«38 часов в сутках — было бы достаточно»Жизнь профессора Тегако полна парадоксов и странностей. Вот взять хотя бы такой факт: Лидия Ивановна родилась и выросла в Украине. А всю жизнь занимается исследованием белорусов — их происхождением, современными процессами развития этноса. При этом варит невероятно вкусный украинский борщ. Впрочем, это бывает крайне редко. Чаще всего окна ее кабинета светятся до позднего вечера. Сидит она здесь в немного странной компании: в окружении человеческих черепов. Не просто черепов, а уникальных — IX — XI веков. Лидия Ивановна говорит о них восторженно, они по–настоящему бесценны: «Известно, что на нашей территории жили еще неандертальцы. Но никаких останков не обнаружено: только следы орудий. Так что эти черепа — старейшие из сохранившихся».
И все же странные люди, эти ученые. Профессор антропологии (по-моему, это «наука о человеках») Лидия Тегако с первых слов озадачила. «С удовольствием пообщаемся, но при одном условии: вам придется за интервью заплатить (вот те раз!). Не пугайтесь, не много: оставьте отпечаток руки. Одни коллекционируют марки, я же — рисунки с ладоней представителей интеллектуального труда. Согласны?» А вы как считаете? Могла я после подобной завязки отказаться? Да я летела в отдел антропологии и экологии Института искусствоведения, этнографии и фольклора Национальной академии наук со всех ног. Шутка ли — оставить отпечаток своей скромной конечности в коллекции, где собраны ладони лучших умов современности. Впрочем, когда фотографическим валиком руку «откатывали», я испытывала смешанные чувства. Мало ли что? «Да вы не переживайте, — успокаивает Лидия Ивановна, — мы ж вас не дактилоскопировать собрались. Это исключительно для науки, для дерматоглифики, которая рисунки на руке изучает. По руке можно сказать очень многое — и о здоровье, и о характере, и о наследственности, и о склонностях». «Будущее, в смысле, предсказать?» — прикидываюсь «незнайкой», дабы вывести профессора на разговор о «наболевшем». Дело в том, что весь Интернет пестрит ссылками на нее как на «хироманта в науке». «Хиромантия, конечно, не лишена рационального зерна, но от серьезной науки все же далека», — мой вопрос, который нельзя считать первым в традиционном вопроснике «СБ», Лидия Ивановна выдерживает достойно. Привыкла, что на интервью к ней идут с протянутой рукой. Но сегодня к известному антропологу, профессору и доктору медицинских наук, лауреату Государственной премии (все свои регалии она и перечислять–то не хочет, говорит, необходимы только тогда, когда надо обосновать финансирование. — Авт.) Лидии Тегако мы пришли не за тем. Поговорить, скорее, о ней самой, чем о ее науке, предложить немного покопаться в себе в рамках популярной рубрики. Да только то и дело выносило нас в научное русло. Впрочем, это и есть если не вся жизнь известного антрополога, то очень значительная ее часть.
1. Как бы вы сами представили себя читателям?
— Человек, поменявший профессию врача на профессию антрополога и не жалеющий об этом. Все.
2. О чем больше всего мечтали в детстве?
— О путешествиях. Любила географию. Мечтала мир увидеть. И хотя географом не стала, мир все–таки повидала — на симпозиумах, конференциях, в экспедициях. Много где случилось побывать — от Чукотки до Бразилии.
3. В каких человеческих слабостях вы не можете себе отказать?
— С возрастом поняла — могу отказать во всем. Впрочем, не подумайте, что я «железная леди». Просто научилась дифференцировать — что в жизни важное. Единственная слабость — могу «заработаться». Знаю, что плохо, что для здоровья вредно. Но иногда бывает.
4. Чьим мнением дорожите больше всего в своей работе?
— Именем человека, которого уже давно нет с нами: моего научного руководителя Валерия Алексеева. Он работал в Москве. Я возила ему свои работы из Минска. Он был первым в СССР академиком–антропологом. Его похвала для меня значила больше, чем все научные степени.
5. На что не жаль потратить миллион?
Лидия Ивановна надолго задумалась. Почему–то сильно разволновалась. После, справляясь с волнением, продолжила:
— Даже если в у.е., то лучше всего на нашу лабораторию. Хотелось бы, чтоб это был большой антропологический центр. Я не могу сказать, что здесь плохо. Но многого не хватает. А почему меня так это взволновало? Вспомнила Марию Кюри, которая на приемах глядела на бриллианты и подсчитывала, сколько на эти средства можно всего создать для науки.
6. Интеллигентность. Что это такое в вашем понимании?
— Почти утерянное качество. Исчезло оно, по-моему, еще в начале ХХ века... Нам как бы пришлось проходить этот путь заново. Наживать все то, чем общество уже когда-то владело, но от чего так бездумно отказалось. Не будем забывать, что интеллигентность все–таки от слова «интеллект» — качество, развиваемое воспитанием и образованием.
7. Что вам легче — подняться в 6 часов утра или лечь спать в 4?
— Конечно, встать в шесть. Раньше я могла быть и «жаворонком», и «совой» — кем требовали обстоятельства. Со временем организм сам потребовал определенного режима.
8. Всегда ли вы говорите все, что думаете?
— Практически никогда. Более того, ляпнуть первое, что в голову пришло, — признак не прямоты характера и бескомпромиссности, скорее — глупости. Стараюсь взвешенно подходить к словам. Всегда помню, что слово — серебро, молчание — золото.
9. Оказало ли влияние на ваш характер созвездие, под которым вы родились?
— Я — Водолей. У меня развита интуиция, присущая этому знаку. Формул во сне я, конечно, не составляла. Но неприятности я обычно предчувствую.
10. Кого вы предпочитаете держать в доме — кошку или собаку?
— Ой, недавно погибла наша собака. Весь октябрь мы ее спасали — уколы, капельницы. Не удалось. Это такая больная тема, что я не могу об этом пока говорить.
11. С чего началось увлечение антропологией?
— Случайно попала на лекции профессора Логинова. Он вообще–то физиологом был, но почему–то рассказывал о методе Герасимова, о том, что по останкам человека можно представить его в физическом облике. И когда мне на глаза попалось объявление о том, что набираются аспиранты по антропологии, я не раздумывала. Научными руководителями у нас были москвичи. Тогда же я и увидела легендарного Герасимова. Наше возвращение в 1970 году из самой лучшей в моей жизни чукотской экспедиции совпало с его смертью. Так навсегда в моей жизни соединились светлые и грустные воспоминания. Очень обаятельный человек. Он еще и скульптором был, когда на банкетах ему становилось скучно, он отщипывал хлебный мякиш и начинал что–то лепить. Пару минут в руках покрутит, фольги чуток оторвет — вот уже олень — золотые рога получился. У антропологов такие фигурки от Герасимова были самыми любимыми талисманами.
12. А в легенду о Тамерлане вы верите? (Есть версия, что Герасимов не поверил предостережению старейшин о заклятии могилы Тамерлана. Дескать, надпись на гробнице предупреждала, что тот, кто осмелится вскрыть ее, выпустит воинственный дух Тимура. Нефритовая плита надгробия была поднята учеными под руководством Герасимова 19 июня 1941 г. — Авт.)
— Не совсем. Но в Самарканде, в мавзолее Тимуридов Гур–Эмир, я не могла не побывать. Зловещее и прекрасное место. Мы нередко встречаемся по работе с дочерью ученого Маргаритой Герасимовой. Она тоже антрополог, продолжает дело отца. Маргарита Михайловна, хотя и не слишком охотно об этом говорит, легенду не отрицает. Восстановление облика Тимура стало для Герасимова значительной вехой в научной биографии, но какие демоны были выпущены при этом — кто знает. Хотя это, пожалуй, единственный случай мистики, который я могу припомнить. Скорее, потому, что был растиражирован и оброс домыслами. А вообще, экзальтацией антропологи не страдают.
13. Есть ли в жизни вечная любовь?
— «Мы знаем, вечная любовь живет не более недели». (Смеется.) Так, кажется, сказал Пушкин...
14. Если вы любите путешествовать, то какому виду транспорта отдаете предпочтение?
— Я просто люблю путешествовать. И не важно, как. Когда едешь поездом, приятно любоваться, как одна местность перетекает в другую. А самолетом — быстро. Хотите, покажу альбом?
Для ученого рабочий кабинет — естественная среда обитания. Неудивительно, что с библиотечных стеллажей («Иногда я раздумываю, кому моя библиотека потом достанется?» — рассуждает по ходу Лидия Ивановна) извлекаются пачки фотографий и многочисленные альбомы.
— В молодые годы, когда наука была еще общесоюзной, много где довелось побывать. Вот Чукотка. Бухта Лаврентия. В ту пору был научный интерес к малым народам. Мы высадились, а навстречу идет взвод солдат. И все с рогами! В смысле главный сувенир с Севера домой везут — оленьи рога. А вот — разделка кита. Разделывают его день, могут и ночью продолжать. Пока не закончат. Потому что туша быстро портится и взрывается. Так что в сезон охоты на китов за чукчами следили строго — чтоб они вдруг не запили.
15. На взгляд антрополога, белорусы — особая нация?
— Особый народ, скорее. Есть такая наука — этнопсихология. Прежде была под некоторым запретом. А нынче стала популярна. Она определяет психологию этноса. Главные черты белорусов — спокойствие, толерантность, трудолюбие. Они не так быстро разрушают то, что создано. У них, к примеру, дольше, чем у других славян, сохранился обряд трупосожжения.
16. Профессиональный вопрос: все, что в нас есть, — предопределено? Обладатель определенного темперамента никогда не выберет профессию, свойственную другому?
— Наследие предков не может не влиять. Все зависит от психотипа. А он связан с темпераментом. Мы сейчас работаем над тем, чтобы развивать психодиагностику. По внешним признакам можно определять поведенческие особенности. Допустим, по количеству завитков на рисунке руки можно установить темперамент и склонности, некоторые психологические особенности. В соответствии с этим уже давать какие–то рекомендации относительно профессиональных склонностей, совместимости в браке. А закономерность между типом темперамента и выбором однозначно существует.
17. Еще один профессиональный вопрос: кто более совершенен — мужчина или женщина?
— Несовершенными могут быть лишь отдельные представители. Женщина отвечает за воспроизведение рода, а мужчина — за его качество. Недавно биолог В.Геоданян обнародовал любопытные исследования: у некоторых видов простейших в условиях спокойной среды, когда все благополучно, сытно и тепло, мужской пол вообще исчезает, происходит неполовое размножение. Когда среда ухудшается — снова появляются особи мужского пола. У человека закономерность проявляется лишь в том, что в военные и послевоенные периоды рождается действительно больше мальчиков. Во времена спокойные — больше девочек. Это не народная примета, а доказанное явление.
18. Как вы проводите свой отпуск?
— На море люблю выезжать. Особенно на Мертвое. Или на дачу. На дачу, конечно, чаще.
19. Чего нельзя прощать даже лучшим друзьям?
— Предательства. На дуэль обидчика не вызовешь. Но стараешься инстинктивно держаться от него подальше. Если это возможно, конечно.
20. Антропологу интереснее изучать древних людей или наблюдать за современниками?
— Это у кого какая специализация. Мне любопытнее, как современный человек меняется. Недавно мы взяли данные 1925 года и сравнили: все группы нынешних детей (обычно их измеряют с интервалом в один год) по таблице на 10 сантиметров выше.
21. То есть при таких темпах лет через 200 человечество с легкостью возьмет планку 2 метра?
— Думаю, нет. Все циклично: есть периоды интенсивного роста, есть — спада. Пик акселерации пришелся на 80–е годы. Сейчас начинается спад. И хотя «длинотные» размеры у подростков еще сохраняются, «широтные» уменьшаются — плечи становятся все у?же, половое созревание запаздывает примерно на год. Один период другой уравновешивает, и в целом человечество растет не слишком быстро.
22. Если у вас есть свой огород или дачный участок, то какие овощи и фрукты нравится выращивать?
— Лучше всего у меня растут лечебные травы. (Смеется.) А вот с цветами у меня никак не складывается. Я не заядлый дачник. Но бывать там люблю — природа лечит.
23. Будь вы главой государства, что бы вы сделали в первую очередь?
— Ой, я никогда об этом не думала. У каждого в жизни свое предназначение. Украинская шутка: «Як бы я був царэм, так украв бы 100 рублiв i утiк». И хотя революция дала право каждой кухарке управлять государством, как раз я не из тех, кто хочет это делать.
24. А врагов вы себе успели нажить?
— Наверное, завистники есть. Но я об этом стараюсь не думать.
25. Кем бы вы стали, появись возможность начать все сначала?
— Может, что–то более значимое бы выбрала. Антропология, хоть и фундаментальная наука, но менее заметна, чем, к примеру, физика. Хотя к физике у меня никогда не было тяги. Мне нравились история и география — я в полной мере нашла их в антропологии. Нет, наверное, все–таки опять антропология.
26. Чего вам лично больше всего недостает сегодня?
— Времени. 38 часов в сутках, я думаю, будет достаточно. Или маловато?
27. Когда вы последний раз хохотали от души?
— Я всегда смеюсь от души. Прежде я была страшным анекдотчиком. Вот учишь–учишь все эти научные талмуды, и никак. А анекдоты сами запоминаются. Брежневское время было самым анекдотичным: от быта до генсека. А вообще, я те времена с ностальгией вспоминаю: работала в Минске, а защищалась в Новосибирске. Чувствовала себя маленьким гражданином большой страны. А сейчас — наоборот. (Смеется.) Ой, вы только не пишите!..
28. При каких обстоятельствах вы познакомились с нашей газетой?
— Много лет была заядлым подписчиком. Сейчас, правда, времени на прессу не остается. Даже о себе статьи не читаю.
29. Как вы относитесь к наблюдению А.П.Чехова, что на свете нет ничего страшнее, чем провинциальная знаменитость?
— Наверное, согласна. А откуда это? Я Чехова с детства люблю — но чего–то не припомню.
30. Помните ли вы свое детское прозвище?
— Да не было никакого. Росла я на Кировоградчине, в маленьком райцентре. Дворовых сборищ не было, и никаких прозвищ никто не придумывал.
31. Где вы чаще всего встречаетесь с друзьями?
— Времени собраться — поговорить по душам, как в юности, уже не хватает. Думаю, у многих людей моего возраста наблюдается то же самое. Когда на что–то праздное, пусть и приятное, времени жалко.
32. Бывало ли такое, что вы чувствовали — вам надоела ваша работа?
— Нет. Никогда. Всегда иду с удовольствием, даже когда спешу–опаздываю и лечу, как загнанная лошадь. На подобные вопросы всегда отшучиваюсь фразой Ломоносова о том, что «можно Ломоносова отстранить от академии, но академию от Ломоносова отстранить нельзя». Тихий пенсионный удел не для меня. Я не хотела бы этого, во всяком случае.
33. А какие книги, по–вашему, надо прочесть всем?
— Чехова. Чехова. Чехова. А потом — «Этюды о природе человека» Мечникова. Есть много научных книг, которые читаешь и не можешь оторваться. Почему вы смотрите так удивленно? Начните с «Суммы технологии» Лема. И втянетесь.
34. У кого конкретно и что именно вы спросили бы в первую очередь, будь у вас такая возможность — пообщаться с самыми интересными личностями нашего времени?
— У великих людей прошлых эпох, которые мне симпатичны, — я как будто их знаю. Скажем, если я люблю Чехова, читала не только его произведения, но и биографию, письма, историю болезни. Но увидеть бы хотелось.
35. Вы хорошо знаете свою родословную?
— До третьего колена, не дальше. Наша семья столько раз переезжала...
36. Самый счастливый день в вашей жизни?
— Все. Жизнь — это и есть счастье. Придумывать особенно счастливые не хочу. Разве что когда дети были маленькими, тогда было счастливое искреннее общение. Жизнь не такая и длинная, чтобы позволять себе серые, «никакие» дни.
37. Есть ли у вас любимое занятие, помимо основного рода деятельности?
— Вязать любила. Бывало, едем в экспедицию, я беру с собой все эти клубки, спицы. Пока в поезде туда–обратно съездим, у меня новое платье готово. Когда в магазинах ничего было не найти, хобби актуальное.
38. Интернет пестрит ссылками на вас как на «хироманта в науке». Согласны ли вы с этим?
— Иногда бывает обидно. Всю жизнь я занимаюсь дерматоглификой, наукой о кожных рисунках. Прежде, когда генетика была в загоне, ее для генетического прогнозирования использовали. И если нужны были рекомендации относительно наследственной болезни, то брали обязательно отпечатки руки. Конечно, я изучала и анализировала труды по хиромантии. В ней есть рациональное зерно, но к предсказаниям я отношусь критически. А вот с тем, что отпечаток руки неповторим, — с этим нельзя не согласиться. Как и с тем, что линии на руке связаны с психологическими особенностями.
39. Как часто и по какому поводу вы бываете недовольны собой?
— Часто. Это вообще в свойстве моего характера — сомневаться.
40. Случалось работать в «смежных» областях?
— Нередко. У нас часто консультируются археологи, криминалисты. Скажем, был случай, когда приносили в лабораторию костные останки найденного в лесу человека. Сохранился лишь фрагмент валенка — больше никаких «подсказок». Наши специалисты определили, что это останки пожилой женщины. Оказалось, какое–то время назад из деревни неподалеку пропала бабуля, страдающая болезнью Альцгеймера, старческим слабоумием. Родственники искали ее, но нашли, к сожалению, слишком поздно.
41. Можете назвать то место на земле, которое вам всего милее?
— Одно время была очень сильно привязана к Югославии, Черногории.
42. Часто ли вам приходится одалживать у кого–то деньги?
— Сейчас уже нет. Я могу ограничить себя как угодно. В долги давно не влезаю. Если не считать долгов нематериальных, таких у меня много. Главный — перед родными, а на втором месте — перед учителями.
43. Обычно здесь следует вопрос об отношении интервьюируемого к конкурсам красоты. Но для антрополога вопрос сформулируем иначе: девушка–модель — действительно лучший представитель популяции?
— Красота — очень субъективное понятие. Кустодиевская купчиха ведь тоже была идеалом в своей среде. С точки зрения деревенского жителя, современную красавицу–модель надо пожалеть и накормить. Потому как пользы от нее в деревне никакой. Саматотип меняется не только с течением времени, но и со сменой образа жизни. Ну не нужно в городе быть такой дородной. А сейчас он еще и моделируется психически: бедные девочки изводят себя диетами, вот и происходят изменения. В том числе и в общественном стереотипном мышлении. А может, это и неплохо? Переедание ведь никогда полезным не было.
44. Верите ли вы в изречение: «Все, что ни делается, к лучшему»?
— Не только верю, но и жить стараюсь по этому принципу.
45. Как вы заботитесь о собственном здоровье?
— Витамины иногда себя уговариваю попить. Я ведь все–таки врач. Но своей системы у меня нет. Прогулками себя не истощаю. Только на дачу и обратно.
46. Летаете ли вы во сне?
— Прежде — да. А теперь уже нет. Только могу прыгнуть через канаву какую–нибудь. Может, это тоже полет, только низкий.
47. Когда у вас плохое настроение, вы что делаете?
— Книги читаю. Не только научные. Сейчас вот Булгакова перечитываю. Иногда замечаешь такие вещи, которые просто недоступны тебе, когда читаешь книгу в первый раз. Думаю, с любимыми книгами это надо делать обязательно — время от времени к ним возвращаться.
48. Вы часто пишете письма?
— Да, очень. До десяти в день бывает. Электронные.
49. Верите ли вы в лучшее будущее наших детей?
— Конечно. Но, как и всякий человек, боюсь катастроф. Видите, что происходит сейчас с окружающей средой, сколько локальных конфликтов. Тревожно. Мир сходит с ума.
50. Вопрос, который вы хотели бы задать себе сами? И ваш ответ...
— Можно, я отвечу строками Саши Черного?
«А вопросы — вопросы не знают ответа.
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета —
Убегай от тоски и с глупцами не спорь...»
Фото Виталия ГИЛЯ, "СБ".
