...А у папы день рождения был 9 октября. Мне бы хотелось его на концерт пригласить приличный: и дата, и многолетний стаж отца–битломана, сами понимаете, обязывает. Обворожительную Ксюшу Ситник ему слушать, пожалуй, слишком поздно, продвинутую Эни Фернандез, боюсь, слишком рано — старик до r’n’b не дорос пока. И все–таки чем же порадовать родителя?.. Когда краски безысходности надо мной сгущаются, я всегда в такие минуты поступаю одинаково: кладу руки в брюки и иду навстречу афишам. И каждую осень меня выручает Геннадий Стариков, гитарист и композитор, неугомонный наш устроитель теплых вечеринок «Битлз» навсегда», «Блюз живет в Минске»: 11 октября Стариков придумал и организовал в столичном клубе концерт «Леннон жив!». О, что это был за концерт! Знаменитый гитарист Владимир Ткаченко, используя ленноновский репертуар, показал нам новую систему «арфообразной» игры. Лучшая кавер–группа «Битлз» — Artefact в творческом запале с хитов Леннона переключилась почему–то на «нетленку» золотых песен Deep Purple — тоже хорошо. Андрей Козловский со своими «птенцами» из V.S.О.P старались играть Back in USSR бегло и с задором. Давно я не видела столько красивых молодых людей на танцполе и их родителей в зале клуба за столиками: тематический трехчасовой концерт, инициированный Стариковым, — это, пожалуй, самое разумное, что на сегодняшний день можно придумать в клубном менеджменте.
Приглашения от Геннадия Николаевича хоть и гарантируют всегда мероприятия необузданные, с другой стороны, а чего еще ждать от человека, который посылает письма Полу Маккартни? Пару лет назад Геннадий Николаевич написал гимн, посвященный Джону Леннону, и теперь пытается наладить с Маккартни контакт, чтобы подарить сие творение с чудным лейтмотивом: «Я тебя помню, Джон Леннон». Свои письма сэру Маккартни г–н Стариков пишет чудеснейшим, только ему одному характерным стилем: «Дорогой Пол, или Ринго, или Йоко!..» То есть Геннадий Николаевич — душа открытая, и ему, по большому счету, не так уж важно, кто, где и когда из компании экс–«Битлз» вскроет конверт. И далее по тексту письма: мы тут, мол, хоть и сидим в Беларуси, где бывает холодно, все равно солнечную музыку «Битлз» обожаем, и примите наш гимн в подарок... Маккартни пока не ответил Старикову, но, я уверена, еще ответит.
Геннадий Николаевич, как летающая тарелка, распространяет вокруг себя какое–то странное вибрационное поле: все, что попадает в радиус его действия, неизменно превращается в веселый карнавал, нескончаемый рок–н–ролл и буги–вуги до утра. Непотопляемости Старикова в хорошем смысле слова можно позавидовать. Существуя абсолютно вне формата, в перманентном конфликте с FM–радиостанциями, почти отвергнувшими инструментальную музыку, Геннадий Николаевич уверен, что такие наверняка смешные для нынешней попсы понятия, как «зрелость художественного мышления», «ответственность за свое музыкальное прошлое», «чувство причастности к великой музыкальной истории», в которой есть место и Леннону, и Моррисону, и группе Еagles, совершенно не девальвировались, а, напротив, выросли в цене: зрительский успех концерта тому подтверждение.
Сам же Стариков всегда играет всерьез, с пульсирующей болью посреди нотного стана: будь то баллада о принцессе Диане или гимн Леннону. «Я пытаюсь в своей игре сохранить столь дорогой мне дух 60–х, вот и все», — говорит музыкант. В этом, вероятно, секрет творческого долголетия устроителя авантюрных проектов — Геннадия Николаевича Старикова.
