ШАГНУВШИЙ В БЕССМЕРТИЕ
…Первый месяц Великой Отечественной. Отступая, части 13-й армии под натиском танковой группы Гудериана пытались закрепиться на новом рубеже обороны на левом берегу Сожа под Кричевом.
По одной из версий, отход 55-го стрелкового полка из города прикрывал артиллерийский расчет. 76-миллиметровую пушку установили на холме посреди колхозного поля, у моста через реку Добрость. Когда к мосту выползла немецкая колонна, на посту был лишь один живой солдат и 60 снарядов. Но фашисты об этом не знали.
Выстрел. Загорелась головная машина фрицев. Объехать подбитый танк или оттащить его остальные не смогли: не позволили заболоченные берега речушки. Второй снаряд поджег бронетранспортер, замыкавший колонну...
Как вспоминали очевидцы, бой длился около двух часов. Гитлеровцы обошли с тыла, начали кричать: «Рус Иван, сдавайся!» Артиллерист на это ответил выстрелами из винтовки. В ответ его накрыли минометным огнем.
Поначалу немцы не поверили в то, что им противостоял всего один боец. Поставили к стенке нескольких жителей деревни, пригрозив, что расстреляют, если те не выдадут остальных. Но выдавать было некого. Им противостоял один паренек – невысокий, щуплый.
Пораженные его мужеством, немцы похоронили советского солдата недалеко от места боя. С воинскими почестями.
Как шел бой
ПОСЛЕ БОЯ
Через пятнадцать лет после войны рассказ о подвиге артиллериста записал Михаил Мельников – участник войны, заслуженный деятель культуры БССР, историк, основатель Кричевского краеведческого музея. Он провел целое расследование, чтобы документально подтвердить невероятную «легенду».
Перебрав гору бумаг и опросив сотни местных, выяснил, что бой у моста через Добрость действительно был, даже установил день – 17 июля. Очевидцы показали место, откуда стреляло наше орудие.
Чуть позже подтверждение нашлось и в захваченных немецких документах. Свидетелем подвига русского солдата стал участник того боя – обер-лейтенант Фридрих Хенфельд. В дневнике офицер записал:
Выяснить, как зовут солдата, помог случай. Когда немцы хоронили героя, нашли у него солдатский медальон. Чтобы прочитать его, в качестве переводчика привлекли жительницу Сокольничей Ольгу Вербжицкую, хорошо знавшую немецкий язык. Она и вспомнила его имя и фамилию – Николай Сиротинин.
Переписка с военкоматами и Министерством обороны позволила установить, что родился Николай в 1921 году в Орле. За год до начала войны был призван в Красную Армию. Старший сержант, наводчик орудия. Отец, мать и сестры ничего о его судьбе не знали, он числился пропавшим без вести.
Обо всем этом Михаил Мельников написал в статье, опубликованной в 1960 году в «Литературной газете». Она называлась красноречиво: «Это не легенда». Таков был ответ всем тем, кто не верил в эту историю.
Подвиг героя получил всесоюзное признание. Николай Владимирович Сиротинин посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени. Его именем назвали улицу в Кричеве, где находится братская могила. В начале 1960-х годов родители побывали на могиле сына и на месте его гибели.
17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?БОЙ ПОД КРИЧЕВОМ – НЕ МИФ
Историки продолжают искать документальные свидетельства.
Несколько лет назад группа любителей истории стала обсуждать нестыковки: в описаниях героического эпизода в различных источниках не совпадают номера воинских частей, количество убитых немцев, некоторые детали боя.
Выяснили, что в тот день подступы к Кричеву оборонял второй батальон 409-го стрелкового полка. Задача перед командиром Николаем Кимом стояла непростая: на несколько часов задержать немцев. Противостояла советским бойцам ударная группа полковника Генриха Эбербаха, а точнее, второй батальон 35-го танкового полка и седьмого разведбата. Бой начался рано утром, к полудню немцы уже заняли город.
Было странно, что позже Николай Ким в своих мемуарах ни о каком Сиротинине и одинокой пушке не говорил.
Тогда и отыскали воспоминания Сергея Ларионова – командира пулеметной роты батальона Кима. Он писал, что, перед тем как они заняли рубеж обороны перед Добростью, к ним присоединилось одинокое орудие. В разгар боя слышал пушечные выстрелы на левом фланге обороны. Назвал Ларионов и количество уничтоженных танков – тринадцать. Два сожгли его бойцы, остальные – та самая одинокая пушка.
До сих пор не все понятно в этой истории. Что случилось с боевым расчетом? Поиск документов продолжается. Но главное очевидно: подвиг Николая Сиротинина – не миф.