Жизнь любого человека — спектакль, где он и режиссер, и главный персонаж. Он сам в силах поменять сюжет и выбрать партнеров по сцене. Так и в жизни заслуженной артистки Беларуси Оксаны Лесной. Правда, определить жанр этого спектакля очень сложно: за пять десятков лет ей приходилось примерять разные роли.
Сцена из спектакля "Ниночка"
Гимнастка и шахматистка
— Никаких артистических способностей в детстве у меня не было. Помню, несколько раз звали в музыкальную школу, но у нас была однокомнатная квартира, и ничего, кроме флейты, там не помещалось. А я хотела играть только на фортепиано. Поэтому с музыкой не сложилось. Моя мама когда-то занималась художественной гимнастикой, поэтому в первом классе меня тоже отдали в спорт. Мне нравилось работать с мячом, лентой, растягиваться. Но во втором классе мне удалили аппендицит, я много пропустила, однако занятия не бросила. Правда, скажем так, перешла из профессионалов в любители. Но в любом случае, и сейчас считаю, что гимнастика очень важна для девочки.
Еще ходила на легкую атлетику, отправилась туда за компанию с подругой. Мне нравилось заниматься в тренажерном зале, а вот бегать было не интересно. Ничего скучнее, чем десять кругов на «Динамо», для меня не было, куда веселее проходили занятия, если нас выпускали в парк Горького, тогда во время бега смотрела на людей, любовалась природой. Походила полгода и бросила. Отправилась в кружок по шахматам, очень любила «рубиться» там с парнями. Но и это занятие мне быстро наскучило.
С Андреем Душечкиным в спектакле "Дядюшкин сон"
Юный фотограф и студентка
Позже моей настоящей страстью стал кружок «Юный фотограф». Научилась там фотографировать, проявлять пленку, печатать снимки. У меня был фотоаппарат «Смена», который мама подарила на день рождения. Моей мечтой тогда был фоторезак. Я бегала в магазин смотреть на него и представляла фотографии с зазубринками. Потом мне его все же купили, и я пообрезала все мамины снимки.
В классе девятом стала посещать студию при Дворце культуры автозавода. Там занимались и школьники, и взрослые. Нам с подружкой там очень нравилось. Это были первые робкие азы сценического мастерства.
Когда пришло время определяться с профессией, решила, что быть инженером или учителем не хочу. На предварительных прослушиваниях в театральный институт мне сказали, что, скорее всего, это не моя профессия, но предложили прослушаться у Зинаиды Броварской, которая в том году набирала курс. Как и все школьники, я читала стихи с особым выражением. Педагог попросила меня спеть что-нибудь и я загорлопанила «Марсельезу» на французском. Она улыбнулась и сказала: «Подавайте документы». На экзаменах стало страшно, казалось, что кругом все очень талантливые. Ребята играли на гитаре, крутили сальто, танцевали, мне они казались звездами. Я мечтала стоять хоть где-нибудь в массовке. Но каково было мое удивление, когда их не приняли. Брали таких же угловатых и простоватых ребят, как и я. Это было моим первым удивлением в профессии. Педагогам нужны были те, из кого можно что-то слепить, а не готовые актеры, с которых надо было смывать их навыки.
Мама и начинающая актриса
Театральный институт — это начало взрослой жизни, у меня появлялись ухажеры. Главное же — нас приглашали в массовки в кино. Но на большую сцену не пускали. Мой курс готовили для ТЮЗа. Для меня с ростом 175 сантиметров, конечно, не самый лучший вариант. Но я так хотела играть, что было все равно, куда идти. Мне повезло: никаких «звериных» спектаклей тогда не ставили, из всего этого мне досталась только роль бабочки в «Дюймовочке». Это было время перестройки, хлынул поток новой литературы. Играла учительницу, сложных подростков, молодых девушек. Нас, молодежь, в ТЮЗе очень хорошо приняли. Вспоминаю то время с ностальгией.
Потом я вышла замуж, ушла в декрет, достаточно долго кормила ребенка и про работу вообще не думала. Все мое творчество тогда — сказки и песни для сына. Просидела дома два года, а потом Борис Луценко пригласил меня в Русский театр. Я понимала, что у меня не будет особых перспектив в ТЮЗе, поэтому согласилась.
Новый театр мне показался другим, более холодным и сдержанным внутри. Ко мне долго присматривались, и главным ругательством в мою сторону было: «Ты нам тут ТЮЗ не показывай». Меня это не задевало. Действительно, была растренирована после декрета, к тому же новая труппа, да и все мысли не о работе, а о маленьком ребенке. Тогда как раз опустели прилавки в магазинах, появились талоны, но мне казалось все это преодолимым. Я и сейчас все кризисы переношу спокойно.
Пьеретта, Евлампия
В театре было интересное время. Хорошо помню, что моим первым спектаклем стали «Простачки с нежданных островов» по Бернарду Шоу. Потом Борис Иванович ставил спектакль «Христос и Антихрист», кстати, в нем играл и мой маленький сын. Но в актеры он не пошел, увлекся программированием, сейчас учится в магистратуре по логистике. Потом был «Амфитрион». К нам приезжал Аркадий Кац, он поставил спектакль «Волки и овцы» по Островскому, который пользовался успехом. Я играла молодую вдову Евлампию. Недавно нашла у себя запись, посмотрела. Как же здорово было! Тогда я очень много играла.
Но сказать, что у меня не было проблем, нечестно. Случалось недопонимание с режиссером, например в «Пьеретте». В какой-то момент мне казалось, что Борис Иванович чрезмерно увлекается экспериментами, что мы бессмысленно барахтаемся в авангарде и пытаемся соединить несоединимое.
Но никогда не было мыслей уйти из театра. Держали в том числе и замечательные партнеры. С Аней Маланкиной мы до сих пор занимаем одну гримерку, у нас с ней здоровая конкуренция, без зла и зависти. Тогда же мы сдружились с Лешей Шедько и Джемалом Тетруашвили, которые позже уехали в Москву. Все они люди моего поколения, поэтому нам было комфортно. Всегда восторгалась нашими корифеями: Александрой Ивановной Климовой, Ростиславом Ивановичем Янковским — находиться рядом с ними на сцене было счастьем. Многому научилась у Ольги Клебанович, Александра Ткаченка, Беллы Масумян. Хочу глубоко поклониться всем своим партнерам. Они стали мне близкими людьми. Могу по-разному относиться к их поступкам, но все они мне дороги.
Заслуженная артистка
К сорока годам у меня поменялись взгляды на людей и на себя. Случилась кризисная ситуация. Совершенно неожиданно мне поставили страшный диагноз. Эта операция заставила меня переосмыслить всю жизнь. Но я выкарабкалась. Если человек не дурак, он извлекает из подобных ситуаций хороший урок. После этого я стала менее категоричной, научилась лучше понимать и слушать людей.
Кино пришло в мою жизнь поздно, лет в сорок. До этого как-то не складывалось, но ничуть об этом не жалею. Ведь были театр, антрепризы. В современном кино большое значение играет типажность. Кого я могу играть в своем возрасте? Бизнесвумен, журналистку, учительницу. Есть роли в кино — хорошо, нет — не беда. Мой ежедневный тренажерный зал — это театр, который мне интереснее и важнее.
Конечно, что-то я бы хотела изменить, улучшить в своей жизни. Например, мечтаю о большем внимании к культуре вообще и к театру в частности, об увеличении актерской зарплаты. Хотеть можно многого, но мы живем здесь и сейчас, поэтому надо наслаждаться тем, что имеем.
Какой я вижу свою жизнь в следующие десять лет? Нам не дано предугадать…
stepuro@rambler.ru
