Есть люди, одаренные необычайной способностью придумывать, — идеи, сюжеты, проекты... Есть люди, которые способны осуществлять яркие идеи на практике. Но как редко оба эти качества сочетаются! Главный редактор журнала «Маладосць», 55–летие которого ныне отмечается, поэтесса и писательница Раиса Боровикова как раз обладает уникальной способностью: придумывать и воплощать... Кажется, еще не так давно мы говорили с ней о «Библиотеке одной книги» как об интересном проекте — собрать по лучшей книге каждого белорусского автора, желательно с автографами. А сегодня на столе Раисы Андреевны — буклет об успешно действующей в Барановичском государственном университете Библиотеке одной книги... Много и журнальных проектов.
— Как пример — журнал в журнале «Фантаст», — рассказывает Раиса Андреевна. — Оказалось, у нас много авторов, пишущих фантастику. Думаю, благодаря нашему проекту в издательстве «Мастацкая лiтаратура» и вышел сборник «Люстэрка Сусвету». Еще один наш журнал в журнале — «Першацвет». Так называлось издание для начинающих литераторов, которое, к сожалению, несколько лет назад в силу разных причин перестало существовать. Представляем там литературные объединения, обращаем внимание на совсем юные таланты... Будем готовить альманахи критики под названием «Критика. net». Продолжаем и забытые традиции. В 70–х годах «Маладосць» перебросила свой «творческий мост» в одно из сельских хозяйств Ганцевичского района. Туда ездили авторы журнала, устраивались творческие вечера. Сегодня мы поддерживаем дружбу со знаменитым агрогородком Брестской области «Остромечево», которым руководит сенатор Алексей Скакун, с совхозом–комбинатом «Заря», что на Гомельщине, директор которого Владимир Дворник. Так у нас появилась рубрика «Зямля i людзi». Интересный проект принадлежит известному исследователю Адаму Мальдису — публикация в «Маладосцi» справочника «Лiтаратурныя мясцiны Беларусi», который впоследствии выйдет отдельной книгой.
— Вы не рассказали о доброй традиции, которая тоже возобновилась, — это премии молодым авторам...
— Да, на нашем юбилейном вечере были вручены три премии за лучшие публикации 2007 года. С Артемом Ковалевским, который получил премию за лучшую поэтическую публикацию, я познакомилась, когда он позвонил мне и попросил уточнения о судьбе одной трагически погибшей поэтессы для публикации в журнале «Тэксты»... Меня это очень тронуло — ведь не всегда и официальные литераторские организации вспоминают о людях, у которых трудно сложилась литературная судьба... Потом я взяла сборник Артема и убедилась, что в литературу пришел состоявшийся поэт. В области прозы премию получил молодой автор из Лиды Алесь Хитрун. Андрей Федоренко, который возглавляет отдел прозы, был в восхищении от его рассказов: психологизм, замечательный язык... Еще один лауреат — Маргарита Латышкевич. Ее статья о белорусской мифологии написана на уровне художественного произведения.
— Юбилейные празднества состоялись в мае, а между тем, насколько я знаю, первый номер журнала вышел 55 лет назад в апреле?
— Вообще, первый номер журнала «Маладосць» должен был выйти в 1953 году в марте. Он был подготовлен, но внезапно умер Сталин. И номер нужно было перерабатывать, ставить другие материалы... Он вышел 17 апреля 1953 года. Мы планировали провести наши юбилейные празднования в конце апреля, но на этот период пришлось много мероприятий и праздников. Потому дождались середины мая. Но поздравление от Президента мы получили 17 апреля, именно в свой день рождения.
— Вы работаете с самым сложным авторским контингентом — с молодыми. Ведь это такая ответственность — нужно рассмотреть в первых, может быть, еще неуклюжих, пробах творческий потенциал автора, не бояться экспериментов...
— Все зависит от состава редакции. Вы ведь заметили, что на наш вечер пришло много молодежи? Этим в большой мере редакция обязана редактору отдела поэзии Вике Тренас. Она начала работать у нас в прошлом году, еще до защиты диплома, сама очень талантливый поэт. Вика известна в творческих кругах, к ней тянутся, ее литературному вкусу доверяют. Редактор отдела прозы Андрей Федоренко — знаковая фигура нашей литературы. Именно ему очень многие стремятся показать свою рукопись, хотя он очень требователен. Мой заместитель Алексей Чарота — молодой, но уже известный переводчик с безупречным вкусом. Ирина Климкович, которая ведет отдел публицистики, — журналист и исследователь, автор нескольких справочников по мифологии. Критику ведет Игорь Запрудский, преподаватель кафедры истории белорусской литературы нашего университета, тоже фигура знаковая. Я считаю — это «звездный» состав. И материалов интересных у нас столько, что можно сразу же планировать три номера вперед.
— На что из этих материалов стоит обратить внимание?
— Готовится к публикации невероятно интересный роман Алены Браво. Те, кто читал, уже сравнивали его с «Лолитой» Набокова... Начали печатать исторический роман Леонида Дайнеки «Назавi сына Канстанцiнам». Лежит подготовленный выпуск «Фантаста», интересный исторический материал Алеся Чобота. В этом году вернем традицию литературных обозрений.
— А свое — пишется ли?
— Все же я с возрастом пришла к выводу, что поэзия — это дело молодости. Мастерство в искусстве — очень коварное явление. Творческий человек изначально стремится к его вершинам... Но что, когда они достигнуты? Однажды я почувствовала, что могу в любой момент просто сесть за стол и написать стихотворение. Вот нужно было к какой–то дате, села, написала. Вроде и хорошее стихотворение получилось. Но я–то сама знаю, что оно мертвое. Есть еще и такое понятие — вдохновение. Когда я должна была или садиться за письменный стол — или умирать. А как только я почувствовала, что могу просто сесть и написать... Меня это очень испугало. Что ж, я создала свой «поэтический айсберг». Могу довольно объемный том издать. И я боюсь испортить саму себя. Ведь можно написать сто стихотворений, которые перечеркнут тысячи, написанные ранее. И я плавно ретировалась в другой жанр, и он мне очень понравился. Это литература для детей и подростков. Тут все равно нужно писать на каком–то взлете, при светлости на сердце. Это торжественная работа. Через месяц–полтора у меня выйдет новая книга сказок — «Казкi з гербарыя». Хотя говорится там о редких земных растениях, но рассказчик — космический герой, золотой песик из созвездия Гончих Псов по имени Мупсякарнашжабулвак.
— Боюсь, что если вы мне это имя сами не напишете, я его не воспроизведу...
— А я сама произносить его только к концу книги научилась. Впрочем, герой называет себя Мупся. В конце он улетает на родную планету и передает мне оттуда привет — маленький золотой дубовый листик. Готов у меня сюжет и для фантастической повести... Я невероятно захвачена личностью будущего героя — белорусского ученого ХIХ века Наркевича–Иодки. Он делал опыты с электричеством, лечил им людей, придумал рентген. Открыл радио — только не запатентовал. Принадлежавшие ему земли были все в громоотводах — ловил молнии. Повесть так и будет называться — «Лоўчы маланак». Современники звали Наркевича–Иодку «электрическим человеком». Кроме того, он был замечательным композитором и музыкантом.
— Вы упоминали о золотом дубовом листике. А как мог бы выглядеть символ журнала «Маладосць»?
— А он у нас есть. Василек. В конце 70–х один из основателей журнала, комсомольская организация, даже изготовил для журнала много значков с изображением василька, до сих пор часть сохранилась. Думаю, к этому символу мы еще вернемся. Потому что он — от Максима Богдановича, любимого поэта литературной молодежи.
Раiса Баравiкова
З васьмiрадкоўяў апошнiх пацалункаў
Не быў ты ва Фларэнцыi няблiзкай,
не вандраваў па тым шыкоўным месцы,
чаго ж мяне раўняеш з адалiскай
на старажытнай фларэнтыйскай фрэсцы.
Стагоддзi тояць розныя аблiччы,
Па iх блукаюць жабракi i франты,
I ты ўва мне не бачыш Беатрычэ
Толькi таму, што сам, на жаль, не Дантэ.
* * *
О, як жа мы ўмелi пры добрай нагодзе
(бы кадр рамантычны ў любоўным кiно),
на ноч пераблытваць часы i стагоддзi,
у дзверы — няможна, iшоў праз вакно...
I стрэлкi гадзiны лiчылi няўзнак,
I дэтэктыў недачытаны падаў,
I муж за сцяною думаў — скразняк! —
Хвiлiнны парыў лiстапада.
* * *
Гэты пакойчык анёл нам распiша
фарбамi нейкага яснага дня...
Ты чуеш, якая нябесная цiша,
якая, нязнаная людству, плыве цiшыня.
I мы забываем пра тлум i знямогу
ў палоне дасюль невядомага нам пачуцця,
нiбы дзесь высока расказваем Богу
урыўкi з яшчэ недапiсанай кнiгi Быцця.
* * *
Не тыя сцены, не тыя шпалеры...
Душою i сэрцам даўно ўжо азяб.
Жывеш, бы прыкуты да лёгкай галеры, —
Не вораг, не сябар, а так сабе... раб.
Ды я з наравiстасцю ўпартай дзiкункi,
Што дзесьцi на скалах далёкiх пяе,
Сню доўга штоночы твае пацалункi,
I ў гэтым прызнацца мне слоў не стае.
* * *
Пакуль... Пакуль... Шампанскае ў кiлiшку.
За нас яго нiхто ўжо не дап’е.
Яшчэ гартаю прыпамiнаў кнiжку
I ў нейкi момант загарну яе.
Цяпер ужо i гэта мне пад сiлу.
Любоўны мiф — прынада для дваiх,
А тое ўсё, што ў сэрцы я насiла,
Перачытаю ў позiрках тваiх.
* * *
Ну вось i скончана яна —
Вясёлых клiчнiкаў паэма.
Любоўнай паузы — сцяна.
Лiхтар, бы зорка Вiфлеема.
«Не спакушай мяне, не зводзь...» —
гучыць, гучыць твой голас родны.
Чаму ж? Так вырашыў Гасподзь,
А шлях у Бога ўсякi годны.
* * *
Пiць каву. Варажыць на гушчы.
Стракатых згадваць матылёў,
Што i дасюль дзесь у Шлях–Пушчы
ўсё ловяць рэха нашых слоў.
I не здаралася нiчога.
Мы нават не былi на «ты».
Быў лес густы. Была дарога.
I на руцэ тваёй матыль.
