Народная артистка БССР Людмила Бржозовская: «Любите не себя в искусстве, а искусство в себе»

«Любите не себя в искусстве, а искусство в себе»

Именно так идет по жизни блистательная балерина, народная артистка БССР Людмила Бржозовская
ВНИМАНИЕ к легендарной балерине Большого театра оперы и балета со стороны прессы в эти дни особое. Сегодня ей исполняется 70 лет. С юбилеем ее поздравил Александр Лукашенко. Людмила Генриховна солировала в ведущих партиях более десятка постановок. Была первой исполнительницей многих спектаклей, созданных Валентином Елизарьевым. Людмилу БРЖОЗОВСКУЮ, когда та блистала на сцене, называли белорусской Майей Плисецкой. Ныне она педагог-репетитор Большого. В числе ее воспитанниц прославленные балерины Ольга Гайко, Людмила Кудрявцева, Марина Вежновец, Ирина Еромкина, Людмила Хитрова. Ее недюжинной энергии, впрочем, хватает и на то, чтобы посвящать себя любимому увлечению — в свободное время пишет пейзажи, натюрморты. 

— Это уже шестое интервью, — встретила меня с усталой улыбкой Людмила Генриховна. — Каждый раз прокручиваешь в памяти прошлое…

— С грустью или радостью?

— С удивлением! Когда я была молода, мне казалось, что такой энергии хватит на три жизни. А сейчас едва успеваешь сделать то, что хочется.

— Людмила Генриховна, в балет приводят маленьких девочек, которые еще не понимают, что хотят от этой жизни, нужна ли им сцена, готовы ли они к лишениям. Что заставляет полюбить этот вид искусства? Было ли когда-то у вас желание его оставить?

— Притягивает магия искусства. Оставить? Что вы! Это настолько мое было. Хотя у меня мама — врач, папа — художник, никакого отношения к балету не имели. В хореографическом училище занимались с восьми утра до шести вечера, а после  приходила домой, становилась к подоконнику и повторяла все движения, которые учили на уроке. Мне так хотелось все делать как можно лучше. У нас преподавали Валентина Дудко, Нина Млодзинская, Ирина Савельева, все воспитанницы хореографической школы знаменитой Вагановой.

Когда мы с Юрием Трояном стали работать в паре, нас отправили повышать мастерство в Кировский театр. Мы станцевали там «Лебединое озеро». Я репетировала с самой Натальей Михайловной Дудинской. Стоять со звездами за одним  станком, наблюдать, как они работают, было для нас хорошей школой. Я все собирала в копилку от родителей, друзей, встреч с людьми, моих педагогов, балерин, за творчеством которых наблюдала.

— Вас сравнивали с Майей Плисецкой. Вы с ней были знакомы?

— Да, мне повезло — я была у нее на репетициях. А еще мама возила меня на балетные постановки в Москву. Это величайшая балерина своего времени, сказавшая свое слово в хореографии. Она создавала на сцене ярчайшие образы. Недавно смотрела запись балета «Спартак», в котором она играла с Дмитрием Бегаком. Когда Майя Плисецкая просто шагала и несла ему меч в руках, чтобы отправить в последний бой, у меня слезы навернулись на глаза. Так, как она танцевала этот эпизод, не мог повторить никто. Плисецкая сливалась с музыкой, и это было во всех ее спектаклях. А какая роскошная она была в «Раймонде»! 

— А что вам нравилось танцевать?

— Люблю хорошую музыку, в которой можно раствориться. Наверное, это постановки Валентина Елизарьева. Большое счастье встретить такой талант в творческой карьере. Его спектакли до сих пор идут в нашем театре, новое поколение как бы вливает в них свою силу и энергию. И я в этом по возможности помогаю. Их так много, и каждый молодой артист — индивидуальность. Ольга Гайко — роскошный белый лебедь с красивой длинной шеей, изящными руками. Марина Вежновец — брызжущая энергией Китри в «Дон Кихоте». Когда она вышла в спектакле «Кармен-Сюита», я поняла, что это звезда. Очень интересная балерина, наша лучшая Джульетта — Ирина Еромкина. Она невероятно пластична, эмоциональна и может сыграть сложнейшие образы, к тому же мать троих детей.

— А что если вам не нравится, как танцует балерина?

— Иногда даже одно слово может все изменить. Оля Гайко в «Витовте» танцует Ядвигу. Была премьера. Роль сложная, не у кого подсмотреть. Сцена была открыта не только вширь, но и вглубь. Ядвига сначала выходит одна, нужно это огромное пространство собой заполнить. Я вижу, что Оля волнуется. Занавес вот-вот откроется, я успела ей сказать: «Оля, Голливуд!» Дело в том, что своим ученикам я часто рассказывала, как воссоздавала образ Фригии в «Спартаке», и помогал мне в этом одноименный американский фильм, в котором играли мировые величины — Кирк Дуглас, Лоуренс Оливье. А еще ездила в Рим и дотрагивалась до стен Колизея. Оля меня поняла, встрепенулась, освободилась от волнения. Она была великолепна.

— Чему нельзя в балете научить?

— Нужно обладать музыкальностью, трудолюбием. С удовольствием приходить в театр и всегда хотеть станцевать что-то новое. Еще важен критический взгляд на себя со стороны. Вспоминаются слова Станиславского: «Любите не себя в искусстве, а искусство в себе». Именно то, что твое тело, душа преподносит зрителям.

— Людмила Генриховна, вы снимались в роли балерины в мелодраме Аяны Шахмалиевой «Миф». Скажите, легко ли было играть саму себя?

— В принципе, да. Мне было интересно, потому что там снимался обожаемый мною Марис Лиепа. Он так роскошно станцевал Красса в «Спартаке», что сняться с ним в кино было большим счастьем, я не смогла отказаться. Кино притягательно. Недавно мне настойчиво предлагали роль Лили Брик в фильме о Владимире Маяковском, но, увы, пришлось отказаться — было много работы в театре.

— О балете снимают много художественных фильмов и сериалов: «Поворотный пункт», «Летняя игра», «Черный лебедь», «Плоть и кость». В жизни точно так же — интриги, печальные финалы историй?

— Конечно, все бывает. Ломаются иной раз судьбы: кто-то может выйти из травмы победителем, а кто-то нет. Правда, в том же «Черном лебеде» многое преувеличено. Но у каждого режиссера свое видение, он имеет право на свой взгляд. 

— А вам подрезали завязки перед выступлением, насыпали стекло в балетки?

— Завязок не подрезали, ничего такого, к счастью, не было. А был тяжелый, изнурительный труд. Конечно, ты можешь завидовать коллеге. В своей жизни я завидовала три дня, и так меня это вымотало, измучило, что больше таким эмоциям не поддавалась. Боже, какое счастье, что по жизни все мысли — только о работе, на интриги не отвлекалась. Быть может, что-то и было со стороны других балерин, какая-то зависть, но этого не замечала. Еще мне необычайно повезло с репетиторами, артистами старшего поколения, которые меня любили. Нина Давыденко, Клара Малышева, Алексей Андреев, Ирина Савельева, которая была моим педагогом, Валентин Давыдов, который много со мной танцевал, Леонид Чеховский, партнер в спектакле «Пер Гюнт», в котором у меня был дебют в главной роли.

Помню, Нина Михайловна Стукалкина называла меня глазастиком. Я на нее смотрела большими глазами и старалась делать, как она учила. Мы готовили с ней все мои классические роли в спектаклях «Раймонда», «Бахчисарайский фонтан», «Лебединое озеро», «Спящая красавица». Она «сделала» мне каждый пальчик. И когда мы ездили на гастроли, это оценивали. Важную роль в моей жизни сыграл Отар Михайлович Дадишкилиани, который доверил мне в премьерном спектакле главную роль.

— Помните, как прошел дебют в «Пер Гюнте»?

— Все получилось, правда, у меня была травмирована нога и пришлось танцевать после того, как сделали укол. Ну ничего, справилась. 

— Смешные истории случались?

— Очень часто. У меня был случай в постановке «Легенда об Уленшпигеле» Дадишкилиани. Нелли должна была подниматься из подвала, который находился под сценой,  на эшафот, где казнили Тиля. Я несусь вниз, в этот самый «подвал», а там на двери замок. Кричу:  «Скорей открывайте!» А внутри не оказалось лестницы. Тогда я скомандовала рабочим разместиться лесенкой, и прошла наверх по их спинам, кто-то держал за руку.

— Певцам, балеринам сложно расставаться со сценой. А когда вы поняли, что пора?

— Я родила сына в 39 лет, потом быстро вошла в форму и через 6 месяцев танцевала «Бахчисарайский фонтан». Я ушла, потому что мне всегда нужно было танцевать и репетировать в полную силу. И я не могла снизить свою планку. Ушла с легкостью в сердце, потому что у меня был сын и я успела сняться в фильме «Миф». Сейчас балерины танцуют долго. Современные пуанты держат ногу. Одной пары хватает на один год, а у нас четыре уходило на один спектакль. Да и в балет идут более подготовленные дети, после гимнастики.

— Откуда берете энергию сейчас?

— Такое счастье работать с молодыми артистами, вот они меня и подзаряжают. Я всегда радуюсь их успехам, переживаю, когда получают травмы. Я была счастлива за Егора Азаркевича, который станцевал «Баядерку» на большем прыжке после очень тяжелой травмы стопы, за Марину Вежновец и Юру Ковалева, в свое время тоже переживших подобное испытание. Юра будет танцевать в премьере в «Любовь и смерть». Марина показала себя хорошим педагогом, основала свою школу балета для детей, сплотила вокруг себя самых талантливых артистов и балетмейстеров.

— Насколько знаю, для души еще рисуете. Отец давал в детстве вам уроки?

— Нет, я просто росла на этом, видела, как он работает, сидя в его мастерской. Хочу сделать выставку папиных картин. Но часть работ у сестры, а она живет в Америке.

— Сестра младшая?

— Младшая, но как старшая. Она более к жизни приспособлена, всегда мне советы дает. А я, человек творческий, долгое время жила словно в вакууме. Сестра начала рисовать в 50 лет. У меня небольшие работы, а у нее все по-настоящему — не боится больших полотен, масла и кисти.

— И в заключение не могу не поинтересоваться, как бы вы оценили нынешний уровень белорусского балета?

— Мне кажется, мало какой театр может похвастаться таким репертуарным богатством, которое дает вырасти творческой личности, как наш театр оперы и балета. Даже в российском Большом театре такого не вижу. Так что нашим артистам повезло: есть куда расти и к чему стремиться, все условия у них для этого имеются. Ну а мы, старшие товарищи и педагоги, им в этом помогаем.

— Спасибо, Людмила Генриховна, за интересную беседу. Поздравляем с юбилеем!

korshuk@sb.by
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter