич не значится. В конце каждого письма — рекомендация обратиться в другой архив. Обидно за папу, который действительно воевал, попал в плен. У него есть удостоверение остарбайтера, есть военная книжка. Какие еще нужны документы?
Александр Яковлевич раньше переживал, что его статус официально не подтвержден, но теперь, похоже, дела до этих формальностей ему нет никакого. Он прожил долгую, тяжелую, но счастливую жизнь. В 106 лет он убежден: никакого секрета долголетия нет. На помощь приходит Нина Павловна:
— Наверное, секрет в том, что отец никогда не сидел без дела. Он каждую минуту был чем-то занят. На девятом десятке мог сесть на велосипед, съездить порыбачить на Припять, намотать с десяток километров. Даже в 100 лет мог и коров покормить, и двор обкосить. Мы запрещали, а он обижался. А еще у нашего дедушки всегда был отменный аппетит.
Удостоверение остарбайтера — напоминание о самых тяжелых годах жизниАлександр Яковлевич едва заметно улыбается, дополняет:
— Меня жизнь многому научила. Главное — принимать с достоинством все испытания и трудности. Любить людей, которые рядом. Мы с женой прожили в мире и согласии много лет, никогда не ругались, помогали друг другу. Уже четверть века прошло, как ее не стало…
Себя Александр Яковлевич называет «богатым дедом». У него четверо замечательных детей, 12 внуков, 24 правнука, подрастают 14 праправнуков. Они часто и с удовольствием навещают дедушку. Быть может, любовь близких и есть главный секрет долголетия?
p.losich@gmail.com
