Нетривиальный рассказ о вещах привычных, но не обыденных. Обратная сторона публичной жизни государственных символов, та, которую мы никогда не видели, - тема нового проекта "СБ" "Символы без ретуши". Сегодня мы исследуем ту часть жизни наших денег, которая проходит вне нашего кошелька.Мы относимся к ним по-разному. Одни считают их смыслом жизни, другие ни во что не ставят. И все же ни в одной стране мира еще не было придумано рецепта, как без них обойтись. Жизнь без дензнаков невозможна. Но что нам известно об их жизни? О невербальной ее стороне нам рассказали те, кто знает истинную их цену, - специалисты департамента эмиссионно-кассовых операций Национального банка.
Прямая цена денег невысока: от 10 до 30 центов за самую большую купюру. Примерно столько стоит производство одного банкнота на Гознаке в России. Впрочем, и перед, и за этим скромным эпизодом из жизни денег стоят людской труд, множество идей, государственных программ и государственных же тайн. Здесь ведь лед тонкий: деньги всегда были, есть и будут четвертым, может быть, самым несимволическим символом государства, уступая лишь главным атрибутам: гербу, флагу и гимну. А несимволическим потому, что деньги - кровь любого государства. И попортить ее всегда норовят.
Про "зайцев"
Самая первая валюта, с которой мы, к великому сожалению всех финансистов, и вошли в историю, - "зайчик" - разрабатывалась тогда Гознаком Беларуси не как полноценная национальная валюта. Как временный расчетный билет. Нечто наподобие многоразовых купонов, которые ходили в ту пору и в Литве, и в Украине. Но нет ничего более постоянного, чем то, что делается на время. Наши соседи от "звериного" прошлого избавились практически без потерь. Мы же так и остались для всех на долгие годы с "зайчиками". Хотя последние "ушастые" были изъяты из денежного обращения еще в 1996 году, нашу валюту нет-нет да и назовут для ясности понимания "зайчиком".
Впрочем, свою миссию "ушастый" все же выполнил. Не только тем, что стал "черновиком" современных денег, но и тем, что спас нас от многих проблем. Ведь если бы не он, то в 1992 году, когда поступление наличных денег из России постоянно сокращалось, мы бы могли остаться и вовсе без наличного платежного средства.
В фондах музея Национального банка хранится множество уникальных экспонатов, связанных с белорусской банковской системой. Здесь есть купоны, которые прочили когда-то как альтернативу "зайчикам". Правда, сложно сказать, как бы после этого нашу валюту называли, - стиль там слишком уж урбанистический, нечто в духе "окон РОСТА" Маяковского. Впрочем, при тех темпах инфляции времени продумать номинальный ряд толком не было.
* * *
Константин Хотяновский, художник, разработавший дизайн первой белорусской купюры - "зайчика" и всего "зоологического" денежного ряда. Ныне директор частного издательства
: - Работа над "зайцами" шла быстро. Номиналы не раз менялись. Сначала на роль рубля примерялась белка, потом - заяц. Так что наши деньги могли и "белками" зваться. Над всем рядом работали около полугода. Гознак Беларуси только давал заказ и периодически доводил все новые пожелания "сверху". Среди пробных эскизов я делал такие, где "заяц" назывался не рублем, а талером. Работа, с одной стороны, несложная, а с другой - непростая. Техника-то тогда какая была - допотопная. И макеты на Минской картографической фабрике бабушки-работницы клеили вручную. Потом уже в России во время печати были внесены изменения. Какие-то наброски, эскизы, конечно, на память у меня остались. Но вот недавно выяснил, что "зайца"-то я ни одного не сохранил! Пришлось у нумизматов покупать. Что касается того, "отдавал ли себе отчет?", или прочих моментов значимости, о которых сейчас ваш брат журналист так любит расспрашивать, так нет. Обычная работа. Ничего особенного. Я даже не помню, какой за "зверей" гонорар получил. Да и были ли они к моменту получения деньгами или еще купонами считались...
Работы Хотяновского по ряду причин никто "повторить" не захотел. Разве что дети. На протяжении всей их жизни "зайцев" мало подделывали. Что было прямым подтверждением их нестабильности. Зато они оказались неиссякаемым источником вдохновения для острословов и любителей рисовать шаржи на купюрах. Так или иначе, но, просуществовав несколько лет, первые дензнаки независимой Беларуси постепенно были выведены из обращения. Нынче их можно найти разве что в музеях да на нумизматических развалах. И здесь наконец-то "заяц" стал стабильным. Его цена растет безо всяких усилий, сама по себе. Еще немного, и он станет с долларом на равных: один к одному!
Архитектурный пример заразителен
На белорусские деньги изначально примеряли политически нейтральную миссию. Потому в качестве изображений для нынешнего денежного ряда страны была определена архитектурная линия. Выбор, как сейчас отмечают, почти безупречный. Без претензий и с пользой. Недаром на новых евро, которые увидели свет значительно позже наших денег, тоже архитектурная серия. Впрочем, в этом не стоит искать тайный смысл: просто идеи совпали.
Наиболее удачной из нынешнего денежного ряда специалисты считают купюру в 50 тысяч рублей. Поскольку своего банкнотного производства в Беларуси нет, то наши художники лишь разрабатывают основные мотивы, концепции. А исполнительское слово остается уже за мастерами российского Гознака, которые в рамках техзадания Нацбанка и адаптируют дизайн наших денег под те возможности защиты, бумаги и печати, коими их предприятия располагают. Да и с секретностью немалой это связано. Потому некоторые аспекты денежной кухни сотрудники Нацбанка умышленно оставляют за кадром. Все ж таки государственная валюта.
Впрочем, любые деньги - это не навсегда. Для профилактики фальшивомонетничества Интерпол рекомендует периодически - раз в 7 - 8 лет - обновлять денежный ряд государства.
Об этом мало кто знает, но нашим деньгам предлагали в свое время отойти от своей бумажной сути и стать... полимерными. Пионеры в этом - Резервный банк Австралии. Когда в Нацбанке разрабатывался новый денежный ряд, сотрудники австралийского банка предлагали свое "ноу-хау" на наших дензнаках опробовать. Выглядят они эстетично: вместо водяного знака внутри купюры прозрачное окошко, яркие краски. Вот только пополам не перегнешь - сломаешь, и процесс утилизации у них не отработан. Да и с экономической точки зрения их производство обходится дороже, чем печатание бумажных денег. Единственная страна в Европе, которая перешла на такие деньги, - Румыния. Зато наши деньги можно, сложив вчетверо, в карман спрятать. И даже стирку в стиральной машине они выдерживают - не травмируются. Правда, после такого испытания купюру обменять придется - от отбеливателя она в ультрафиолетовом детекторе вся светиться будет.
Шедевр на штамповке
Разменных монет у нас нет - привыкли и без них неплохо обходиться. Тем более что чеканка монеты дороже производства бумажных денег. Но вот уже 8 лет Нацбанк страны выпускает памятные монеты. И если банкнот - труд коллективный, его создатели по долгу службы остаются в тени, то монета - работа больше авторская. И художники, которые над ней работают, миру известны.
Все наши памятные монеты из драгоценных металлов чеканятся в качестве "пруф". Вообще-то на языке профессионалов так называют наивысший стандарт чеканки. Поверхность монеты зеркальная. После чеканки она живет только в прозрачной капсуле. Иначе безупречность исполнения может нарушиться. Что сразу отразится на цене. Следуя мировой традиции, номинальная стоимость на монете - символическая. Они - своего рода средство пропаганды, если хотите. Стоит серебряный кругляшок в капсуле примерно 14 долларов США. А номинал у него - 20 рублей. Нет, конечно, можно на него коробок спичек купить. И вам его продадут - все же это дензнак. Да только делаются они не для того.
Самой первой своей монетой Беларусь обязана ООН. К 50-летию этой организации мы как страна - учредитель ООН в рамках международной программы разработали и выпустили золотую, серебряную и медно-никелевую монеты. Теперь карандашный эскиз первой монеты - экспонат музея в Нацбанке. Сюжет простой: на фоне очертания нашей страны летит аист. Но многие в Нацбанке до сих пор считают его непревзойденным. Эту первую монету независимой Беларуси (впервые на ней появился герб нашей страны) отчеканили в Англии, на Королевском монетном дворе. Весь тираж давно уже распродан, а на память осталась гипсовая копия, сделанная английскими художниками-медальерами. Она всегда выполняется перед началом чеканки. Это первый портрет монеты в объеме. Как правило, на гипсовой модели проявляется то, чего на бумаге не увидишь. Поэтому она также утверждается руководителем эмиссионного направления или главой Нацбанка, как и эскиз. После этого отдельно утверждается еще и эталонный инструмент - тяжелая болванка с "впаянной" в нее монеткой. Из него делается рабочий инструмент для чеканки партии. После всей этой процедуры чеканится первая монета, которая опять едет на утверждение. И только после всех этих серьезных и долгих согласований дается "добро" на чеканку всего тиража. Эталонная матрица хранится на монетном дворе ровно столько, сколько чеканится тираж. Как только тираж объявляют закрытым, эталон возвращают в Нацбанк, а весь рабочий инструмент под строгим контролем уничтожают.
Сейчас чеканятся в основном серебряные и медно-никелевые монеты. Золотых было выпущено лишь семь: "ООН - 50", монеты серии "Беларусь Олимпийская" и "Лис". Последнюю, с изображением лисы с двумя бриллиантовыми глазками, разработали и отчеканили по заказу Нацбанка в Швейцарии. Вообще, наши монеты имеют весьма широкую географию происхождения, чеканятся в Литве, Польше, России, Казахстане, Германии и Болгарии.
На деньги авторские и смежные права не распространяются. Дизайнеры денег, в отличие от любых других художников, получают вознаграждение только один раз. А созданное ими произведение нельзя объявить приватной интеллектуальной собственностью - это собственность Национального банка страны. Денежные знаки прямого авторства не должны иметь (представляете, сколько бы художники "авторских" с каждого тиража своих "хрустящих" произведений получали!). Потому таковы условия работы в тонкой финансовой сфере не только у нас - во всем мире.
Прежде, еще во времена "зайцев", дизайнеров привлекали на договорной основе. Нынче же над деньгами работают только штатные художники Нацбанка. Впрочем, к "художникам на госслужбе" здесь относятся с пониманием.
* * *
Миловидная Светлана Заскевич - художник-разработчик эскизов. Она разработала практически все памятные монеты за последние три года. Впрочем, официально ее должность зовется "ведущий специалист - художник". Деньги, говорит, придумывать совсем несложно. Не сложнее, чем выполнять любую другую работу. Надо только хорошенько в тему углубиться. И все получится. Со временем. Иногда - после нескольких десятков неудачных эскизов.
Впрочем, для того чтобы "углубиться", позволены Светлане Петровне вещи, по казенным меркам совсем невозможные. Скажем, работая над монетой, посвященной Евфросинии Полоцкой, художница неделю жила в Спасо-Евфросиниевском монастыре. Слушала рассказы монахинь о монастырском укладе, о жизни и делах самой почитаемой белорусской святой. Готовую монету утверждал не только глава Нацбанка, но и благословлял митрополит Минский и Слуцкий Филарет, Патриарший Экзарх всея Беларуси.
Мало кто знает, что у большинства сюжетов наших монет есть реальные прототипы. Скажем, для монеты "Толкание ядра" Заскевич позировала олимпийская чемпионка Янина Корольчик. А на "балетной" монете - сцена из балета "Страсти. Рогнеда" в исполнении Фадеевой и Долгих. Только не ищите портретного сходства - если монета не именная, то его быть не может. Таковы законы жанра.
Реальные прототипы есть, как это ни покажется странным, даже у зверей. Так, прежде чем запустить монету "Березинский биосферный заповедник. Бобр", Светлана несколько дней проблуждала в заводях Березинщины - снимала повадки бобров в живой природе. Так что не только пейзажи - деньги тоже с натуры "пишутся".
Если для бумажных денег главное - удачно разработать концепцию ряда, а дальше уже не так сложно, то монета каждый раз создается словно в первый раз. И никакой диалектики успеха здесь нет. Скажем, рисовала Светлана Заскевич фристайл. Позировали ей спортсмены, совещалась и изучала, как обычно, скрупулезно. А вот уже на выходе, когда эскиз должен был идти на утверждение, поняла: не то. Нужен совсем другой подход. И буквально на ходу, на коленях, в коридоре федерации фристайла придумала нестандартный, веселый и очень подвижный сюжет.
Из жизни денег
По материалам фондов музея Национального банка можно изучать всю эволюцию наших дензнаков. Да и вообще финансово-денежных отношений в стране. Чего стоит хотя бы тот факт, что в наших краях еще 87 лет назад вера в незыблемость финансовой системы была столь сильна, что даже после того, как свершилась революция и большевики отказались от всех обязательств Временного правительства, наши земляки продолжали исправно вносить свои проценты по кредитам в местные банки в течение еще многих недель. Об этом в музее собрана целая экспозиция.
Также здесь, закрепленные на лощеных листах, хранятся первые печатные проекты всех дензнаков, что ходят в нашей стране. Так называемые печатные проекты банкнот на паспарту. С подписями всех ответственных за утверждение лиц: поначалу ставилась подпись Председателя Совета Министров, главы Национального банка. Позже процедуру упростили. Сейчас новый образ каждого банкнота утверждает Председатель Правления Национального банка или заместитель Председателя Правления, курирующий эмиссионную работу. Листая паспарту старых наших денег, приходишь к мысли, что все могло быть и по-другому. Скажем, на купюре с балетом, достоинством в 100 тысяч рублей, стоит пометка: "утвердить с учетом замечаний". Дело в том, что этот, первоначальный, вариант был зеленым (все мы запомнили эту купюру синей). Есть здесь и банкноты, которые так и не увидели свет. Даже забавно представить, что у нас мог бы быть денежный ряд несколько другого характера. В музее у Ирины Францевны Масько вся эта вербальная и невербальная история наших денег (многие из экспонатов еще ожидают своего обнародования и широкой общественности неизвестны) бережно хранится.
Это история страны...
Здесь сберегают все. Скажем, уникум собрания - медно-никелевая монета, отчеканенная к юбилею Адама Мицкевича. Многие, наверное, помнят этот эпизод, когда в справку, которую готовили научные мужи для Нацбанка, вкралась досадная ошибка: неверно обозначили год смерти поэта. Обнаружилось это лишь спустя какое-то время, когда часть тиража монеты была уже отчеканена и даже поступила в продажу.
- Но наш банк повел себя достойно, - рассказывает Ирина Францевна. - Остановил весь тираж, объявил перечеканку. Осталась только одна медно-никелевая монета с неправильной датой. Вот она!
Как умирают деньги
Срок жизни мелкого банкнота - около года. За это время он успевает побывать в нескольких тысячах рук. И, окончательно истлев, отбраковывается на уничтожение. Чуть длиннее век банкнота среднего достоинства - до 4 лет. Самая крупная наша купюра в 50 тысяч может прожить до 7 лет.
- При нашей культуре, к сожалению, банкноты ходят не столько, сколько им положено, - рассказывает начальник отдела Национального банка Марина Демина. - Обидно смотреть, как с деньгами порой обращаются: на рынках грязными руками берут или в магазине кассир отсчитает сумму и пишет ручкой на купюре. Она это делает, а у меня сердце сжимается. Ведь я знаю - банкнот испорчен. И купюру - может, еще целую и красивую - машина при сортировке отбракует. Она будет уничтожена...
Для всех денег - больших и маленьких - жизнь заканчивается одинаково: в специальном уничтожителе банкнот. Их размалывают на тонкие короткие полоски. Поскольку все, что связано с разработкой и производством денег, является сферой особой секретности, с "уликами" здесь расстаются с особой легкостью. И даже щепетильностью. Впрочем, денежки после смерти выглядят весьма симпатично - как мелкий серпантин. Профессионалы называют его "лапша". А вот куда эту лапшу дальше девать - вопрос с вариантностью ответов. Так, пытались из бывших дензнаков и кирпичи делать, и в асфальтовое покрытие добавлять, и в панельные плиты для домостроения подмешивать. Но пока это на поток не стало. Не нашло поддержки и шуточное предложение кого-то из сотрудников "сеять на дачах и снимать урожай в новых купюрах". А если серьезно, то во многих странах этот вопрос решают просто: сжигают. Но при сгорании денег выделяются смолы, формальдегиды - не лучшая приправа к испорченной городской экологии. Потому пока большую часть утилизированных белорусских денег просто закапывают в специальных могильниках. Впрочем, над возможностью полезного применения отработавших свое дензнаков в Нацбанке размышляют постоянно.
Еще в Нацбанке с особой щепетильностью отслеживают творчество "конкурентов", то бишь самодеятельных деньгоиздателей. Правда, фальшивомонетчиками у нас чаще всего школьники и студенты с хорошей оргтехникой оказываются. Суперподделок, от которых стонет доллар, к счастью, не наблюдается. Малый номинальный ряд, он по-своему тоже выгоден: когда самая крупная купюра эквивалентна 23 долларам США - кому ж охота извести на ее подделку огромные деньги? Впрочем, подделки в Нацбанке изучают не любопытства ради. При разработке нового ряда закладывают и новые средства защиты. Сейчас, например, основная часть подделок делается на копировальной технике. Потому на 50-тысячной купюре введена краска OVI (оптико-переменная, как на долларе) - при изменении угла зрения она меняет цвет. Никакая, даже самая современная, копировальная техника "передать" этого не может. И хотя введение дополнительной защиты и удорожило себестоимость банкнота на 20 процентов, безопасность того стоит.
Наши деньги имеют весьма презентабельный внешний вид, - резюмирует нашу беседу директор департамента эмиссионно-кассовых операций Национального банка Владимир Сокол, - во всяком случае, мы прилагаем к этому огромные усилия. И нам обидно, просто по-человечески, когда СМИ по привычке зовут белорусские рубли "зайчиками". Надо уважать себя и живущих в этой стране людей. Ведь "зайчики" - символ временности, случайности. А сегодня наши деньги - полноценная валюта страны. Достигнут самый низкий уровень инфляции за последние годы. Всем нам, специалистам эмиссионного департамента, хочется надеяться, что цена денег на этом фоне возрастет и уважения к ним будет больше...
Фото Михаила ЖУКА, "СБ".
