Личное дело прокурора Бочкова

Прокурор Союза ССР Андрей Вышинский умер (по одной из версий, покончил с собой) в 1954 году. Генеральный прокурор СССР Роман Руденко благополучно скончался в 1981–м. А тот, кто возглавлял союзную прокуратуру на временном отрезке между ними — Виктор Бочков, будто продолжает свое земное существование...
Прокурор Союза ССР Андрей Вышинский умер (по одной из версий, покончил с собой) в 1954 году. Генеральный прокурор СССР Роман Руденко благополучно скончался в 1981–м. А тот, кто возглавлял союзную прокуратуру на временном отрезке между ними — Виктор Бочков, будто продолжает свое земное существование. Нынешней осенью этому уроженцу деревни Казимировская Слобода, что в Жлобинском районе на Гомельщине, должно исполниться 105 лет.

Во всяком случае, сведений о его смерти нет в галерее личных досье генпрокуроров на официальном веб–сайте Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Жив, стало быть, наш славный земляк? Или же таким мраком укрыта его судьба, что даже авторы насыщенной персональными статьями шеститомной «Энцыклапедыi гiсторыi Беларусi» не смогли выстроить о нем хотя бы десяток протокольно–биографических строк?..

Загадка некролога в «Вечерней Москве»

В советское время самыми внимательными, самыми понимающими читателями газетных некрологов были пенсионеры с бульваров московского Садового кольца. Особое кольцо, точнее, круг, читателей — пенсионеры союзного значения, бывшая или все еще настоящая номенклатура ЦК КПСС.

Уж они–то знали, кто и как персонально имеет право быть оценен в державе, до тонкостей разбирались в сложнейшей табели о рангах, а потому ревниво–тщательно отслеживали: кому, где и в какой форме воздалось. Напечатан ли некролог в «Правде» и «Известиях» или же только в «Красной звезде». От лица ли партии и правительства выражена скорбь или решено ограничиться «группой товарищей». Знатокам аппаратной кухни было доступно понимание тонких различий между некрологом на второй странице центральной газеты, но без портрета, и сообщением на последней полосе той же газеты, однако с фотографией.

Некролог был индикатором отношения действующих властных структур к тем бывшим руководителям, которые не просто ушли на пенсию, а по разным причинам «выпали из обоймы». Что за ветры ныне веют в коридорах большого дома на Старой площади, наследники какого клана входят в силу, — все это можно было прочитать за скупыми строками сообщения в траурной рамке.

6 августа 1981 года в газете «Вечерняя Москва» появился некролог из разряда тех, чья площадь измеряется спичечным коробком: «С глубоким прискорбием... генерал–лейтенант в отставке Виктор Михайлович Бочков».

Публикация эта вызвала на бульварах Садового кольца больше толков, нежели иной некролог в «Правде». Эксперты чесали затылки: грань тут тонкая. Сам факт отсылки некролога в вечернюю газету может в отношении одной государственной фигуры расцениваться как принижение, а для другой бывшей личности союзного масштаба это явится показательным извлечением из небытия — чем–то вроде свидетельства о частичной реабилитации.

Родина, мол, не забыла...

Людям, знающим, что московская «Вечерка» намеренно используется для «сброса» некрологов в особых случаях, было о чем порассуждать и что вспомнить. Экий матерый советский чиновничище покойный Виктор Михайлович, экая глыбища! (Недаром самиздатовский сборник статей, где авторами Солженицын и Шафаревич, так и назван: «Из–под глыб».)

Бывший прокурор Союза ССР, бывший начальник Главного тюремного управления НКВД СССР, бывший начальник 4–го Особого отдела (военная контрразведка) Главного управления государственной безопасности НКВД, бывший заместитель начальника ГУЛАГа... Однако не расстрелян, как Берия, Абакумов, Влодзимирский, Деканозов, Кобулов, Мешик. И даже не разжалован и посажен, как Судоплатов. Ушел Бочков на пенсию в 1959 году «своим ходом». Два ордена Ленина, три ордена Красного Знамени, орден Суворова, орден Трудового Красного Знамени...

Аппарат ЦК КПСС брежневского строя сдержанно дал понять заинтересованным читателям некрологов, что место Бочкова в советской истории — как стандартно–номенклатурная ячейка в колумбарии Новодевичьего кладбища.

Звездный час

Если совсем уж коротко сказать о Бочкове, то можно так: кадровый чекист (точнее, чекист–кавалерист, эскадронный рубака), ненадолго в 1940 — 1943 годах оказавшийся союзным прокурором. В продолжение суждения о прихотливости извивов карьеры нелишне заметить, что и на пост главы тюремного ведомства он взлетел в ноябре 1938–го в общем–то случайно — после массовых чисток выдвиженцев Ежова.

Многое в ту эпоху происходило вот так нежданно. Мало кто знает, что легендарный Роман Андреевич Руденко, который стал всемирно известен после Нюрнбергского процесса, своим выдвижением на высшие прокурорские посты обязан лично Бочкову. Именно Виктор Михайлович приметил безвестного чиновника областного уровня Руденко и 12 марта 1942 года издал приказ о его назначении заместителем прокурора Украинской ССР «по общим вопросам с окладом 1.600 рублей в месяц». В августе того же 1942–го последовал приказ о назначении Руденко исполняющим обязанности украинского прокурора, и годами позже состоялся взлет на высшую ступень в союзной иерархии.

А когда случился звездный час самого Бочкова?.. Если человека в погонах награждают полководческим орденом Суворова, то предполагается, что он как раз таки «водил полки».

И ведь действительно возглавлял Виктор Михайлович крупные войсковые операции. Читаем рапорт об успешном проведении одной из них:

Совершенно секретно

Народному комиссару внутренних дел Союза ССР

генеральному комиссару государственной безопасности

товарищу Берия Л.П.

Докладываю, что к погрузке переселяемых чеченцев и ингушей было приступлено в 5.00 23.2.44 г.

Всего принято для конвоирования и отправлено 180 эшелонов по 65 вагонов в каждом, с общим количеством переселяемых 493 269 человек. В среднем по 2740 человек на эшелон.

Отправка эшелонов в пункты назначения началась 23.2.44 г. и закончена 20 марта с/г. Срок пребывания эшелонов в пути составлял от 9 до 23 суток, а в среднем 16 суток.

Сдано в пунктах назначения 180 эшелонов — 491 748 человек.

В пути следования народилось 56 человек, сдано в лечебные заведения на излечение 285 человек, умерло 1272 человека, что составляет 2,6 человека на 1000 перевезенных. По справке Статистического Управления РСФСР смертность по Чечено–Ингушской АССР за 1943 год составляла на 1000 жителей 13,2 человека.

Причинами смертности в пути являются:

1. Преклонный и ранний возраст переселяемых, вследствие чего отсутствовала необходимая сопротивляемость их организма изменившимся атмосферным и бытовым факторам.

2. Наличие среди переселяемых больных хроническими заболеваниями (пороки сердца с явлениями декомпенсации, склероз мозговых сосудов, туберкулез, язвенная болезнь желудка и др.).

3. Наличие физически слабых от рождения или перенесших разные изнуряющие болезни.

Происшествия в пути:

Заболевание переселяемых сыпным тифом, вследствие чего от 35 эшелонов было отцеплено 70 вагонов (2896 человек) для изъятия заболевших и проведения санитарной обработки. После чего эти вагоны были прицеплены к другим проходящим эшелонам.

Начальник конвойных войск НКВД СССР генерал–майор БОЧКОВ

Вскоре на генеральский погон Виктора Михайловича «скатилась» вторая звезда.

От крестьянского сына до верховного особиста

Крестьянский сын Виктор Бочков был тем человеком, которому Советская власть дала все. Юношей в декабре 1917–го он стал членом сельскохозяйственной коммуны в деревне Пустынка Мстиславского уезда. В августе 1919 года призван рядовым в Красную Армию, воевал на Западном фронте в эскадроне конной разведки Особой бригады, затем в отдельном эскадроне 6–й стрелковой дивизии 15–й армии.

В сентябре 1922 года Бочков оканчивает Полоцкие командные курсы и назначается командиром отделения 3–го кавалерийского дивизиона ОГПУ, который дислоцировался в Гомеле. Вскоре его выдвигают на должность командира взвода 9–го пограничного батальона БССР, а затем — инструктора кавалерийского дела 88–го Севастопольского дивизиона ОГПУ.

После окончания в сентябре 1925 года Высшей пограничной школы Бочков становится начальником заставы 23–го пограничного отряда на Украине и находится на этой должности 5 лет. В 1930–м назначается начальником кавалерийской маневренной группы чекистов–пограничников, начальником Киевской зенитно–пулеметной школы ОГПУ.

В 1933 году Бочкова направили в Новый Петергоф под Ленинградом на должность командира зенитно–пулеметного дивизиона, а затем понизили до должности помощника начальника штаба дивизиона ОГПУ. Но период временной опалы этого командира «весьма среднего» звена закончился, и Бочков опять становится командиром дивизиона ОГПУ, а затем начальником пехотного отделения 1–й пограничной школы НКВД им. Ворошилова.

Довольно поздно по армейским меркам — в 1938 году — Бочков поступает в Военную академию РККА им. М.В.Фрунзе. Но именно тогда, в ноябре 1938–го, когда Берия довершал уничтожение ежовцев, Бочков начинает свою головокружительную карьеру в центральном аппарате НКВД СССР. Он стал вершителем судеб подданных огромной «тюремной империи» — сотен тысяч заключенных. А спустя чуть более месяца последовала рокировка на еще более ответственный пост — начальника 4–го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР.

Руководство Бочковым контрразведкой в армии и на флоте можно проиллюстрировать двумя фактами, двумя примерами из материалов Центрального архива министерства обороны Российской Федерации.

Большевик с 1917 года, член Военного совета Ленинградского военного округа комкор Максим Магер был по навету арестован 10 сентября 1938 года как «участник антисоветского военного заговора». 12 сентября 1938 года Магер под пытками написал заявление, в котором признал свое участие в заговоре. Но менее чем через две недели он пишет новое заявление с отказом от прежних показаний. На следующий день из Магера выбивают «признательное» заявление с «осуждением» своего вчерашнего отказа, он вновь «признает» свою причастность к заговору и называет 37 «участников». В январе 1939 года он опять отказался от своих показаний, заявив, что давал их вынужденно. В январе 1940 года Магер был освобожден, а в марте даже восстановлен в партии.

Однако 9 июля 1940 года Бочков сообщает Ворошилову, что Магер «неправильно освобожден» и необходимо дело «доследовать». Далее следы комкора Магера теряются в недрах ГУЛАГа.

Другой характерный пример. 11 июня 1940 года командующий войсками Белорусского Особого военного округа генерал–полковник Павлов проводил заседание Военного совета 11–й армии. По фактически установившемуся в войсках порядку сотрудники особых отделов, не являясь членами военных советов, непременно присутствовали на подобных заседаниях. Но в тот раз генерал Павлов «решительно не допустил» присутствия начальника особого отдела 11–й армии капитана госбезопасности Кокшаева. Тот немедленно пожаловался Бочкову, а Бочков сделал представление начальнику Главного политического управления Мехлису... В общем, известно, как спустя год Мехлис и Бочков потом припомнили это Павлову...

Ежовщина в армии продолжилась бериевщиной, и про Бочкова справедливо сказано спустя десятилетия, что он принимал активное участие в уничтожении руководящих армейских кадров, фальсификации дел.

История — это не только черно-белые тона?

Историками отмечено, что после Андрея Вышинского, после громких политических процессов 1936 — 1938 годов Сталин уже не принимал с личными докладами руководителей Прокуратуры СССР. Зачем?.. Учреждение это стало настолько малозначительным, что его почти не замечали. Свое кресло «златоуст» Вышинский в 1939 году уступил малоизвестному даже в юридических кругах прокурору Панкратьеву, а 7 августа 1940 года на этот пост был назначен комиссар госбезопасности 3–го ранга Бочков.

Настал период некоторых послаблений режима, и с именем нового наркома внутренних дел Берии и нового союзного прокурора Бочкова было связано освобождение таких военачальников, как Рокоссовский, Горбатов, Тюленев, Богданов, Холостяков, таких ученых, как Туполев, Ландау.

Период освобождений явился краткой передышкой между волнами репрессий, принимавших все новые формы. 26 июня 1940 года был издан печально известный Указ Президиума Верховного Совета, который не только увеличил продолжительность рабочего дня, но и запретил самовольно менять место работы, а за опоздания и прогулы ввел уголовную ответственность. Всего до начала войны по указу от 26 июня было осуждено свыше трех миллионов человек, из них 16 процентов — за самовольную смену места работы.

Если вспомнить, что тогда происходило под, образно говоря, прокурорской мантией Бочкова, то это будет и укрытие Катынского расстрела, и уничтожение десятков тысяч представителей прибалтийской, западноукраинской и западнобелорусской национальной интеллигенции, и массовая предвоенная депортация «неблагонадежных элементов» из приграничных областей.

Специфика деятельности прокуратуры в годы Великой Отечественной была сопряжена с практически полной военизацией этого учреждения. Примечательно, что по инициативе Бочкова в 1943 году для прокурорско–следственных работников СССР были введены классные чины и форменная одежда.

Сам же прокурор Союза ССР совмещал свои обязанности с должностью начальника особого отдела Северо–Западного фронта, был членом Военного совета, занимался развертыванием партизанского движения в тылу немецких войск на северо–западе России.

Остался никем не опровергнутый факт: первый в истории Великой Отечественной войны документ, обобщающий опыт боевых операций в немецком тылу — «Инструкция по организации и действиям партизанских отрядов и групп», — был разработан в июле 1941–го при личном участии Бочкова. Все же история — это не только черно-белые тона...

Наконец в ноябре 1943–го Бочков оставил прокуратуру ради должности начальника Управления конвойных войск НКВД СССР. В июне 1951 года Управление конвойных войск трансформировалось при том же начальнике в Управление охраны ГУЛАГа. С мая 1955 года Бочков становится заместителем начальника ГУЛАГа и начальником отдела конвойной охраны.

Про лагерные восстания послевоенных лет, про подавление их с применением танков подробно рассказано у Солженицына, и ничего прибавить мы тут не можем...

Наступила политическая оттепель, уменьшившиеся числом лагеря переименовали в колонии, но их по–прежнему надо было охранять. Соответственно, заместителем начальника Главного управления исправительно–трудовых колоний и начальником отдела охраны МВД СССР оставался все тот же генерал–лейтенант Бочков.

Верно, особенно туго было Виктору Михайловичу после февраля 1956 года — ХХ съезда КПСС. А тут и ХХI (внеочередной) подкрался в январе 1959 года. Партия сделала вывод о полной и окончательной победе социализма в СССР, но как бельмо на глазу сидели еще на своих постах реликты сталинской эпохи.

К маю 1959 года отмеченного знаком «Заслуженный работник НКВД» генерал–лейтенанта Виктора Бочкова в возрасте 58 лет уволили на пенсию. Работал начальником сектора Всесоюзного проектно–технологического института «Стройдормаш» Московского СНХ, заместителем начальника отдела Проектно–конструкторского технологического института машиностроения.

Из семейно–родственных подробностей можем сообщить, что его сын Борис Бочков (1924 — 1991) был генерал–полковником авиации, заместителем главкома войск ПВО. С именем Бориса Бочкова уфологи связывают якобы произошедшую в апреле 1980 года катастрофу НЛО над уральской тайгой.

Но это уже, как говорится, другая история.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter