Reporter.by
Вообще, неожиданный ход фонда отличается некоторой непоследовательностью. Ведь каких-то принципиальных разногласий у международных экспертов и наших экономических министерств и ведомств на предмет трансформации нашей экономики не замечалось. Консенсус приближался к эпитету «полный». Относительно недавно первый заместитель министра финансов Максим Ермолович описал взаимодействие с МВФ как «разработку идеального решения для страны». Основным яблоком раздора служили сроки проведения реформ.
Как и в любой дискуссии о сложных субстанциях, правы-то обе стороны. Точнее, у каждой есть веские аргументы в защиту своей точки зрения. Во время визита в Минск главный экономист ЕБРР Сергей Гуриев подробно рассказал о ловушках реформ. В любых изменениях всегда есть выигравшие и проигравшие. Причем на начальной стадии процесса велика вероятность, что последних окажется больше, должно пройти время, пока не наступит положительный эффект от реструктуризации. Если реформы затягиваются во времени, то страна оказывается перед опасностью расцвета оппозиционного популизма, социальных волнений, а иногда и политического кризиса.
Но скорость — всегда повышенная опасность не справиться с управлением, пойти в занос, вылететь в кювет. Далеко не всегда хватает времени, чтобы правильно отреагировать на возникшие непредвиденные ситуации. Да, реформы всегда проводятся по выверенным планам и прогнозам. Вот только жизнь слишком богата на неожиданности. И ровная теория ломает ноги в оврагах непредсказуемости. Гибкость в таком сложном деле — один из залогов успеха.
А если поддаться на уговоры международных экспертов и резко изменить отношение к государственным предприятиям, щепками от вырубленного леса может попросту завалить. Никто не спорит: далеко не все компании с долей государства успешны. Хватает аутсайдеров, с которыми необходимо разбираться, — либо реструктуризировать, либо закрывать. Но такие масштабные мероприятия на раз-два не делаются. Иначе слишком много «детей» может выплеснуться вместе с водой.
Да, наши предприятия не всегда могут сравниться с западными аналогичными производителями. Но сравнивать их конкурентоспособность несколько неэтично. Хотя бы по причине слишком различной цены заемных ресурсов. Кредитные ставки 1—3% — мечта далекого будущего для наших производителей. Но кредиты в последний год стремительно дешевеют. Если так пойдет и дальше, через 2 — 3 года цена денег для наших фирм станет хотя бы сопоставима с европейскими коллегами. Но опять же новая монетарная политика стартовала еще в 2014 году и только сейчас начинает приносить осязаемые плоды.
А при сегодняшних ставках и уровне закредитованности, если обрубить полностью государственную поддержку, львиная доля нашей промышленности скончается скоропостижно. Даже агонии не будет. Кстати, европейцы очень сильно поддерживают своих производителей. Особенно в государствах — старых членах ЕС. Только долгое пребывание в ВТО сделало инструменты вспомоществования очень скрытыми, почти тайными. Словом, слишком скоропалительный переход к рынку еще ни одной экономике здоровья не добавлял. И тут, скорее, приходится согласиться с позицией нашего истеблишмента.
Конечно, МВФ предлагал деньги под слишком вкусный процент. Но издержки от реформаторского штурма способны значительно перекрыть все эти выгоды. В целом же никаких непреодолимых проблем финт фонда не повлечет. По крайней мере, сейчас валютных поступлений в бюджет хватает для погашения всех обязательств. На биржу Министерство финансов не выходит. Да, необходимость в рефинансировании части внешнего долга имеется. Но, кроме кредита МВФ, есть и еще различные варианты: и на Западе, и на Востоке. Возможно, не столь выгодные по цене, но более приемлемые по условиям.
volchkovvv@mail.ru
