Лекарственный сад на краю гибели. Или у истоков возрождения?

«Живи, корень жизни» — так назывался материал, опубликованный в нашей газете 17 октября минувшего года. В нем рассказывалось об удивительном лекарственном растении женьшене, выращиваемом на Минской овощной фабрике. На публикацию откликнулась Ирина Константиновна Виолентий, жена покойного уже Георгия Ивановича Виолентия, который с юных лет мечтал выращивать женьшень в Беларуси и воплотил-таки свою мечту в реальность. Потом благодаря энтузиазму всей этой дружной семьи был заложен уникальный лекарственный сад. Но обо всем по порядку. Природа не терпит одиночества Минская овощная фабрика была создана в 60-е годы прошлого столетия. В то время это было одно из богатейших хозяйств страны. Тогдашние ее руководители Евсей Михайлович Френкель, а затем Адольф Станиславович Кашевский главную ставку делали на кадры, на их профессионализм, уважали и ценили людей. С Адольфом Станиславовичем, например, работалось легко и приятно. Зерновые и кормовые культуры, а еще более 25 видов овощей выращивались тогда в поле и в теплицах. Поддержал директор и идею создания промышленной плантации женьшеня. Не только поддержал, но и принял активное участие в ее реализации. Главным же исполнителем стал Георгий Иванович Виолентий. Мы с Георгием вместе учились в Новогрудском сельскохозяйственном техникуме. Там познакомились и с тех пор не расставались. Потом вместе закончили Гродненский сельскохозяйственный институт. Я видела и знаю, сколько усилий, нервов понадобилось ему, чтобы создать не только промышленную плантацию женьшеня, а целый лекарственный сад. Летали даже на Дальний Восток, купили там 100 тысяч штук рассады и 12 килограммов семян женьшеня. За предельно короткий срок все было высеяно и высажено. Однако ограниченная площадь и примитивное притенение не позволили механизировать основные технологические процессы. И Георгий Иванович начал подбирать новое поле под будущий сад. Ночами чертил конструкции под притенение, считал, пересчитывал. Как слепые котята, методом проб и ошибок мы осваивали новое дело. Вскоре был построен первый высокий женьшенарий, куда свободно заходила техника и удобно было работать людям. Такое притенение до этого нигде не применялось. Уже потом, по нашим чертежам, такой женьшенарий построили в Приморском крае и назвали его «Минским». Все было очень непросто. На промышленной основе женьшень выращивался только на Дальнем Востоке. Там совершенно другой климат, и здешняя технология выращивания нам не подходила. Поэтому была разработана совершенно новая, никем до этого не применяемая, безрассадная промышленная технология выращивания женьшеня. За четыре года площади под женьшень были расширены до шести гектаров уже за счет собственных ресурсов. За такой короткий срок мы вышли на замкнутый цикл выращивания. Собирали по 200—500 килограммов семян и более 10 тонн свежего корня женьшеня. Первая реализация семян и корня окупила все затраты. Прибыль была ошеломляющей. Она составила 5 миллионов советских рублей. Параллельно Георгий Иванович увлекся редкими и исчезающими растениями. Из Приморского края, с Северного Кавказа, из Польши, Венгрии и разных регионов Беларуси были завезены растения в лекарственный сад – всего более двухсот видов. Директор Дальневосточной зональной опытной станции Борис Александрович Зражва четыре раза приезжал посмотреть на белорусский эксперимент. Первый раз только скептически улыбался. Во второй раз скупо обронил: «Да, у вас неплохо дела пошли». В третий раз, осмотрев уже полностью сформированную плантацию, сел на скамейку рядом с нами и сказал: «Ребята, вы сами не представляете, что вы сделали». Это была высшая похвала из уст человека, десятки лет посвятившего женьшеню и знающему, что «легче приручить тигра, чем вырастить женьшень». В научно-методическом центре по женьшеневодству при Тебердинском государственном заповеднике Минскую овощную фабрику стали называть флагманом женьшеневодства. Всевозможные делегации посещали плантацию. В 1994 году Георгию Ивановичу присвоили звание «Заслуженный работник сельского хозяйства». С развалом Советского Союза связи с близким зарубежьем были нарушены, а в Беларуси женьшень не перерабатывался. На складах накопились тонны не востребованного государством сухого корня женьшеня. Оптимизм покинул Георгия Ивановича. Он потерял интерес ко всему, и в конце концов к жизни. В итоге легко, без сопротивления, сдался смерти. И как память о нем осталась его плантация, небольшой островок Уссурийской тайги, которому решением собрания трудового коллектива совхоза «Минская овощная фабрика» было присвоено имя — Лекарственный сад Виолентия. Директор Тебердинского государственного заповедника, член Европейского союза особо охраняемых территорий Д.Салгапаров и руководитель научно-методического центра по выращиванию женьшеня в странах СНГ доктор биологических наук А. Малышев в письмах (№ 37 от 7.07.1995 г. и № 47 от 17.07.1996 г.) на имя президента Академии наук и министра сельского хозяйства и продовольствия Беларуси просили рассмотреть вопрос о посмертном выдвижении Виолентия Георгия Ивановича на присуждение государственной премии. Ввиду особых заслуг в разработке научных основ организации и методов возделывания женьшеня на промышленной основе и первого успешного опыта такого рода в мировой практике, а также в разработке технологии выращивания ряда лекарственных растений, впервые введенных в культуру в условиях Беларуси. Еще они просили не допустить свертывания работ по женьшеневодству, так как эта плантация является уникальной. Премию так и не дали, хотя на заседаниях ученого совета профильных институтов предложение было единогласно поддержано. Но на овощной фабрике посчитали иначе: мол, с научной точки зрения плантация представляет какой-то интерес, а с экономической – нет. В 1998 году за сохранение и развитие лекарственного сада Виолентия мне была присуждена Европейская национальная премия Генри Форда. В 2002 году Минским облисполкомом было принято решение № 63 о выведении лекарственного сада Виолентия из состава совхоза «Минская овощная фабрика» с целью выделения отрасли лекарственное растениеводство в самостоятельную. Планировалось даже придать лекарственному саду статус самостоятельного специализированного хозяйства. Но руководство совхоза затормозило выполнение решения. Ничего не делалось для развития плантации из-за отсутствия денег, а отдать тоже жалко было. Так в самом зародыше была загублена новая для Беларуси отрасль. А совхоз тем временем медленно катился в пропасть. Директора-временщики приходили и уходили. В их сознании преобладал личный интерес. Приобретали жилье, сдавали в аренду или продавали по заведомо заниженным ценам движимое и недвижимое совхозное имущество (пилораму, агрохимлабораторию, здравпункт, стратификатор, лошадей и многое другое). И никому не было и нет дела до Лекарственного сада Виолентия. В 2001 году более тонны сухого лекарственного сырья было предано огню, потому что из-за нарушений технологии хранения оно было заражено вредителями. 27 килограммов сухого корня женьшеня по 200 долларов США за килограмм было списано. На плантации работала и наша дочь Наталья. 15 лет назад она пришла туда рабочей, потом закончила биофак БГУ и продолжала работу в должности начальника цеха. Но, так как продолжать работать в таких невыносимых условиях было невозможно, вынуждена была уйти. Сегодня лекарственный сад еще можно спасти. С передачей Минской овощной фабрики в коммунальную собственность Мингорисполкома у меня появилась надежда на это. Однако дальнейшие действия руководства фабрики разрушили мои иллюзии. Бульдозером начали корчевать облепиху. А ведь никаких радикальных мер проводить там не нужно. Необходимо просто избавиться от сорняков и провести плановую обрезку деревьев и кустарников. История знает много случаев гибели уникальных объектов, созданных энтузиастами-подвижниками. Нельзя допустить гибели очередного такого объекта – Лекарственного сада Виолентия. Я почти два десятка лет жизни отдала лекарственному растениеводству, хорошо изучила эту проблему и вижу перспективу ее разрешения. Думаю, что лекарственный сад вместе с производственными и административными помещениями необходимо вывести из состава КУП «Минская овощная фабрика», придав ему статус самостоятельного специализированного хозяйства, установить необходимое оборудование и организовать переработку лекарственного сырья. Привлечь хозяйства разных форм собственности, частных предпринимателей, занимающихся производством лекарственных трав, объединив их в ассоциацию. Все эти меры дадут возможность насытить рынок своими лекарственными средствами, пищевыми добавками, чаями, сиропами, бальзамами, а в итоге получить прибыль. Во всем мире производство лекарственных трав прибыльно. И коллекцию в лекарственном саду расширять нужно, регистрировать травы, успешно применяемые в народной медицине, заносить их в государственную фармакопею.