Иосиф Леонидович Райхельгауз — один из самых известных современных российских режиссеров, народный артист РФ, профессор, автор инсценировок и статей, в 1989 году основал театр «Школа современной пьесы», который стал сейчас чуть ли не самым посещаемым в Москве. Это — если говорить о Райхельгаузе «справочным» языком, а если позволить немного художественности, то обязательно надо упомянуть, какой яркий, деятельный и смелый это человек с тонким юмором и большими руками мастерового. Вот уже 18 сезонов подряд он выпускает премьеры по пьесам современных драматургов. Именно ему отдавали свои первые пьесы Злотников, Гришковец, Акунин, Улицкая... Лучшие спектакли «А чой–то ты во фраке?», «Пришел мужчина к женщине», «Чайка» по Чехову и «Чайка» Акунина стали известны и в Минске. «Но что Чехов? — говорил режиссер в одном из своих интервью. — Я могу провалить «Чайку», Чехову от этого ничего не будет. А если я провалю первую пьесу Саши Демахина... Я отвечаю, как сложится его дальнейшая судьба».Несколько дней назад Иосиф Леонидович приезжал в Минск — в гости, на творческий вечер к режиссеру Русского театра Борису Ивановичу Луценко. Мы не могли не воспользоваться случаем, чтобы не пригласить его на интервью.
1. Как бы вы сами представили себя читателям?
— Я живу в Москве, в основном работаю в театре, которым руковожу. К сожалению, большая часть времени уходит на административное руководство. Но основная моя профессия — режиссер, я ставлю спектакли. Хотя я очень много занимаюсь педагогикой, руковожу двумя мастерскими в Российской академии театрального искусства — режиссерской и актерской. Кроме этого, довольно много пишу, кроме этого, снимаю на телевидении... Кроме этого, очень люблю строить, поэтому могу представить себя и как архитектора. Всю жизнь был в этом вопросе дилетантом–любителем, а теперь стал профессионалом. Потому что вместе с таким выдающимся и популярным в последние годы в Москве режиссером, как Дмитрий Крымов, стал автором проекта нового здания нашего театра, которое будет построено внутри старого, — возведение его, кстати, уже началось.
— У вас что же, есть архитектурное образование?
— Нет, но я построил за свою жизнь столько домов — впрочем, это особый разговор... А что касается нового здания театра... Внутренне эта архитектурная идея была настолько выношена, настолько внятная и четкая, что когда появился замечательный Дмитрий Крымов (замечу, он сын знаменитой Натальи Анатольевны Крымовой и гениального Анатолия Васильевича Эфроса) и мы с ним сговорились, то нам достаточно было пригласить двух молодых архитекторов, чтобы дело пошло. Теперь этим занимаются проектные институты... А еще я очень серьезно увлекаюсь гонками по бездорожью.
— Простите, это в метафорическом смысле?
— Нет, в буквальном! Вы ж спрашивали меня, как бы я сам себя представил, так вот я еще и гонщик. Даже моя следующая книжка, которую я в конце года собираюсь сдать в издательство, называется «Прогулки по бездорожью»: три документальных повести о гонках в Узбекистане, по Байкалу и Кольскому полуострову.
2. При каких обстоятельствах вы познакомились с народным артистом Беларуси Борисом Луценко?
— Еще студентом ГИТИСа я уже слышал, что в Минске (а тогда это было близко — Ленинград, Киев, Минск) есть два замечательных режиссера — Раевский и Луценко и нужно ехать и смотреть их спектакли. А потом Борис Иванович был на стажировке на Таганке, я тоже там работал, а позже часто в Минск приезжал, потому что знал: у меня здесь есть товарищи — Луценко и Раевский.
3. О чем больше всего мечтали в детстве?
— Я хотел быть режиссером, писателем, жить среди творческих людей, строить дома, гонять на машинах — все, что сейчас со мной происходит, это и есть то, о чем я фантазировал в детстве.
4. Где вы родились?
— В Одессе. И это многое объясняет, да?
5. В каких человеческих слабостях вы не можете себе отказать?
— Надо подумать... Думаю, я ничего не делаю чрезмерно, поэтому некоторым слабостям все–таки потакаю. Если есть замечательная компания, если на улице холодно, то почему не выпить водки?.. Когда–то мне хотелось курить — я курил, потом понял, насколько это пагубно и мешает окружающим, и перестал это делать... Я люблю вкусную еду, люблю много ездить... Конечно, если я сильно постараюсь, я могу себе во всем отказать, но не всегда вижу в этом смысл. Знаете, я вам вот что скажу: все мои слабости — это продолжение моих творческих и служебных обязанностей.
— То есть продолжение ваших достоинств... Понятно.
— Жизнь сама по себе большая слабость, скажу я вам.
6. Чьим мнением дорожите больше всего в своей работе?
— Коллег и профессионалов, которым я изначально доверяю. Мне очень важно даже не что скажут, а что подумают о моей работе Петр Наумович Фоменко или, если это педагогическая работа, то Сергей Васильевич Женовач, что подумают мои друзья — режиссеры, драматурги, артисты... И даже некоторые театральные критики, которых я уважаю. Их немного, но они есть.
7. На что не жаль потратить миллион?
— Если это белорусские деньги, то их ни на что не жалко потратить: чай, кофе...
8. Интеллигентность. Что это такое в вашем понимании?
— В моем понимании — это все–таки сосуществование с теми, кто тебя окружает и что тебя окружает. Интеллигентность состоит в том, чтобы не выбросить из автомобиля окурок, когда никто тебя не видит, она в том, чтобы ты отвечал за то, что было до тебя и что будет после.
9. Что вам легче — подняться в 6 часов утра или лечь спать в 4?
— Подняться в 6. Хотя я, к сожалению, каждый день ложусь спать в час, два, три. Я живу за городом — как раз по Минскому шоссе, — и чаще всего езжу без водителя, люблю это дело, думается хорошо за рулем... Но иногда, когда очень устаю, я останавливаюсь, хотя мне ехать 35 — 40 минут, и засыпаю на час–полтора прямо на обочине дороги. Нормально...
10. Всегда ли вы говорите все, что думаете?
— Нет, конечно, не всегда, что вы. Можно сильно обидеть окружающих. Иногда я выбираю иносказательную, ироничную форму для своих мыслей. Или говорю вещи резкие, но... стараюсь говорить их мягко!
11. Оказало ли влияние на ваш характер созвездие, под которым вы родились?
— Я в это не верю, поэтому ничего не могу вам сказать.
12. Кого вы предпочитаете держать в доме — кошку или собаку?
— И кошку, и собаку. Сейчас, к сожалению, у нас только собака лабрадор Билл, родственник президентской Кони — да, из этого же питомника. Замечательная собака, я перед ней испытываю чувство глубокого стыда — все время ждет, когда я с ней погуляю, а у меня нет времени...
— Но признает вас хозяином?
— Да, когда я прихожу, совершает высочайшие прыжки. И любит, кстати, срывать с деревьев фрукты — у нас на участке растут фруктовые деревья.
13. От чего вы устаете больше всего?
— От бессмысленной работы. И от ожидания — ужасно не люблю пробки, хотя уже приспособился, слушаю курсы английского языка, литературу на аудиозаписи.
14. Есть ли в жизни вечная любовь?
— Вечная любовь?.. К родителям, к детям — это вечная любовь.
15. Если вы любите путешествовать, то какому виду транспорта отдаете предпочтение?
— О, я горжусь тем, что вожу все виды транспорта, только самолет еще не приходилось, но повел бы и еще поведу. Дело в том, что мой отец был спортсменом–гонщиком, танкистом, даже чемпионом вооруженных сил по мотогонкам. Я с детства рос в окружении техники, поэтому я сейчас вожу джип, гидроцикл, снегоход, мотоцикл, квадроцикл, участвую в рафтингах. Я управляю всем, что движется.
16. Кто ваш самый близкий друг?
— Все–таки, я думаю, что самые близкие друзья у человека — это его родители. К сожалению, мой отец несколько лет назад умер, и я ужасно сожалею, но мама, к счастью, жива.
— Но взрослея, человек тем не менее стремится как можно дальше от родного порога...
— И это есть...
17. Верите ли вы во внеземные цивилизации?
— Я подозреваю, что весь этот огромный мир существует по каким–то фантастическим, совершенно неведомым мне законам. Для меня объяснение мира на уровне Господа Бога варварское и банальное. Я понимаю, что я подчинен каким–то величайшим законам, которых я не то что познать — приблизиться к ним не смогу. Циолковский в конце жизни сказал: «Все, что знает человечество о мире, и все, что еще узнает, — ничто по сравнению с тем, что есть Вселенная на самом деле». А замечательные библейские сюжеты — прекрасная литература. Я ее довольно хорошо знаю, читаю, изучаю. Трудно поверить, чтобы трезвый, грамотный сегодняшний человек истинно считал, что все, описанное в Библии, случилось на самом деле. Я очень много раз бывал в Иерусалиме и вообще в библейских местах и с египетской, и с израильской стороны и могу совершенно точно сказать: все это — декорации, все это — персонажи.
18. Ваш идеал женщины? Мужчины?..
— Идеал женщины — это моя старшая дочь. Ей уже 25 лет и она выглядит так, как выглядела моя жена, когда я на ней женился. Младшая тоже замечательная, но еще только поступила в университет. А идеал мужчины — к сожалению, его с нами уже нет — это великий театральный художник Давид Львович Боровский. К счастью, я с ним много поработал.
19. Как вы проводите свой отпуск?
— Либо ставлю спектакли, провожу мастер–классы в других странах, либо участвую в гонках по бездорожью.
20. Чего нельзя прощать даже лучшим друзьям?
— Сейчас, скажем мягко, я повзрослел и считаю, что прощать можно все, в чем человек сам искренне раскаялся. Просто бывают какие–то дикие исключения, на прощение которых должно уйти много времени.
21. Что такое, по–вашему, лень, а что — душевный покой?
— Лень — это когда ты осознаешь, что должен что–то делать, что имеет мотивировку и смысл, но не делаешь. А душевный покой — это когда ты понимаешь, что все, что ты сделаешь, в конечном счете не имеет смысла, и можешь позволить себе этого не делать.
22. Что еще, кроме фруктовых деревьев, растет на вашем загородном участке?
— Абрикос посадили. Он иногда цветет, но плодов не дает никогда. А еще растут могучие дубы, сосны, ели...
23. Будь вы главой государства, что бы вы сделали в первую очередь?
— В первую очередь я бы постарался окружить себя высокопрофессиональной, компетентной, по возможности максимально порядочной компанией людей, которым бы доверил этим государством управлять. И я думаю, что такая ситуация в моем государстве была — ельцинское правительство начала 1990–х, где были Гайдар, Чубайс, Шохин, Козырев, Авин. Они совершили рывок. Я хорошо знал и знаю их до сих пор, нахожусь в товарищеских отношениях и очень уважаю. А Чубайса вообще считаю политическим и экономическим гением, кстати, он здесь неподалеку родился.
24. А врагов вы себе успели нажить?
— Естественно, у кого–то я вызываю сильное огорчение, раздражение — это нормально. Мне тоже не все нравятся.
25. Кем бы вы стали, появись возможность начать все сначала?
— Именно так прожил, как живу до сих пор.
26. Чего вам лично больше всего недостает сегодня?
— Только свободного времени.
27. Когда вы последний раз хохотали от души?
— Я хохочу от души регулярно, потому что воспринимаю наш мир иронично: вижу всякие нелепости, несуразности. Мало того, некоторые проявления абсурда записываю и потом издаю книги.
28. Как вы относитесь к наблюдению А.П.Чехова, что на свете нет ничего страшнее, чем провинциальная знаменитость?
— Я с Антоном Павловичем совершенно согласен и могу привести очень много цитат на эту тему, но вспомню вдобавок к чеховскому лишь одну великую строку Бориса Леонидовича Пастернака: «Быть знаменитым некрасиво...»
29. Помните ли вы свое детское прозвище?
— Помню. В основном Рыжим называли — я почему–то был в веснушках.
30. Не рискнете предсказать, какие перемены ожидают вашу страну через год?
— Думаю, что, к большому сожалению, видимых перемен в ближайшие несколько лет не произойдет, ибо централизованная «вертикаль» власти укрепилась настолько, что все будет стабильно, банально и, к сожалению, мы будем медленно скатываться к советскому прошлому.
31. Где вы чаще всего встречаетесь с друзьями?
— Дома, на даче. Это бывает нечасто, но я очень люблю готовить еду и угощать своих друзей: шашлыки, рыбные и мясные солянки...
32. А какие книги, по–вашему, надо прочесть всем?
— О–о, много... При всем моем скепсисе надо прочесть Библию, Талмуд, Коран. А еще «Библиотеку всемирной литературы» — помните, выходило такое подписное издание при советской власти? То есть всем не мешало бы прочитать общепризнанную мировую классику.
33. А у вас есть личные предпочтения в литературе?
— Я не люблю Достоевского, считаю его вреднейшим писателем для русского народа, который внушил ему идею о богоизбранности, тем самым освободил его от обязательств.
— Да немногие, думаю, проникли умом в идеи Достоевского. К счастью, народ живет совершенно отдельно от его романов.
— Ну, может быть... А из любимых поэтов я бы все–таки назвал Пастернака, Бродского... Раннего, да и нераннего Маяковского... В прозе же у меня есть пристрастие к Бабелю, Паустовскому, раннему Катаеву — такая одесская проза, я ее знаю, могу цитировать.
34. Вы хорошо знаете свою родословную?
— К сожалению, очень плохо. Хотя стараюсь то, что знаю, предельно сохранить, регулярно приезжаю на родину бабушки и дедушки в заброшенную деревню Одесской области.
35. Самый счастливый день в вашей жизни?
— Я совершенно уверен, что самый счастливый день тот, когда моя жизнь началась.
36. Есть ли у вас любимое занятие, помимо основного рода деятельности?
— Я вам уже говорил: строить, на машине гонять, но в последнее время мне очень нравится — это бывает крайне редко — раз в две–три недели, если есть возможность, не пойти в воскресенье на работу и ходить по даче с ножницами, обрезать деревья. Или прочесть книжку, которую — есть ощущение — никогда уже не будешь читать! Какой–нибудь «Морской словарь» или «Справочник театральной Москвы сезона 1925 — 1926 года».
37. Что вы чувствуете в обществе молодых людей?
— Зависть.
38. Как часто и по какому поводу вы бываете недовольны собой?
— Постоянно, и начинается это с утра, когда я бреюсь и вижу себя в зеркале. Потом я вижу себя под душем, и недовольство усиливается. Нет, кроме шуток, я огорчен собой. Ведь все–таки всю свою жизнь мы оцениваем в сравнении, и я еще хорошо помню, поскольку был знаком, какими великими, выдающимися людьми казались Георгий Александрович Товстоногов и особенно Анатолий Васильевич Эфрос — мы его боготворили, считали гением, упивались, восхищались. Всего лишь 20 лет прошло с тех пор, как Анатолия Васильевича нет, а о нем даже студенты театральных вузов не помнят, спектакли его в записи не смотрят, книжек его не читают... Поэтому очень глупо думать о себе, что ты имеешь хоть какое–то влияние на профессию, на людей.
39. Рок–музыка — это надолго? По–вашему...
— Смотря какая рок–музыка. Классическая — это так же надолго, как и любой другой жанр. Я, кстати, могу кое–что напеть...
40. Ваше любимое:
— Блюдо?
— О, я могу сказать: мидии! В последние годы я часто бываю во Франции, в Швейцарии — их там хорошо готовят, я позволяю себе заказывать целый казан. А в детстве в Одессе мы их просто вылавливали из–под камней и жарили на листе ржавой жести.
— Цветы?
— Кактусы. Дома у меня есть зимний сад, я из разных стран привожу корешки — ворую, ломаю, дома рассаживаю: они приживаются и еще как! Лет 15 назад, например, в пустыне между Мертвым и Красным морями отломил колючий лист от кактуса и стал выращивать. Через 4 года он стал большим, но мои родственники, которых он раздражал, выбросили его в окошко. Я подобрал какой–то жалкий остаток, снова посадил и он вырос таким огромным, что... сам перевернулся и разлетелся в клочья. Но я опять все собрал, поставил обрывки в сосуды, прорастил корни и очень многим подарил. И себе, конечно, оставил — теперь опять мощнейшее растение...
— Запах?
— У меня есть запах, который я не выношу, почти теряю сознание — запах от человека, который недавно покурил. А любимый, естественно, противоположный — свежего воздуха.
— Время года?
— Я не люблю, когда холодно. Все остальное мне нравится.
— Праздник?
— Я банален — Новый год. А нелюбимые праздники — дни рождения. Часто бывают.
41. Можете назвать то место на земле, которое вам всего милее?
— Место, где я живу, — наш загородный дом. Я еще не рассказал вам об одном своем увлечении: я собираю старье, посещаю, где бы ни был, «блошиные» рынки, антикварные магазины и привожу домой огромное количество абсолютно ненужных вещей: кастрюли из всех европейских столиц, щеточки, винтики, детали от кораблей — главное, чтобы у предмета была биография... И когда я просыпаюсь в своей комнате: камин, окно, в нем — огромные старые дубы, на полках — старые предметы, книги, через дверной проем виднеются кактусы и прочее... Это идеальное место для меня на земле. Но если бы мне сказали: сиди только здесь и никуда не выезжай, я бы его возненавидел.
42. Часто ли вам приходится одалживать у кого–то деньги?
— К счастью, в последние годы уже не приходится, я считаю себя достаточно высокооплачиваемым специалистом. Но есть и парадоксы. С одной стороны, я езжу на джипе, который купил в кредит и еще выплачиваю его, с другой — у меня в гараже стоит машина в три раза дороже той, которой я пользуюсь, — «Чайка» одного из членов политбюро. Друзья–олигархи подарили — решили, что раз в нашем театре идет три «Чайки», то режиссер должен ездить на таком авто... В день рождения пришел в зал милиционер и спрашивает: «Кто здесь поставил «Чайку»?» Артисты недоуменно отвечают: «Да вот он... Он поставил «Чайку»!» А милиционер: «Уберите «Чайку», она перегораживает движение!» И дает ключи. Такая замечательная шутка...
43. Каково ваше отношение к конкурсам красоты?
— У меня нет к ним отношения, потому что они вне моих интересов.
44. Верите ли вы в изречение: «Все, что ни делается, все к лучшему»?
— Да. Я люблю еще одно близкое по смыслу изречение: «Отпусти судьбу». Когда что–то не ладится, хорошо вспомнить, что жизнь настолько разнообразна, многовариантна...
45. Как вы заботитесь о собственном здоровье?
— Ой, я об этом думаю, я все время думаю... Что скоро начну ходить в бассейн, что зимой пойду на лыжах...
46. Летаете ли вы во сне?
— Нет. Сны мне практически не снятся, а если бывают, то — обрывки из неразрешенных днем ситуаций.
47. Когда у вас плохое настроение, вы что делаете?
— Я жду. Я ничего не делаю, потому что убежден, что все в этой жизни чередуется. Иногда даже боюсь очень хороших дней, понимая, что за ними последуют плохие.
48. Вы часто пишете письма?
— Я очень много пишу приказов по театру — для меня это письма к своим сотрудникам. Мне никогда не нравились сухие канцелярские выражения: «Назначить... Объявить благодарность...» Я стараюсь объяснить каждое свое решение. Однажды даже написал приказ в стихах.
49. Верите ли вы в лучшее будущее наших детей?
— Несомненно! Безусловно!
50. Вопрос, который вы хотели бы задать себе сами? И ваш ответ...
— У меня к миру вопросов очень много, а к себе... «Как жить?», «Что делать?», «С чем себя соотносить?»... Но я знаю ответы на вопросы себе, проверяю их своей жизнью — реализовываюсь.
Фото Артура ПРУПАСА, "СБ".
