Продолжаем знакомить читателей с самыми откровенными переживаниями белорусских врачей в эпоху борьбы с коронавирусной эпидемией. И следующая героиня — Екатерина ЯКУБЕНОК, заведующая инфекционным отделением № 3 Могилевской областной инфекционной больницы. Ей 30 лет, но опыта в профессии не занимать, особенно много необходимых навыков приобрела за последний год. На память знает протоколы лечения и нюансы назначения лекарств, а еще умеет успокоить и утешить. Впрочем, судите сами.
Первый бой, он трудный самый
— Итак, 1 апреля 2020 года. Международный день юмора? Да уж, тогда коронавирус сыграл с нами самую злую шутку. Именно в этот день поступил первый инфицированный больной. Помню, было очень жарко (кабинет на солнечной стороне), а мы полностью экипировались в ПЧК. Разговариваю с пациентом, переведенным к нам из другого стационара, и думаю: как будем работать дальше? Солнце палит, очки жутко запотели — не вижу ни человека, ни эпикриза, который пишу. Это был мужчина средних лет в состоянии средней тяжести. Мы к тому времени располагали большим количеством информации из опыта китайских, итальянских коллег, знали, как тяжело там болеет медперсонал, а самочувствие зараженного может резко ухудшиться на 7—8-е сутки. Смотрю на пациента и спрашиваю себя: чего ждать дальше? Пока он стабильный, а потом? Из палаты заболевшего практически не выходили, наблюдение, считай, было круглосуточным. Кстати, наш первый зараженный здоров, с ним все хорошо.Как только в стране зафиксировали первый случай коронавируса (28 февраля 2020 года), в тот же день наше отделение перепрофилировали, всех пациентов перевели в другие стационары. Первое время обследовали вернувшихся из-за границы, контакты первого уровня. Ничего не предвещало беды, но эпидемия стала нарастать как снежный ком. Госпитализировали сначала всех, даже с бессимптомными формами. Потом ситуация обострилась, нужно было подстраиваться под новые реалии.
Во все тяжкие
— По самым трудным случаям проводим консилиумы — обмениваемся ценным опытом. Наше отделение для более стабильных больных, однако не редкость, когда их состояние ухудшается на глазах. Раньше не замечала, чтобы благополучного пациента, идущего на поправку, вдруг резко переводили в реанимацию.Что запомнилось? Один больной сильно температурил, препараты помогали лишь на час-два. Лихорадило так, что от него шел жар, как от печки. В течение нескольких дней температура снижалась, но одолевала дыхательная недостаточность. Понадобились кислородная поддержка и реанимация. В целом лечился он больше месяца, но все обошлось. Сейчас так счастлив, будто родился заново. Благодарен медикам, спасшим его.
Помню и то, как люди в первую волну боялись диагноза, паниковали, большая часть обхода уходила на то, чтобы их успокоить. Поэтому, поправившись, они адресуют нам самые добрые слова. И вот какая традиция у нас: после выписки пациенты оставляют благодарности не в книге для замечаний и предложений, а пишут их на отдельных листиках в форме письма. Столько там душевной теплоты и признательности! Храню и перечитываю, такое отношение очень трогает.
У страха глаза велики
— Коронавируса сама не боюсь, больше переживаю за пациентов. Особенно за тяжелых. Даже вне дежурства часто звоню коллегам узнать, как они. Поднялась ли сатурация? Хватает ли кислородной поддержки? Как настроение в целом? Беспокоюсь, когда больного в критическом состоянии приходится переводить в реанимацию. Как завотделением, курирую одну из реанимационных палат. Бывают случаи, когда не можешь помочь. После первого летального исхода рыдала. В такие секунды, минуты, дни осознаешь, как быстротечно время, как важно ценить каждый миг. Сейчас спокойнее отношусь к тому, что нельзя изменить. Но все равно каждый раз переживаю: чем тяжелее больной, тем больше внимания, усилий требует. Становится нам родным. При коронавирусе особенно нелегко приходится пожилым, они волнуются, что вот-вот умрут. Но когда полегчает, веселеют на глазах и заводят свое «дай вам Боженька здоровья». Радуюсь тогда всем сердцем, что помогла, и это ни с чем не сравнится. Душа наполняется благодатью. Не знаю, как это описать, но приятнее чувства нет.Этот вирус узнаем… из тысячи
— Нет, у меня не самый тяжелый медицинский профиль. А каково хирургам, реаниматологам? Когда распределялась после медвуза, некоторые говорили: мол, умирающее направление, все инфекции давно изучены, изобретены всевозможные антибиотики… Как они ошибались! С приходом ковида всем коллегам, считай, пришлось перепрофилироваться в инфекционисты. Нехорошо загадывать, но, на мой взгляд, к нестандартным ситуациям еще надо быть готовым.Когда коронавирус пришел в страну, моя семья спокойно отнеслась к возможным рискам — в инфекционной больнице работаю. Паники у родных не было, соблюдали дистанцию. Спала первая волна — и мне разрешили садиться за общий стол. Правда, с краю, на выселках. Со временем мое представление о коронавирусе поменялось, хотя его коварство и непредсказуемость несомненны. Считаю, врачу надо всему учиться на личном опыте, изучать каждый случай до мельчайших подробностей. Тогда многое можно спрогнозировать в процессе лечения конкретных больных. Приобретаются необходимые навыки и наступает четкое понимание, как себя вести в той или иной ситуации. Если раньше, к примеру, перестраховываясь, старались перевести больного в реанимацию, то сейчас в отделении концентраторы, которые прекрасно справляются со своей функцией в большинстве случаев. Однако следим строго: на максимальной кислородной поддержке сатурация 90 процентов — срочно в реанимацию!
Прививка — это панацея
— Защитилась уже двумя компонентами «Спутника V», последствий никаких. Сотни пациентов через меня прошли, я же не заразилась. Строго следила за соблюдением мер безопасности, но, убеждена, лучшая мера профилактики — вакцина. Много изучала информации о российском препарате, читала научный обзор. О «Спутнике V» хорошо отзывается специализированная кафедра ГГМУ, прививается профессорско-преподавательский состав. Я им доверяю, поэтому вакцинировалась в числе первых.Сейчас в моем отделении небольшое затишье, пациентов меньше, половина из 38 коек пустует. С работы возвращаюсь не так поздно, есть личное время. Читаю книги, смотрю сериалы, готовлю пирожные. А во время второй волны был период, когда приходила домой и сразу падала на кровать от усталости… Но даст Бог, со временем от напасти человечество избавится, поможет массовый поствакцинальный иммунитет. К слову, строится новый инфекционный корпус, который введем в эксплуатацию летом следующего года. На пять отделений, шестое — реанимация. Хочется верить, что коек, перепрофилированных под коронавирус, там уже не будет.
basikirskaya@sb.by
