Летние приключения - невероятная сторона жизни

Летние приключения — невероятная сторона жизни. Может, мы и рождаемся только ради этого... И в жаркие дни этого бесконечного лета во мне по–прежнему живо особое детское восприятие, когда все не проходит мгновенно, а вытягивается в тихую долгость и дни, и дни, и дни. В теплые ночи, когда уже не находишь желаний для того, чтобы сопроводить ими августовский звездопад. В шуршащие листвой тихие утра и полные запаха хмеля вечера. В ощущении тепла на коже и свежести от неожиданного ливня, в нежелании действовать и хотении моря. В полях кукурузы. В идущих по дорогам комбайнах и детях, которые хотят прокатиться на чудо–машине, а оттого пищат громко и машут руками рыжему водителю, он для них не меньше чем первый космонавт. В разговорах о том, будет ли гроза, и в восторженном «радуга!» В улегшемся под лавкой псе, которого вряд ли возможно соблазнить вкусняшками, оттого что в жару ему хочется дремать и видеть под веками собачье счастье. А у него тоже есть свои истории. В этом всем нет–нет да и проступят воспоминания о летних приключениях.

И дети замирают в предвкушении какой–нибудь истории, совершенно не похожей на эту жизнь, потому что тогда по улицам еще ходили динозавры и не было Wi–Fi.

— Когда мне было девять лет, мы угоняли велосипеды.

— Мама, ты воровала велики?

— Мы брали их покататься. Велосипеды хранились на балконах, которые еще не научились стеклить. Мы заглядывали и если видели велик, просто становились друг на друга, самый шустрый забирался и подавал. Потом мы неслись прочь, и кто–то крутил педали. До соседнего микрорайона пока добежишь, сердце из груди вырывается, зато там можно было кататься, хозяин вряд ли обнаружит. Иногда мы убегали в карьер, чтобы опробовать наш улов на прочность, но чаще просто гоняли по дорогам, на которых легковые машины были редкостью, а чаще встречались выдыхающие гарь грузовички «Хлеб» и «Молоко». Местный участковый хорошо знал наши имена еще с тех пор, как мы подожгли покрышки на школьном дворе. Это был такой спортивный городок, сделанный из отслуживших шин. Физрук командовал старт и мы проходили полосу препятствий, там нужно было подпрыгнуть, здесь пролезть. Но веселее всего покрышки горели. Отвратительно пахло, и это добавляло в нас счастья. Поджечь покрышку было делом чести, тем более что ничего особого для этого не требовалось. Только покрышка и спички. У нас был полный комплект! Но однажды нас словил дружинник. Это был просто житель района, все взрослые по очереди работали в добровольной дружине. Моя мама тоже надевала красную повязку на руку и патрулировала микрорайон в компании соседей. В день ее дежурства я старалась не лазить на стройку, не бросать бомбочки с крыши и не залепливать пластилином глазки в дверях. Тот дружинник был ничей не папа, и договориться с ним не получилось, он приказал нам идти в участок, для убедительности схватив Серегу за шиворот. Не оставишь же друга. Там, в холодке, молоденький милиционер приступил к допросу, а мы долго плакали и клялись, что больше не тронем те покрышки, тем более что они и не горят толком. На требование дать телефоны родителей мы озвучили номер Сережиной бабушки, довольно молодой и бесконечно доброй. Уж с ней–то все вопросы решались. Бабушка примчалась и вызволила нас, обещая, что посадит под замок. Она и правда повела нас всех домой кормить яблочной шарлоткой. Но с велосипедами дело обстояло серьезнее, это уже преступление. Потому велики мы возвращали. Всегда. Почти.

Но однажды в самый неподходящий момент на балкон выпрыгнул дед в синем спортивном трико:

— Во бандит!

Дед схватил нашего подельника за руку.

— Я знаю, вас там многа, выходьте!

Мы замерли под балконом. Не дышим.

— А ну–ка! Зараз у мiлiцыю пазваню... Хадзiце сюды, нiчога не будзе.

Мы недоверчиво переглянулись, но друг же был в плену. Вышли.

— О! I дзеўка з iмi... Во дурнi, так вам будзе ад каго, мала не пакажацца. Во, бярыце велiка, усе роўна я не катаюся. Прывязiце вечерам, цэпку змажу и бярыце, калi трэба.

С тех пор мы больше не тырили велики. Больше вам скажу, и покрышки не жгли, на крышу, правда, лазили, срывая замок. Но это святое. И теперь, спустя много лет (от слова «лето», конечно же), я вспоминаю о том, что есть преступления, которые заканчиваются там, где начинаются великодушие и прощение. Не все нуждаются в наказании. В конце концов, сколько того лета. Детства. Жизни...

Т.С.