Любимчик Мишка

После длительной судебной тяжбы белоруска, родившая ребенка в Польше, смогла вернуть его домой

Беременный... гастарбайтер

С работой в селе было трудно. Да и за ту, которую женщины выполняли, платили сущие копейки. Марина планировала траты и так, и эдак, и все равно выбивалась из скудного семейного бюджета.

— Съездила бы куда на заработки, — не раз советовала ей соседка, исколесившая Польшу вдоль и поперек. — Там за месяц долларов триста можно заработать в сезон на уборке яблок или клубники.

— Какая там Польша, — отмахивалась Марина. — У меня третий месяц беременности!

Однако с деньгами в семье становилось все хуже и хуже, приближалось 1 сентября, требовавшее новых трат. А тут и предложение подоспело: знакомая из Барановичей позвала на уборку яблок к «панам». И Марина решилась, тем более что беременность протекала легко... Оставив 10–летнюю дочь на попечение матери и гражданского супруга, Марина с подругой укатили на заработки.

«И твоя дочка такой будет...»

Работодатели долго возили женщин по польским дорогам, пересаживая из машины в машину, передавая «хозяину» — черноглазому смуглому мужчине, разговаривавшему на языке, незнакомом белорускам. Попутчица становилась все печальнее, а Марина, отправившаяся на заработки за границу впервые, ничего не подозревала, пока не получила в руки пачку презервативов и указание турка–сутенера «выйти работать на трассу». Она отказалась.

«Хозяин» и его друг вытащили меня из машины, избили и изнасиловали по очереди, бросили и пригрозили, что если я не буду работать, все это повторится», — напишет позже Марина в своих показаниях. Целый день она провела в незнакомом лесу голодная и избитая, а потом... вышла на трассу. Дважды она пыталась бежать, но ее находили, догоняли и опять били, не оставляя живого места. А когда почувствовали, что избиения не действуют должным образом, вывезли женщину на шоссе Варшава — Гданьск и показали малолетнюю проститутку — девочку 12 — 13 лет, работавшую недалеко от собственной матери.

— И твоя так стоять будет скоро, — сказал, ухмыляясь, сутенер. Это сломило Марину окончательно.

Самое удивительное, что, несмотря на все издевательства и побои, постоянное недоедание и нечеловеческие условия жизни, беременность ее протекала практически без осложнений. Маленький комочек внутри женщины боролся за жизнь, как мог, и рос вопреки всему...

На роды — с трассы

Приближалось время родов. Рабыню возили к врачам, намекая, что ребенка придется оставить в роддоме, потому что уже есть «богатые родители», готовые за него заплатить.

«Последние месяцы были ужасны, меня постоянно били и приказывали, чтобы я отказалась от ребенка. При этом не забывали напоминать мне о моей дочери», — вспоминала Марина.

Впрочем, битье битьем, угрозы угрозами, а работа работой... На роды женщину забрали прямо с трассы, сутенер не желал терять ни цента из своего заработка.

Больница принесла нашей соотечественнице новые мучения, в результате — кесарево сечение. Не успевшей еще окончательно прийти в себя после наркоза Марине снова и снова говорили о том, что от ребенка она должна отказаться... Требовали, чтобы она официально заявила, что отец мальчика — поляк. Марина стояла на своем: «Отец — белорус, и сын — белорус!» Да и ребенка увидела она всего лишь раз, тайком пробравшись в детское отделение. Прислонившись лбом к стеклу и глядя на хныкающий сверточек, она плакала... Санитарка вытолкала мать в шею, крича на все детское отделение: «Чего, курва, хцешь?»

Не узнала мать родную

А через две с половиной недели после родов Марина опять оказалась на трассе — отрабатывала якобы затраченные на больницу «хозяином» деньги. Хотя из роддома ее забрали тайком, дабы не платить.

Как сложилась бы ее судьба дальше — неизвестно, если бы однажды работавших на обочинах проституток не «сняли с трассы» пограничники. Дальше — суд, депортация, Брест... Белорусские пограничники выдали женщине деньги на билет, и вот он, родной дом, который она не видела 9 месяцев...

— Постучала в окошко, мама выбежала, сестра, — рассказывает Марина. — Я на мать смотрю и не узнаю. У нее, оказывается, два инсульта было... А она меня не узнает — я уезжала, плотная такая была, а вернулась, как из Освенцима! Как моя дочка...

Но и в родной деревне успокоения Марина не получила, слухи и сплетни вынудили семью покинуть насиженные места. Целыми днями женщина плакала, не зная, как вернуть потерянного в Польше ребенка. Но однажды в дверь ее дома постучал добрый вестник — Вячеслав Войшевич, работавший в то время специалистом по социальной защите детства Ляховичского райисполкома. Вячеслав Петрович принес письмо, в котором говорилось о Мишке, сыне Марины... Польская сторона сообщала о том, что ребенок находится в Доме ребенка, и пыталась разыскать родителей малютки. История могла бы закончиться на этом, но, увы... время тянулось, как резина.

«Я боюсь...»

Сначала долго–долго на самом высоком министерском уровне определялось, какой же суд достаточно компетентен, чтобы решить судьбу мальчика. Потом долго–долго тянулись суды по установлению отцовства. Потом полетели бумаги — запросы, переводы, справки, решения... Том судебного дела тяжелел не по дням, а по часам. Подрастал и мальчик Миша, белорус, рожденный в Польше и никогда не видевший своей мамы.

И все же вряд ли Мишка вернулся бы в Беларусь, если бы не Войшевич. Он упорно ходил по инстанциям и добивался, добивался, добивался, сочувствуя Марине, которая уже была беременна третьим ребенком. Наконец пять месяцев назад мальчика отдали белорусским представителям. Войшевич сам поехал за ним в Польшу. Любимчика Мишку провожал весь Дом ребенка, к мальчику привыкли и волновались, приживется ли на новом месте, привыкнет ли...

— Они говорили мне, что нищим нельзя рожать детей, что мальчик должен остаться в Польше и жить как люди, — рассказывала мне Марина при нашей встрече. Мишка уютно примостился у нее на коленях, поглядывая на меня хитрыми глазами. Второй, рожденный совсем недавно сын, сидя на руках у бабушки — матери Марины, довольно пускал пузыри...

— Конечно, я небогата. Не разживешься особо на зарплату свинарки. Да и муж мой не очень много получает. Но нам хватает! У нас есть все необходимое, мои дети неголодны. Вот квартиру нам в СПК выделили, корову мы купили, картошка в этом году отличная. Проживем!

— Марина, вы не будете судиться с людьми, которые продали вас в рабство? — спросила я женщину.

Та долго молчала, глядя мимо меня. Мишка бочком подбирался к сумке с диктофоном, заинтересованный необычной вещицей...

— Нет, — наконец сказала Марина. — Я боюсь. Просто напишите, чтобы женщины были очень осторожны, отправляясь на заработки. Нельзя никому верить, даже знакомым...


Имена героев публикации изменены по причинам этического характера. Автор благодарит исполняющего обязанности председателя суда Ляховичского района Антона Гущина за помощь в подготовке материала.