Научные работы Владимира Барышевского легли в основу новых экспериментов на Большом адронном коллайдере

Владимир Барышевский — главный научный сотрудник НИИ ядерных проблем БГУ. Он не просто заслуженный работник — значимая фигура в белорусской ядерной физике. Его открытия получили продолжение в крупнейших научных центрах, а ученики трудятся на благо науки по всему миру. Владимир Барышевский — создатель нового, признанного в мире направления — объемных лазеров на свободных электронах. Именно он предсказал существование нескольких новых физических явлений и стал одним из немногих ученых, кто сделал два открытия, официально внесенных в Государственный реестр научных открытий СССР, что большая редкость. Корреспондент «Р» побеседовал с легендой ядерной физики о фундаментальной науке и ее социальной роли, а также о том, что, оказывается, время можно повернуть вспять.

На нынешнем этапе физики фундаментальная наука нацелена на познание Вселенной.

Эврика!

Научный путь Владимира Барышевского последовательный и напористый, впрочем, как и он сам. Будущий профессор окончил физический факультет БГУ. Работал ассистентом, старшим преподавателем, после — старшим научным сотрудником, доцентом и, наконец, профессором на кафедре ядерной физики БГУ. В 1986 году Владимир Барышевский стал отцом-основателем и первым директором научно-исследовательского института ядерных проблем. Работал на этой должности до 2012 года. 

Ученый награжден орденом «Знак Почета» и орденом Франциска Скорины, он заслуженный деятель науки и лауреат Государственной премии Республики Беларусь. Владимир Барышевский сделал себе имя в международном ученом сообществе открытием явления ядерной прецессии нейтронов и явления вращения плоскости поляризации жестких гамма-квантов. После регистрации первого открытия к профессору на кафедру приехал лично Петр Машеров. Он не скрывал своей заинтересованности и выделил на постройку синхротронного кольца шесть миллионов рублей — астрономическую сумму по тем временам.

— Сделать открытие очень просто, — хитро улыбается Владимир Барышевский. — Открываете учебник оптики. Там описан эффект Фарадея. Задаемся вопросом, а есть ли для нейтронов аналог эффекта Фарадея? Он есть (ученый не стал держать интригу для меня. — Прим. авт.). На основе этих знаний и пишется работа — вот и открытие (физики-ядерщики — люди скромные. — Прим. авт.). Со временем кропотливые исследования развились в целое научное направление — ядерную оптику поляризованных сред. 

Ответ на главный вопрос

В прошлом веке статус фундаментальной носила атомная физика, чуть позже — физика элементарных частиц. На нынешнем этапе физики фундаментальная наука нацелена на познание Вселенной.

— Это космомикрофизика, — Владимир Барышевский умело повествует о сложном понятными для ума гуманитария категориями. — Исследуем малоизвестные явления. Например, важнейший вопрос об инвариантности нашего мира относительно обращения времени, то есть возможно ли все события в мире повернуть вспять. В этом году на основе моей недавней статьи в ведущем мировом центре ядерных исследований (ЦЕРН, Швейцария) началась подготовка соответствующих экспериментов. Выражаясь современным языком, это самый передовой тренд в научном мире, порог познания основ мироздания. 

Научный путь Владимира Барышевского последовательный и напористый, впрочем, как и он сам.

Вместе с нашими учеными над подготовкой этих экспериментов работает большая группа ученых: итальянцы, испанцы, французы.

— Английский знаете? — профессор показывает свою свежую презентацию для европейского ученого сообщества. 

Читайте также

В России создали клеточную тест-систему для подбора лекарств

— Да, но я и по-русски с трудом держу на плаву понимание тем беседы. 

— Хорошо, вы читали «Алису в стране чудес»? — Владимир Барышевский не сдается в попытках окунуть меня в суть неинвариантности времени. — Скажем, вы стоите перед зеркалом. В отражении параллельный или реальный мир? 

— Наш, реальнее не бывает, — мой досрочный ответ. 

— Вот и нет, — парирует профессор. — И это экспериментально доказано. Более того, постоянное электрическое поле не может породить постоянное магнитное, любой физик это знает. Теория же идет наперекор этим знаниям и говорит, что время в неинвариантном мире — это возможно. 

Мне лишь немного стало яснее, но как смог. Есть у подобных исследований прикладной бонус: приходится сталкиваться с физикой высоких плотностей энергии, которая широко применена, например, при создании инерциального термоядерного синтеза. Для электростанций на термоядерном топливе. 

По словам профессора, фундаментальная наука — это то, что связано с основами, с мировоззрением. Она приносит деньги, но не сиюминутно и чаще всего даже косвенно, через социальный капитал — это непосредственно качество образования и в целом общий рост уровня развития общества. 

Фундаментальная наука на то так и зовется, что по определению не может приносить быстрые деньги, в отличие от практических разработок. А пока насущную прибыль Институту ядерных проблем БГУ приносят «прикладные» заказы. Стало быть, в ядерной физике сейчас не до лишней лирики.

ikras@sb.by

Фото автора.