Записки одинокого альпинистаЭтот материал был готов к публикации еще месяц назад. Наш постоянный читатель (а уже, похоже, и автор), кандидат психологических наук, доцент Леонид Левит, известен еще и тем, что в одиночку покорил Эльбрус. То было прошлым летом, и о своих похождениях он подробно рассказал в дневнике, который любезно предоставил для публикации нашей редакции.
Но душе Леонида не хочется покоя. И он предпринял очередную дерзновенную попытку. Снова Эльбрус. Снова в одиночку. Но... зимой. Предприятие не то что небезопасное. Рискованное!
И вот, как уже говорилось выше, месяц этот материал лежал в редакционной «кормушке». Нет, с Леонидом Левитом, слава Богу, все в порядке — вернулся, жив, здоров, практикует, но был, так сказать, немного расстроен тем, что покорить капризную гору ему не удалось. А сдаваться он не привык. Предпринял вторую попытку. Увы, опять мимо. Ждать третьей мы не стали, а потому решили отправить материал в печать. Ведь, согласитесь, немного у нас в стране экстремалов, в одиночку штурмующих Эльбрус. А что весна на дворе — не беда. Это придаст тексту еще больший колорит. Итак, представляем вашему вниманию очередной «Дневник Леонида Левита».
1.
«На эту гору я уже поднимался в одиночку прошедшим летом (рассказ об этом в «СБ» от 17 августа 2006 года). То восхождение прибавило уверенности в себе и вызвало желание испытать свои силы зимой: ведь в холодную пору подъем на Эльбрус приравнивается по сложности к восхождению на семитысячник. Полученный в Интернете прогноз приводил в шок и трепет: в районе вершины температура воздуха минус 40 градусов и ураганный ветер 70 — 80 км в час. Слушатели курсов психологии, да и просто близкие люди, дружно отговаривали меня от этой безумной затеи. Ах, как много хорошего я узнал о себе в эти предотъездные дни! Больше, чем за весь истекший год...»
2.
«Выступал на радиостанции «Минская волна» с «пророческой» темой «Одинокий Новый год», а в кармане уже лежал билет на поезд, отходящий следующим вечером в сторону Кавказских гор. Кроме альпинистских приспособлений, взял на всякий случай свои походные лыжи: по глубокому снегу на них легче идти. А если не поднимусь, так хоть покатаюсь... За месяц до отъезда начал довольно интенсивно тренироваться. Вешал на себя 8 кг груза и в таком виде ежедневно бегал по 15 — 20 км. Но вот приспособить организм к экстремально низким температурам и высоте заранее было невозможно».
3.
«Спустя 4 месяца я снова в Приэльбрусье, в поселке Терскол. Высота — 2.100 метров над уровнем моря. На единственной улице — суета. Ожидается наплыв гостей, поэтому цены на жилье рванули вверх. Из–за непогоды канатная дорога не работает, поэтому с большим трудом поселяюсь на двое суток в одной из гостиниц. Вечером захожу на регистрацию в спасательную службу и становлюсь свидетелем трагедии: несколько часов назад на близлежащей горе Чегет под лавиной погиб один из сноубордистов и сейчас идет эвакуация тела с места катастрофы. Сразу вспоминается высказывание одного из классиков альпинизма: «Во время восхождения первой твоей мыслью утром должно быть: сегодня меня может убить». В душу закрадываются сомнения, но отступать уже некуда».
4.
«Перетаскиваю свои рюкзаки и лыжи к канатной дороге и поднимаюсь по ней до высоты 3.500 м. Гора встречает морозным ветром. Холод и высота усиливают друг друга — дышится довольно тяжело. С легкой ностальгией вспоминаю, как легко рассекал здесь летом... Мысль о том, чтобы ставить палатку, даже не приходит в голову. Решаю постепенно перетащить свою поклажу на километр выше по склону — в лагерь под названием Бочки».
5.
«Название Бочки оправданно. Это большие металлические цистерны, положенные на бок, в каждой из которых расположено по шесть коек. Обстановка на высоте 3.800 м довольно спартанская, но зато есть электричество и соответственно обогреватели — по одному на бочку. Правда, цены за койку, как в хорошей гостинице, но выбора нет. Меня селят в одну из пустующих бочек. Ночью начинается ураганный ветер. Бочка гудит и трясется. Температура воздуха в моем жилище (при включенном обогревателе!) быстро падает до минус 10 градусов. За окном — минус 35. Всю ночь стучу зубами в своем «продвинутом» спальном мешке и понимаю, что ставить палатку выше по склону для решающего штурма вершины (как я это делал летом на высоте 4.400 м) явное безумие: ветер порвет и палатку, и меня. Да и нынешняя некомфортная температура воздуха понизится в 2 — 3 раза. Эх, был бы я тюленем... Тюленем–альпинистом...»
6.
«Утром после восхода солнца температура в бочке становится более комфортной — всего минус 4 градуса. Пора вставать и покорять вершины. Бочку наполовину занесло снегом, поэтому вместо утренней зарядки проводится откапывание жилища. Пару движений лопатой — легкая одышка. Акклиматизация, понимаешь...
Поскольку воды нет, то на газовой горелке надо долго топить снег, чтобы получить нужное количество воды для завтрака. Дежурный по лагерю рассказывает тем временем страшные истории о том, что на Эльбрусе под снегом погребено немало тел восходителей, поэтому в снегу, да и в воде могут оказаться разные яды и микробы. Остатки аппетита быстро пропадают.
После завтрака разглядываю маршрут предполагаемого подъема к вершине. Там, где летом лежали снег и наст, теперь виден бронебойный бутылочный лед. Закрепиться на таком льду в одиночку невозможно даже в кошках, а срыв приведет к катастрофе. Разведочный выход вверх на лыжах тоже не утешил: на гладком насте и льду канты лыж почти не держат. Да–а, спортивного двоеборья уже не получится... Изредка вверх по склону проезжает ратрак (гусеничный вездеход), закидывающий к пока необитаемому Приюту одиннадцати группу сноубордистов, откуда они с воплями сваливаются (часто — в буквальном смысле слова) вниз — к теплому глинтвейну, шашлыкам и девушкам. Ну а мы, альпинисты, наоборот, стремимся вверх — к холодному ветру, снегу, льду. Такая вот диалектика».
7.
«На следующий день началось откапывание Приюта одиннадцати, находящегося на высоте 4.200 м. Но в этом двухэтажном домике отсутствует отопление. Некоторые альпинисты из бочек тем не менее стартуют со своей поклажей вверх, надеясь на улучшение погоды в ближайшее время (пометка над текстом: «их надежды не оправдались»). На следующий день в наш лагерь прибывает сильная команда Российского университета физической культуры (РУФК). Четверть века назад в нем учился, а затем работал над диссертацией в аспирантуре ваш покорный слуга. Эх, молодость, молодость... Весь день эти ребята проводят в тренировках по скоростному восхождению с кислородом».
8.
«И вот — новогодняя ночь. У меня в бочке — одинокий Новый год и минус 8. Как и другие альпинисты, выхожу на небольшую площадку в центре лагеря, чтобы поучаствовать в откапывании новогодней пещеры и строительстве «елки» из снежных кирпичей. И тут наступает новогоднее чудо, смысл которого до меня дошел далеко не сразу. Чудо под названием «окно». Постоянно дующий ледяной ветер неожиданно стихает. И пока «любители» радуются Новому году и улучшению погодных условий, настоящие профи покидают «вечеринку» и начинают готовиться к штурму горы. Через час команда РУФК стартует к вершине. Возвращаются победителями...»
9.
«По льду поднимаюсь до скал Пастухова (4.800 м). Дующий с вершины сильнейший ветер тормозит движение и не позволяет нормально дышать. Снежная крупа впитывается в незащищенные участки кожи. Ощущение такое, что в лицо ежесекундно втыкают десятки иголок. Полностью прикрыть нос и рот тоже нельзя — сразу возникают трудности с дыханием. Ого, какой недружелюбный климат... Навстречу спускаются несколько харьковчан — они повернули обратно, поднявшись чуть выше по склону. Вслед за ними начинаю осторожный спуск так называемым прусским шагом. Кошки изо всех сил вбиваются в лед, чтобы бьющий в спину ветер не лишил равновесия на этом диагональном катке. Падение на склоне гарантированно приводит к выбросу на скалы — в «трупосборник». Движения, как у робота, да и весь суровый антураж, скорее, напоминает сцену из фильма ужасов. Постепенно лед становится мягче и кое–где сменяется настом. Не могу отказать себе в маленьком удовольствии и на высоте 4.400 м решаю навестить место, где летом стояла моя «штурмовая» палатка. Двухметровые скалы занесены снегом почти до самого верха, а на них лежит... моя ложка, которую я забыл забрать летом! Мелочи, а как тепло становится на душе. Прячу ложку в трещину одной из скал — до встречи следующим летом — и спускаюсь в лагерь...»
10.
«...Проходит еще два дня тренировок и наступает время возвращения. Подвожу итоги поездки, осознаю, насколько суров и опасен зимний альпинизм, строю планы на следующий сезон. До новых встреч, Эльбрус!»
Леонид ЛЕВИТ, кандидат психологических наук, доцент.
