Максим Никулин — о том, как цирки выживают в пандемию и почему они работали даже в войну

Львиная доля

С 15 мая в Минске открывается новая цирковая программа Белгосцирка и Московского цирка Никулина на Цветном бульваре «Почти серьезно», посвященная 100‑летию со дня рождения Юрия Никулина.

Цирк должен меняться, быть готовым к работе в условиях продолжающейся пандемии, но сохранить все, за что мы его любим с детства, уверен Максим Никулин — директор и худрук Московского цирка Никулина на Цветном бульваре, сын народного артиста СССР Юрия Никулина.

Максим Никулин: Цирк — это место, где цепляешь оптимизм.
РОМАН ЩЕРБЕНКОВ

— Максим Юрьевич, каково это — повесить замок на двери цирка почти на год? 

— Это сложно. Зрители лишились удовольствия посещения цирка, артисты — удовольствия общения со зрителями. Обидно, что была приостановлена программа, которую мы долго готовили. Пригласили на нее итальянского режиссера и европейских артистов. Кстати, все зарубежные артисты пережили начало пандемии в России. Вы же помните, какая ситуация была в Италии. Мы предложили на выбор — вернуться домой или остаться здесь. Они попросили оставить их в России на любых наших условиях. Некоторые артисты переболели, не в тяжелой форме. Сейчас наши задачи — планирование и развитие, даже в непростых условиях. Мы, как и многие, за время локдауна потеряли большие деньги.

— Сколько?

— Примерно 300—350 миллионов рублей. Это только прямые убытки. О финансовой катастрофе речи, конечно, нет. Но сумма все равно огромная, так как мы хотели потратить деньги на подготовку юбилейного года Юрия Владимировича Никулина. Планы пришлось скорректировать. 

— Правительство России выделяло средства на поддержку зоопарков и цирков. Вам помогли?

— Правительство Москвы выделило грант мэра — 100 миллионов рублей. Определенную сумму выделил и Департамент по культуре Москвы. Большое спасибо за поддержку. Всех убытков это не покроет, но мы понимаем, какие потери понесла вся страна, российская экономика, поэтому грех жаловаться. 

— К тому же цирк не относится к жизненно важным отраслям. 

— Считаю, что относится. Даже во время войны продолжали кормить цирковых животных, когда людям еды не хватало. Покупали мясо для хищников. 

Цирк — это место, где цепляешь оптимизм. В непростые 90‑е люди ходили в цирк, чтобы на пару часов забыть о том, что происходит за его стенами. Атмосфера праздника, красивые люди, красивые костюмы, животные, музыка, смех — цирк возвращает нас в детство. Когда человек чувствует это, понимает, что все не так плохо. 

— Как цирку разрешили работать сейчас и будут ли повышаться цены на билеты?

— Нам разрешили работать, как и всем, при 50‑процентной заполняемости зала. Я могу продать подряд до шести билетов — на семью, далее пустое место. 

Стоимость билетов повышать не будем. Но постараемся в первую очередь продавать билеты по высокой цене. Это места в первых рядах за 3—5 тысяч рублей. 

Цирк считается безубыточным при 60‑процентной заполняемости зала. От этой точки начинается чистая прибыль. Понятно, что в данной ситуации приходится зарабатывать дополнительно. Кое‑что придумываем, мелочь, конечно, но на жизнь хватает. Некоторые мои коллеги вообще были вынуждены закрыться и, возможно, не смогут вернуться к работе в прежнем статусе.

— Планируете ли прививать животных против COVID‑19?

— Эти вопросы у нас мониторит ветеринарная служба. Но я ни разу не слышал серьезной информации о болезни или возможности переноса инфекции цирковым животным. Сам сделаю прививку, потому что много езжу.

— Максим Юрьевич, сегодня более 45 государств в мире частично или полностью законодательно запретили использовать животных в цирке. Как вам это?

— Если в России примут такой нормативный акт, я, как человек законопослушный, буду обязан ему следовать. Но по мере того как это будет обсуждаться и муссироваться, я молчать не буду. Постараюсь убедить, что это не совсем правильно. Мне кажется, что человек, который даже из гуманных, как ему кажется, соображений держит в однокомнатной квартире пять собак и восемь кошек, более жесток, пусть неосознанно, чем дрессировщик. А как относиться к недоумкам, которые берут бойцовых собак, их жестоко натаскивают, чтобы они рвали людей? А к тому, что люди заводят животных, которые генетически не приспособлены к жизни в квартире, в ограниченном пространстве? А к приютам, в которых условия содержания далеки от идеальных, мягко говоря?

Этим надо заниматься. А в цирк лезть не нужно, здесь все налажено.

— Есть животные, вообще не поддающиеся дрессировке? 

— У нас редко, а в Европе можно увидеть жирафа в цирке. Смешно, когда пишут «дрессированный жираф». Вся дрессура сводится к тому, что жираф обходит манеж, и зрители кормят его бананами. И вот он шею наклоняет, глаза огромные, язык лиловый, рожки — интересно. Но над жирафом никто не издевается, он просто ходит. 

— Какое животное самое опасное и непредсказуемое в цирке?

— Медведь. Он опаснее льва. Дрессировщики говорят, что видят агрессию за несколько минут до нападения льва — он прячет глаза, прижимает хвост. Есть множество признаков, по которым можно определить возможный конфликт и его пресечь. Самый эффективный способ — дистанция. Хищник нападает, когда человек близко к нему подходит. 

А медведь непредсказуем. Глазки маленькие, движения однообразные. Почти у всех медвежатников сдвинуты позвонки. Медведь может внезапно обхватить, и затрещат кости. Может просто неожиданно махнуть лапой и нанести увечья. Однажды на гастролях в Японии медведица не ударила, а просто отмахнулась от дрессировщика. Потом он говорил, что хорошо рубашка была красная, зрители крови не увидели. 

Звери нападают по разным причинам. В основном от испуга. Может застрять в сетке коготь или еще что‑то... Совпадение нескольких причин может спровоцировать серьезный конфликт. Почти все дрессировщики покусаны, порваны, поломаны.

— Юрий Куклачев считает, что артист — визитная карточка нации. Есть в России сейчас цирковые артисты такого высокого уровня?

— В мире есть всего два национальных сильнейших цирка со своими школами — русский и китайский. У китайцев с уклоном в акробатику, у нас — в дрессировку животных. Во многом цирк и в Китае, и в России достиг таких высот из‑за тоталитарной системы, которая в том числе создавала для себя бренды. Не на пустом месте, конечно. За этим стояли долгие и серьезные тренировки.

И раньше, когда брендированием занималось государство, работало целое Бюро пропаганды советского циркового искусства. Выходил журнал «Советский цирк». Про цирковых артистов снимали фильмы художественные — «Полосатый рейс», «Укротительница тигров» и документальные — «Необыкновенный отель», «Юрий Никулин», «Солнце в авоське». Это делалось по плану, и была целая структура, которая его реализовывала. Сегодня государство брендированием цирка почти не занимается. Тем не менее бренды есть — братья Запашные, Анатолий Сокол с его шоу огня, воды и света, молодой интересный артист‑клоун Владимир Дерябкин и другие.

— Вам не кажется, что цирк выпал из обоймы экспортных продуктов в том числе из‑за жесточайшей конкуренции, которая сейчас идет между направлениями массового искусства? 

— А в цирке две тысячи зрителей, больше, чем в зале кинотеатра. Цирк — самая честная вещь. Люди устают от сидения в интернете, фотошопов, спецэффектов. Я всегда говорю, что по канату «под фанеру» не пройдешь и тройной сальто‑мортале не сделаешь. Кроме того, цирк — уникальное пространство, где, подняв глаза от арены, можно увидеть лицо зрителя, сидящего напротив вас, обменяться эмоциями. 

— В чем формула успеха — в таланте или технологиях? 

— Формула успеха — и в таланте, и в технологиях, и в способностях. Но ключ, открывающий сердца зрителей, — это драматургия.

Все меняется. И подход к цирку тоже. Меня недавно спросили, почему сейчас в цирке нет анонсов демонстрации рекордных трюков. Раньше шло объявление, затем барабанная дробь и после — трюк. Но цирк — искусство. Сравним с Большим театром. Представьте, вы смотрите «Жизель». Вдруг замолкает оркестр, выходит человек в черном костюме и говорит: а сейчас солистка нашей труппы, прима такая‑то, исполнит рекордное количество фуэте. Барабанная дробь — и она крутит фуэте. Считайте! Смешно, да?

Поэтому мы постепенно от этого отходим, движемся к большей театрализации циркового процесса. Это уже не просто акробат или лирическая пара, это люди, которые рассказывают свою историю. Историю любви, надежды, вражды, отчаяния, историю взаимоотношений, за которой вы наблюдаете. И они силой своего жанра делятся со зрителем. Однако это не должна быть сильно мудреная или тяжелая история, потому что в цирк люди приходят за другим. Но история может быть и серьезной, и философской. 

Леонид Енгибаров не был смешным клоуном и не вызывал гомерического хохота, как Никулин, Шуйдин или Попов. Енгибарова называли клоуном с осенью в сердце, он заставлял людей думать. Это совершенно другая история, но это тоже цирк. 

Зритель стал более искушенным, и он понимает, что такое хорошо и сложно. Но даже если гимнаст делает, грубо говоря, пять сальто‑мортале, но не умеет рассказывать свою историю, он будет не интересен зрителю. 

— С какими цирками на постсоветском пространстве вы поддерживаете связи?

— Дружим почти со всеми цирками. Например, у нас очень тесные и интересные связи с белорусскими коллегами, с Белорусским государственным цирком в Минске. Наши артисты регулярно там работают. 

В мае в минском цирке стартует программа, посвященная столетию Юрия Никулина. Ставит ее Мурад Абдуллаев, деятель цирка, режиссер, артист в прошлом. Сейчас он занимается продюсированием. Я обязательно полечу на премьеру.

— Как долго будет идти программа в Минске?

— В течение года. В Беларуси вообще очень любят цирк. Там их всего два — в Минске и Гомеле. В Минске построили новый цирк. Роскошный! Даже слишком, с моей точки зрения. Старое здание почти сломали и возвели новое. Я был на открытии. Огромные коридоры, высокие потолки. Я, как хозяйственник, сразу думаю о том, как это содержать, отапливать, мыть. 

— Что должно быть в цирке на высшем уровне?

— Все. И у нас одна из лучших в мире команд, если не лучшая. 

Алена Узбекова

uzbekova@rgl.ru
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter