— Белла Амовна, у вас девять спектаклей в театре имени М. Горького. Это большая профессиональная и эмоциональная нагрузка. 30 апреля — премьера спектакля “Счастье есть!” в СХТ. Чем продиктовано появление этого проекта?
Фото представлено пресс-службой НАДТ им. М. Горького
А в родном театре названий действительно много, и все хорошие. Мне везло с репертуаром, я рада каждому спектаклю. Но пока есть силы, всегда хочется чего-то нового.
— Считается, что в антрепризе, “на стороне”, актеры могут позволить себе работать в полсилы.
— Я могла бы поспорить с этим мнением. У меня был такой проект с режиссером Екатериной Аверковой — “Оскар и Розовая Дама”. Я безумно любила этот спектакль. И не считаю, что он уступал в чем-то обычным репертуарным постановкам. Аверкова — очень хороший режиссер, она доказала это.
Я всегда ищу возможность поработать с молодыми режиссерами. Мне нравится их ощущение времени. Так же серьезно я и вся творческая группа относились к спектаклю Валентины Ереньковой “Валентинов день” по пьесе Ивана Вырыпаева, который мы играли в ДК имени Дзержинского. У меня нет ощущения, что “Счастье есть!” — это такая антреприза, на один раз. Мы работаем не ради денег. Хотя я видела много антреприз, сделанных легко, просто, на потребу зрителю.
Недавно мы были с театром на гастролях на Урале, в Кургане я посмотрела спектакль “Здравствуйте, я ваша тетя!”. Такая пошлость! Но зрители очень живо реагировали, им это нравилось. Конечно, театр существует, пока есть зритель, он зависим от него, однако лучше тогда играть без зрителя, где-то на коврике во дворе. Сужу по тому, что увидела. Мне хотелось сказать: разуйте глаза! Если вам нравится только такое, то это страшно. Ведь я помню и другой театр, например, спектакль в БДТ “Цена” по гениальной пьесе Артура Миллера... Как я сидела вместе с Эдиком Горячим в зале, потрясенная, и не могла встать. Уже и свет зажгли, и администраторы зала стали заправлять кресла, но нас не беспокоили... Потому что, наверное, привыкли к таким зрителям.
— Будет ли какой-нибудь проект к вашему юбилею в самом театре имени М. Горького?
— Как вам сказать. По крайней мере, он намечался... Хотя кому-то, возможно, и кажется, что 80-летний юбилей и 56 лет работы в одном театре — это пустяк. Может быть, я сама к себе и к своему возрасту отношусь не очень серьезно. Знаю одно — нужно работать. Можно разбить себе лоб, мозжечок, но лучше сделать это, работая. И лучше проиграть бой сражаясь, чем бездействуя. Не сражаясь, вы уже заведомо проиграли. Надо разбежаться и попытаться прыгнуть через пропасть, а там уж как получится. Как будет, так и будет.
— В вашем сегодняшнем списке есть такие эпические спектакли, как “Лев зимой”, и камерные, как “Уходил супруг от супруги”, “Он и Она”. Какие вам ближе?
— Эти спектакли требуют разного способа существования. У нас сложная акустика в театре, которая многое разрушает. На малой сцене не надо ничего форсировать. А вот на большой нужно постараться, чтобы тебя услышали, и при этом остаться органичным. Я бываю иногда в претензии к молодым актерам. Они хорошо двигаются, хорошо поют, но иногда плохо, на мой взгляд, разговаривают... Педагоги, наверное, в свое время этого не требовали. Все-таки наш великий учитель Дмитрий Орлов, прошедший и театральную, и кинематографическую школы, знающий театр изнутри, готовил нас иначе. Даже на учебной сцене говорил: “Учтите, вы не в камерном театре!”
Актерский состав премьеры “Счастье есть!” ждет зрителей в гости 30 апреля на Малой сцене концертного зала “Минск”.— В какой жанровой стихии вы чувствуете себя наиболее комфортно — в драме, фарсе, комедии?
— Не в комедии — это точно. Я не комедийная актриса, к сожалению.
И очень завидую тем, кто владеет этим жанром. Евгений Леонов, Анатолий Папанов, Юрий Никулин всегда оставались органичными, могли сыграть высокую драму, но полностью свой потенциал раскрывали в комедии. Такая в них была потрясающая органика. Моя стихия, наверное, трагикомедия с элементами фарса. Мой багаж, жизнь, мои потери, радости вмещаются именно в драматические роли. Это они их питают.
— Актер сам должен понимать про свои сильные стороны или прислушиваться к мнению окружающих?
— По самому распределению ролей понятно, как к тебе относятся. В институте я могла сыграть Гамлета или Овода, но в театре на первоначальном этапе серьезную роль тебе должен предложить все-таки режиссер. От него должен идти первоначальный импульс доверия.
— Вы много играли в свое время в советских пьесах Розова, Гельмана, Зорина. В наши дни Константин Богомолов снова поставил “Гнездо глухаря” под названием “Год, когда я не родился”. Как бы вы объяснили этот новый интерес к драматургии эпохи застоя?
— Это вневременные пьесы, они все о взаимоотношениях людей. Если бы сегодня сыграть в том же качестве наш очень хороший спектакль “Гнездо глухаря” в постановке Аркадия Каца, уверяю, это стало бы событием. Отношения человеческие не изменились. Может быть, в Болгарию сегодня нам проще поехать, чем героям Розова... У Алексея Арбузова, Леонида Зорина прекрасные пьесы! Сегодня во многих театрах играют “Варшавскую мелодию” Зорина, потому что не время там важно, а выбор между карьерой и любовью. Для меня и наш давнишний спектакль “Объявление в вечерней газете” Елены Поповой в постановке Николая Пинигина до сих пор один из любимейших.
Жаль, что сегодня нет прежнего интереса к литературе, к слову. Время изменилось, все как-то на бегу. В театр приходят не на актера, а на сюжет. Интернет, современные технологии... Для меня это заоблачные темы.
— В одном интервью вы назвали себя “человеком языческим”...
— Стараюсь жить в гармонии с природой. Ничего не ломать, не уничтожать, ходить так, чтобы ветки деревьев под твоими ногами не хрустели. До вегетарианства не дошло, но думаю о нем часто... Я — языческий человек, моя мама была такая...
pepel@sb.by
