На такие интервью всегда идешь с легким душевным трепетом. Помню, как восхищался уникальной игрой «десятки» сборной СССР и московского «Динамо» отец: его неординарной техникой, скоростью, голевым чутьем и финтами, которые заставляли охать и впадать в экстаз болельщиков всего мира. Через горнило сборной СССР прошли сотни хоккеистов, и десятки из них достойны восхищения и звания легенд хоккея. Но имя Мальцева все равно стоит особняком. Хотя бы потому, что он был и останется абсолютным рекордсменом: провел 321 матч и забросил 213 шайб в сборной СССР. Больше нет ни у кого. И уже не будет.
Дар Александра Мальцева — от Бога, он поэт хоккея, такие рождаются нечасто. Его имя — бренд, который знает каждый: Харламов и Мальцев — две фамилии, которые навскидку вспомнит даже домохозяйка, путающая клюшку с колотушкой. А потому — да, я волновался, когда стучал в его номер в гостинице «Планета», где Александр Николаевич назначил встречу. На сей раз в Минск он прилетел не с хоккейной миссией, а на Международную книжную выставку–ярмарку. Впрочем, это не помешало ему провести встречи со своими поклонниками, а также с юными хоккеистами одной из школ, которые буквально засыпали легенду вопросами. А нашу беседу Александр Мальцев начал с комплиментов, щедро отсыпав их на долю Минска:
— Я когда в 2014 году сюда прилетел на чемпионат мира по хоккею, просто обалдел — такой красоты не видел давно! До этого у вас давненько не бывал и, честно говоря, не ожидал, что Минск настолько преобразился: похорошел, посвежел, расцвел, превратился в современный европейский город, сумев сохранить при этом свой дух, ауру и непередаваемый колорит. И сейчас вижу, что продолжаете развиваться в том же направлении. Здорово!
— Комплимент за комплимент: недавно был в Москве — тоже похорошела! И чище стало, и опрятнее. Ну и размах, конечно, — захватывает дух! Вам, кстати, какая Москва больше по душе: нынешняя или из далеких 1970–х?
— А я и той, и этой не вижу. Будучи хоккеистом, львиную долю времени проводил на сборах, тренировках и в разъездах, а сейчас живу за городом. На даче. У меня в Москве квартира возле стадиона «Динамо», а он очень долго на реконструкции стоял — это что–то невозможное: шум, гам, пыль... Поэтому пришлось переехать.
— Далеко?
— От кольцевой — 28 километров, от квартиры — 48.
— Для Москвы — не расстояние. Дали за спортивные заслуги?
— Это от тещи осталось. Она в Большом театре танцевала, оттуда и участок.
— Живете, стало быть, среди творческой интеллигенции?
— Да, весь цвет! С каждым годом только все меньше их становится, уходят в другой мир. Кто там остался? Лева Лещенко, Вова Винокур...
— Как обычно проходит ваш день на даче?
— Спокойно. Начинается с прогулки. Гуляю с собакой минут 20. У меня огромная дворняга Тузик. Прибился совсем щенком. Ходить не мог, доходяга, но выкормил, вылечил. Есть еще три кота. Долго гулять не могу — спина болит, отголоски большого спорта. Да и зимой опасаюсь, признаться: скользко. А каждое падение в моем возрасте может закончиться плачевно. Поэтому дни мои нынче спокойны: после прогулки читаю, телевизор посмотрю. Что еще нужно старому человеку?
— За матчами Континентальной хоккейной лиги следите?
— Показывают — смотрю. Но какую–либо из команд выделять не стану. Есть всего 3 — 4 клуба, игру которых можно в принципе назвать хоккеем. Звезд, за действиями которых приятно наблюдать, сейчас крайне мало.
— КХЛ можно сравнить с Национальной хоккейной лигой?
— Ну что вы — это разные планеты! Уровень игры даже сравнивать нечего, за океаном сейчас он гораздо выше.
— А вас в НХЛ звали?
— Было дело.
— Какой клуб?
— Я не хотел бы об этом говорить. Что толку, ведь уехать возможности все равно не было. На меня выходили определенные люди, беседа велась в течение часов трех. Но в те времена можно было только сбежать, а это значило предать. Страну, а главное, болельщиков. Я без всякого кокетства сейчас скажу, что играли мы не для себя, а для людей, которые заполняли трибуны, которые любили нас, переживали и поддерживали. Мы это чувствовали. Как можно было их бросить? Кем бы я после этого был?
— Это ведь Анатолий Тарасов назвал вас Есениным русского хоккея? А еще он дал удивительную характеристику вашему стилю игры: «У Мальцева, — говорил он, — ртутные, умные ноги». Удивительная игра слов — умные ноги!
— Не знаю даже, зачем он это сказал! Нормальные ноги у меня.
— Но защитники так не считали. Я видел в записи многие моменты вашей игры, и некоторые просто взорвали мой мозг: послушайте, сегодня такое на хоккейных площадках встретить невозможно! Вы обыгрывали соперника буквально «на носовом платке», двумя молниеносными, неуловимыми финтами, оставляя его не у дел. Это ли не чудо?
— Это хорошая координация. У нас ведь не было такой подготовки, как у современных хоккеистов, мы больше упирали на игровые виды спорта. Понимаете, на тренировках играли! И в баскетбол, и в футбол, и в настольный, и в большой теннис. Знали и умели, как это делать. А сейчас разминку хоккеистов посмотришь, как они в футбол играют... Это никуда не годится.
— Вас ведь Константин Бесков звал в свою футбольную команду. Это правда?
— Да, пришлось выбирать. И не я один был такой. Даю гарантию, что из хоккеистов нашего поколения можно было собрать весьма конкурентоспособную футбольную команду, которая не затерялась бы и в высшей лиге.
— С футболистами дружбу водили?
— Очень хорошо был знаком с Эдуардом Малофеевым. Когда он переехал в Москву и возглавил московское «Динамо», мы рядом с ним жили. Пересекались, общались. Так что передавайте при случае привет.
— На родине, в Кирово–Чепецке давно были? Чем живет город?
— Ох, это больная тема... Там все очень плачевно. Почти все заводы закрылись. Даже химический комбинат, который был градообразующим предприятием. Работы, таким образом, нет. Уровень жизни сильно упал. Умирает и хоккейная школа. Есть Дворец спорта, недавно построили, но и там сокращения. Ребята тренируются два раза в неделю, льда не дают. Нет работы, нет денег. А школа платная. Замкнутый круг. Печально все это.
— 2 января день рождения — 70 лет! — отпраздновал еще один легендарный хоккеист сборной СССР Владимир Лутченко. Поздравили старого товарища?
— У него кто–то из близких умер, и празднование перенесли на конец января. А там уж со мной случилось небольшое ЧП: в гости не попал. Но поздравил, конечно, нам ведь не так уж и много осталось.
— На очереди ваш юбилей, 20 апреля!
— Даст Бог, доживем...
— Для вас это веха?
— Я к этому спокойно отношусь. Какая веха? 70? Еще ведь бывает и 80... Если человек думает о возрасте, он начинает стареть. Нужно жить здесь и сейчас. Дал Бог день — радуйся и благодари. Никто не знает, сколько на роду написано.
— Скажите, а какие ассоциации у вас вызывают слова Беларусь и хоккей, стоящие рядом?
— Это просто: Александр Лукашенко. Я лично, пользуясь случаем, хочу сказать ему большое спасибо. За то, что прививает любовь к хоккею и делает для развития игры очень много. Если бы не он, думаю, в Беларуси хоккея вообще могло бы и не быть. Я, кстати, против вашего Президента играл три раза: два раза — в Москве и один раз — в Минске. Крепко стоит на коньках, хорошо понимает игру. В команде ветеранов нашей Ночной лиги он был бы одним из лучших.
— У нас сейчас, помимо прочего, получил очень хороший импульс в развитии знаменитый турнир «Золотая шайба»: мальчишки разных возрастов по всей стране выходят на лед, играют, стремятся и растут, бьются за победу. А финал проходит на большой арене в антураже переполненных трибун, в атмосфере настоящего праздника. Шикарные призы, а рядом — победители традиционного Рождественского турнира на приз Президента, среди которых знаменитые в прошлом хоккеисты. Видели бы вы глаза этих мальчишек, которые просто светятся радостью! Раньше ведь именно из дворового хоккея рождались таланты, верно?
— Производство горючего для ракет и кинотеатр — вот и все, что было в Кирово–Чепецке. Весь наш досуг проходил во дворе. И именно с дворовых катков вырастали известные хоккеисты. Нас воспитывал двор. А сейчас условия другие. К тяжелым работам нынешняя молодежь не привыкла. Детей на улицу не выгнать, а раньше было не загнать домой. Забежал, уроки сделал — и обратно во двор. Не глядя на погоду и пору года. Все мое детство прошло на улице. А нынче, чтобы стать хоккеистом, нужны деньги. Все изменилось.
— Вы свои первые коньки помните?
— Ой, лучше не вспоминать! К валенкам прикручивали что под руку попадется. Так и скользили. Клюшки просили у старших товарищей, благо жили возле стадиона, а там играла команда, выступавшая в классе «Б». Сломанную выкинут, подберешь ее, починишь — и вперед! Если шайба есть. Ее тоже ведь приходилось смекалкой добывать. Попросишь игрока, чтобы якобы случайно выбросили шайбу за борт, подберешь и радуешься.
— А почему, на ваш взгляд, у минского «Динамо» ничего не получается в КХЛ? Денег мало?
— Мне сложно сказать, но дело точно не в деньгах. Я считаю, что нужно меньше увлекаться легионерами, натурализацией и заокеанскими тренерами. Они не думают о развитии хоккея в стране, им нужен лишь сиюминутный результат. Необходимо больше внимания уделить воспитанию своих талантов и смелее доверять им. Давать возможность расти и раскрываться, реализовывать себя, а не сидеть за спинами у великовозрастных легионеров, которые приезжают за деньгами.
— Я заметил, что вы в своих интервью никогда и никого персонально не отмечаете похвалой или мнением. Скажем, кто на данный момент самый крутой российский хоккеист? Дипломатично уйдете от ответа?
— Это не мне судить. Пусть зрители судят, болельщики. Так всегда было и так всегда будет. В каждом поколении есть большие хоккеисты. Я лучшего назвать не могу. Как? За всю карьеру у меня в партнерах были 78 человек! Каждый из них помогал забрасывать, отдавать передачи, побеждать. Разве можно кого–то выделить? Я каждому из них говорю только спасибо! И желаю тем, кто еще жив, здоровья. А остальным — добрая память. Мне было на площадке комфортно со всеми.
— Вы для многих болельщиков и игроков были и остаетесь легендой. А кто таковой был для вас?
— Анатолий Фирсов. Навсегда.
— А ваш самый большой друг — Валерий Харламов. Я читал ваши отзывы о фильме «Легенда № 17». Они негативные. Неужели там нет ни капельки правды?
— Знаете старый политический анекдот? Утром в газетном ларьке: «Правда» есть?» — «Правды» нет. «Россию» продали. Остался только «Труд» за 3 копейки».
— Там еще и продолжение есть: «А «Комсомолка» — за углом висит». А если серьезно?
— Ни капельки. Это фильм о ком угодно и о чем угодно, только не о хоккее и не о Валерии Харламове. Я еще пока вообще не встречал ни одного хорошего фильма о спорте. Думаю, снять таковой вообще невозможно.
— Профессиональная болезнь хоккеистов — выбитые зубы. Вам тоже прилетало клюшкой или шайбой в лицо?
— Бывало. В матче со сборной Финляндии, помню, бах — и нет зубов. Без травм хоккея не бывает. А Валерка Васильев! Бросился под шайбу в матче с «Локомотивом» — прямое попадание: выбило все передние зубы! Я его в ближайшую поликлинику повез — чистить осколки: корни вырвать, заштопать. Процедура неприятная и довольно болезненная. Уколы не помогали. Проблему в итоге решили так: налили ему стакан чистого спирта — процесс пошел как по маслу!
— Ну и последний вопрос. Александр Николаевич, матчи вашего московского «Динамо» с нашим минским в чемпионате СССР остались в памяти?
— Я другое помню. Знаете, в Минск мы всегда ехали не просто как в соседний город на очередную игру, а как в столицу Белоруссии. В город со своим духом, своими традициями, своей душой и шармом. И с тех пор, я вам скажу, ничего не изменилось: здесь по–прежнему очень уютно и колоритно. И это — прекрасно!
