Лучше гор могут быть только горы…

Альпинист: Для уменьшения веса даже с шоколадки снимаешь обертку

Белорусский бизнесмен, покоривший Эверест, собирается на самую высокую точку Антарктиды

Начиная с 1953 года вершина вершин, Эверест, покорилась не более чем четыре тысячи раз. А за все время существования суверенной Беларуси на самой высокой горе планеты побывали только четыре гражданина нашей страны. Один из них — бизнесмен Владимир Тельпук (на снимке). Начинал свою трудовую деятельность учеником столяра на приборостроительном заводе имени В.И. Ленина, потом — физфак БГУ, Академия наук, где занимался самыми мощными лазерами. Дальше — первый кооператив, совместное предприятие. И все это время он неизменно верен своему хобби, которое появилось еще в детстве, — альпинизму. Только для читателей «Р» Владимир Николаевич рассказал об особенностях своего «высотного» увлечения.

«Трупы находятся там годами»

— Благодаря отцу, который, работая гляциологом, ежегодно по месяцу проводил на Кавказе, я в буквальном смысле вырос в горах и чувствую себя там как дома. Впервые отец взял меня с собой, когда мне было четыре года. С девяти лет поездки в Кавказские горы стали регулярными. В 1975 году я взошел на свою первую вершину — пик Николаева в Цейском ущелье, 3850 метров. Это было зачетное восхождение на значок альпиниста СССР.

— После этого у вас было много вершин, трудных и не очень. Можете объяснить, имея этот опыт, для чего люди идут в горы?

— На этот вопрос нет ответа. Возможно, преодолеть себя, испытать свои возможности. Причем не столько физические, сколько волевые: в горах нужно уметь терпеть, поскольку там ты выживаешь в суровых условиях. Помните, Марат Сафин хотел взойти на Чо-Ойю, шестой по высоте восьмитысячник мира? Он дошел до базового лагеря на высоте 5700 метров и повернул назад, когда до вершины оставалось еще три километра. Так что хорошая физическая подготовка — не главное.

Бывает, идешь по гребню: слева скала, справа обрыв. И видишь две торчащие из-за скалы ноги точно в таких же ботинках, как у тебя. Человек спиной к скале сидит, причем давно. Ты вынужден переступить через его ноги и пойти дальше. Видя такое, понимаешь, что тоже можешь там остаться. Но надо себя преодолеть. Многие, у кого, например, маленькие дети, поворачивают обратно. На моих глазах высоко в Гималаях умер россиянин. Его просто в сторону отнесли, камнями заложили и все. Снять погибшего с высоты более 8000 метров очень трудно, почти невозможно, трупы находятся там годами.

— Какие основные факторы риска в альпинизме?

— Первый — несоблюдение техники безопасности, второй — погода, которая бывает непредсказуема, моментально меняется.

Что такое экспедиция? В первую очередь это финансы: дорогие билет, снаряжение, разрешение на восхождение, пребывание… Такие траты могут позволить себе немногие. В основном используют спонсорские деньги, а спонсор заинтересован в успешности. Профинансировал — флаг какой-то фирмы занесли на вершину, об этом сообщили в прессе. Если человек не сделал этого раз, второй, то денег ему больше не дадут. Допустим, экспедиция практически дошла до вершины, и тут ухудшается погода. Сразу нужно идти вниз, это даже не обсуждается. Но люди знают, что больше они сюда не вернутся, пренебрегают опасностью и гибнут. Если бы можно было каждый год приезжать в Гималаи и пытаться взойти на вершину, многие бы поворачивали обратно.

Смерть бывает и в легких горах — по глупости. Еще один фактор — потеря бдительности на спуске, многие расслабляются. Во-первых, маршрут кажется знакомым, а во-вторых, хочется вниз как можно быстрее, ведь там больше кислорода.

— А вам приходилось попадать в ситуации, реально опасные для жизни?

— Да, несколько раз. В альплагере восхождение на «зачетную» вершину начиналось еще ночью. Спросонья забыл надеть каску и на первом привале обнаружил, что на голове у меня обычная шапочка. Мелькнула мысль: с восхождения снимут. Взял у приятеля фонарик и побежал назад за каской. На обратном пути поскользнулся на снежнике и упал, но с собой был ледоруб, и я зарубился на склоне. А когда возвращался назад, рассмотрел то место: снежник уходил в бергшрунд — это такая трещина между склоном и ледником. Глубина — метров шестьдесят, меня бы там никто никогда не нашел.

Второй случай — чистое нарушение техники безопасности. Когда в одиночку шел на Мон­блан, на небольшом вертикальном участке попал на полочку шириной всего 2—3 сантиметра. По правилам, ноги нужно переставлять, не перекрещивая их. Я же переносил правую через левую и в этот момент «кошками» зацепился за штаны. И в таком положении завис над пропастью, держась за скалу одними пальцами. Если бы ботинок не отцепился, пальцы минуты через две разжались бы и я бы, наверное, упал. После этого я так никогда не переставлял ноги.

«Идя наверх, с шоколадки снимаешь обертку, чтобы лишний грамм веса убрать»

— Подняться на Эверест мечтал мой отец. В Советском Союзе у него не было возможности это сделать, первые советские альпинисты покорили эту вершину только в 1982 году.

Наша экспедиция длилась два месяца. Примерно через месяц появилась мысль: «За­плачу любые деньги, только бы домой». Но потом взял себя в руки. От базового лагеря — он на высоте 6400 метров — до вершины четыре дня. Каждый шаг — через «не могу». Один, второй, третий... — так складываются тысячи шагов. Знаешь, что от последнего лагеря до вершины всего шесть—восемь часов. Это не так много.

— И вот 23 мая 2006 года вы подняли белорусский флаг на высоте 8848 метров. Хорошо помните те четыре дня от базового лагеря до пика?

— Вполне. Поднимались по классическому маршруту, с северной стороны. В экспедиции нас было четверо, но один из нас, Михаил Мельников, на высоте 7600 заболел, его пришлось спустить вниз. Наверх пошли втроем, каждый своим темпом. Мои спутники, молодые ребята, шли быстрее. Внезапно испортилась погода, и в условиях плохой видимости мы потерялись. На высоте 7800 метров нашел чужую палатку, которую едва открыл.

Там ведь ветер и минус 60, поэтому два раза дернешь за замок — и руку в перчатку, иначе подморозишь пальцы. Отогрел немного — и опять. На пятый раз палатка открылась, но в ней не было горелки, воды, спальника… А холодная ночевка — это вероятность погибнуть 50 %. На следующий день поднялся с 7800 на 7900 метров, своих не нашел, пришлось опять спуститься на 7000 метров и через день продолжить восхождение — все это практически на одних зубах.

Зато мне очень повезло с погодой: яркое солнце и практически полное безветрие. Такое бывает один раз в несколько лет. Обычно на вершине находишься минут пять, потом становится очень некомфортно и надо спасаться. Я же пробыл на Эвересте 1 час 15 минут, флаг держал голыми руками. Ощущение, надо сказать, свое­образное. Выше уже никого нет, самолеты не в счет — в них люди не стоят на земле.

Усталость такая, что трудно заставить себя достать камеру и снять панораму. Кстати, камеру с собой берут немногие. Там даже с шоколадки снимаешь обертку, чтобы лишний грамм веса убрать.

— При одиночном восхождении альпинист отвечает только за себя, в составе группы — еще и за остальных. В экспедиции на Эверест вы были руководителем. Понравилось?

— Руководитель отвечает за успех экспедиции: все должны быть живы, здоровы, цель должна быть достигнута. Конечно, ответственность чувствовалась, особенно за жизнь людей. В период, когда мы были в Гималаях, практически на наших глазах погибли десять человек. Мы цели достигли — из четверых трое зашли на вершину. Это выдающийся результат для такой экспедиции. Те, кому позволяет бюджет, пользуются услугами шерпов, которые несут оборудование, ставят высотные лагеря, нанимают доктора, который либо ждет внизу, либо идет с ними наверх. А мы все делали сами.

«Потерял перчатку — велика вероятность ампутации фаланг пальцев»

— Какие типичные проблемы со здоровьем возникают на высоте?

— Все, что выше 8000 метров, у альпинистов считается «зоной смерти». У высотников две основные болезни — отек легких и отек мозга. Очень опасно обезвоживание организма, на высоте каждый час теряется сто граммов жидкости, поэтому надо иметь газовую горелку, чтобы растапливать снег для питья. Чтобы улучшить кровоснабжение, приходится разжижать кровь, например принимать аспирин.

В Гималаях люди погибают даже из-за простого вывиха ноги. Если человек не может идти, ему никто не поможет: транспортировать его вниз с такой высоты невозможно. Он попросту замерзнет. И такие случаи были. Погибал американец, рядом прошла японская экспедиция. Но помочь они ничем не могли, могли только рядом остаться. Известен выдающийся случай, когда шерп остался умирать вместе с хозяином, хотя был в хорошей форме и без проблем мог спасти свою жизнь.

Раньше большинство тех, кто восходил, обмораживали фаланги пальцев на руках и ногах. Сейчас ботинки и перчатки хорошие. Хотя обморозиться можно и на Эльбрусе. Потерял перчатку — велика вероятность ампутации фаланг пальцев.

— Чем альпинисты подкрепляют силы, находясь наверху?

— Прежде всего высококалорийными продуктами, шоколадом, орехами. Питание — моя основная трудность в горах. Чем выше находишься, тем сильнее меняются вкусовые пристрастия. Скажем, в обычной жизни я очень люблю бастурму. Брал с собой в горы — не съел ни грамма. В столовой было непривычно есть острую непальскую пищу. На высотной части маршрута уже нет еды, которую готовят в лагере. Все берут с собой сублимированные продукты, растворимый суп, лапшу быстрого приготовления. Кипяток получают, растапливая снег, но, поскольку температура кипения низкая, еда не успевает нормально приготовиться. Приходится есть полусырое.

— Два месяца в горах — время долгое, можно много о чем поразмышлять. Какие-то новые истины вам открывались?

— Примерно месяц в Гималаях проходишь акклиматизацию на высоте 6400 метров и выше. В этот период полноценно не моешься, при этом все время потеешь. Представляете, что это такое для мужского организма? Там понимаешь всю ценность, казалось бы, обычных вещей: своей кровати, гостиничного номера… В повсе­дневной жизни комфорт может быть минимальным, можно вести даже аскетичный образ жизни. В горах думаешь о том, что завтра можешь погибнуть, что в палатке можно замерзнуть насмерть, и все другое, материальное, отходит на второй план.

— О каких новых свершениях мечтает альпинист, сходив на вершину вершин?

— Я бы еще раз туда сходил — тянет. Но на это нужно вы­кроить из рабочего графика два месяца, и семья должна согласиться. Подумываю о том, чтобы взойти на K2, самую сложную вершину, но меня отговаривают. Вероятность погибнуть там достаточно большая. В ближайших планах — поехать этой или следующей зимой в Антарктиду и сходить на ее высшую точку. Скорее всего, это будет одиночное коммерческое восхождение, потому что стоит такое удовольствие немало. Если это удастся, тогда попытаюсь выполнить программу «Семь вершин» — побывать на наивысших точках всех континентов. Две — Эльбрус и Эверест — уже есть. Это будет интересно, потому что никто из белорусов все эти вершины не покорял.

— Опыт выживания в суровых условиях гор как-то помогает в «земной» жизни?

— Отчасти. К примеру, в бизнесе легче идти на риск, но, конечно, оправданный. Жизнь учит отступать там, где это необходимо, и в то же время быть очень настойчивым. В бизнесе — как в горах: если не переборол себя, не достигнешь вершины. Часто приходится принимать сложные решения. Цель, может, и достойная, но нет уверенности в том, что ты ее достигнешь. Есть, казалось бы, неосуществимые проекты. Но ты берешься за них и осуществляешь. Надо быть уверенным в том, что пойдешь в этом проекте до конца. Психологическая устойчивость повышается.

--------------------------------------------

Справка «Р»

Самые высокие точки континентов:

Европа                                     Эльбрус (5642 м)

Азия                                         Эверест (8848 м)

Северная Америка                 Мак-Кинли (6194 м)

Южная Америка                     Аконкагуа (6962 м)

Африка                            Килиманджаро (5895 м)

Австралия                         пик Костюшко (2228 м)

Антарктида                            пик Винсон (4892 м)

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter