Нелюбимая дочь, мать троих детей
“В 1988 году у меня родился первый сын, через пять лет с первым мужем развелась. Имея двух сыновей, снова вышла замуж, теперь у меня еще и дочка есть. В 1998 году бывшего мужа посадили, из общежития меня выселили — не хватило месяца и нескольких дней, чтобы иметь право остаться. В общем, выставили меня с детьми на улицу и взамен ничего не предложили. Жила на квартирах, иногда в подъездах ночевала и прямо на улицах. Так бродяжничала четыре года, впервые пришла в приют в 2004 году. Сейчас мы с нынешним мужем работаем в частной фирме, оба маляры-штукатуры. Муж не может меня взять к себе, потому что свекровь против. Она только мое имя услышит, сразу за сердце хватается. С моей матерью у меня тоже отношения не заладились, она любит только моего старшего брата. Я была нежеланным ребенком. Мать говорила не раз, что нужно было сделать аборт, но меня очень хотел папа. Необязательно ведь говорить мужчине, можно было спокойно сделать аборт, хоть платно, хоть бесплатно. Я-то в чем виновата? Отец в 1992 году погиб — его толкнули под поезд, после этого мать просто попросила меня освободить жилплощадь. Она и внуков, моих детей, не хочет видеть. Когда просили оформить опеку над старшими мальчиками, отказалась. Хотя раньше с мужем и старшим сыном мы были прописаны у матери, благодаря этому она получила лишнюю комнату в новой квартире. И отец хотел нас в новую квартиру к новому году прописать, но... не получилось. Кстати, мама мне и посоветовала сюда обратиться, она когда-то работала вместе с Николаем Михайловичем (директором “ночлежки”. — А.Я.). “Обратись к Веркееву Николаю Михайловичу, где-то есть такой “бомжатник”, тебе помогут”. А родная мама — “нет, не могу” и “нужно было, чтобы тебя вместе с батькой толкнули под поезд”. У нее самый любимый — сын. Ему сейчас 48 лет, а мне — 36.
Старший мой сын решил жить своей жизнью, ему в ноябре будет 18. Выучился на штукатура и после этого снял квартиру и живет с какой-то женщиной старше него. Мы с ним встречались несколько раз в этом году. А со средним моим ребенком очень часто общаемся, он учится в училище. Но в последние пару месяцев что-то от рук отбился, на занятиях не появляется, наверное, живет у старшего брата. Мальчишки у меня погодки. Недавно был суд, и так как я работаю, все равно буду платить алименты на обучение сына. А младшая дочка живет с папой и бабушкой, ей 13 лет.
Мне сейчас хотя бы пять-шесть месяцев выплачивать алименты как положено, а потом можно уже договориться самой выплачивать какие-то суммы, чтобы хватило на съем жилья. Хочется все-таки снимать квартиру и жить вместе с мужем.
Светлана, 56 лет:
“Я была нормальным человеком, пока жив был муж, а шесть лет назад он умер. Тогда стала жить с мамой и сестрой (у нее — семья, есть муж и ребенок). Потом мама умерла. Я много выпивала, и случился инсульт... А когда меня привезли из больницы с парализованной ногой, родственники меня просто не пустили к себе, а прописки в этой квартире у меня нет. Побыла ночь на улице, а потом меня снова забрала скорая. И так три раза. Когда после выписки привезли к дому сестры в третий раз, спросили: где я буду жить? Отвечаю: прямо здесь, на улице. Тогда посоветовали в этот приют обратиться. Теперь надеюсь попасть в дом престарелых. Сестра отдала кое-какие вещи, меня они не навещают. Хожу потихоньку... Много здесь передумала... Когда-то ведь работала хореографом, стихи писала, а теперь ничего не могу вспомнить... (плачет). Книги любила читать, сейчас открою какую-нибудь — и строки расплываются...”
Валентина Григорьевна, больше 37 лет проработала в связи:
“Я коренная минчанка, у меня была своя квартира, есть документы, пенсию получаю... Как потеряла квартиру? Обманул меня аферист, которому я доверяла: продала квартиру и отдала ему деньги, обещал через полгода вернуть. Уехал в Москву и пропал... Поначалу жила на квартире, а потом некуда стало деваться — попросилась сюда. У меня никого нет, муж умер, сын умер три года назад... Тридцатилетним (плачет). Он курил, все кашлял, кашлял... Вызвала “скорую”, но врачи ничего не нашли. А потом оказалось, что у него было воспаление легких. А когда вызвала во второй раз, было уже поздно — начался отек легких, и его не спасли. Родственники у меня есть, но у каждого своя семья”.
Директор дома ночного пребывания для лиц без определенного места жительства Николай Веркеев рассказывает, что нередко человек оказывается на улице, потеряв квартиру “по пьяни”, многие, особенно пожилые люди, попадаются на удочку аферистов. К примеру, одной бабушке, 1940 года рождения, мошенник пообещал обменять квартиру в Минске на домик в Заславле с доплатой. Запрос администрации дома ночного пребывания показал, что домик, в котором женщина прописана сейчас, реально существует. Только жить в нем невозможно: стекла выбиты, стены в ужасающем состоянии, пол прогнил... Естественно, на ремонт у пожилой женщины денег нет. Возможно, ее определят в приют для престарелых. По словам Николая Веркеева, не легче иногда приходится и молодым женщинам. “Одна пришла к нам беременной... Муж уволился с завода, последовал развод — и девушку выселили из общежития по решению суда. Конечно, когда родился ребенок, она не могла здесь жить — не те условия и контингент. Мы продлили ее прописку, ходатайствовали о предоставлении комнаты в общежитии, куда она и переехала после родов. Сейчас работает в детском саду”.
И все-таки большинство в ночлежном доме — мужчины. Есть бывший терапевт, бывало здесь по три-четыре художника одновременно, инженеры, представители рабочих специальностей — столяры, плотники, каменщики, штукатуры... Был один выпускник музыкального училища, дирижер по специальности, а также мастер спорта по боксу. Приходят и вышедшие из колоний, ЛТП. Всего за время работы “приюта” с 2001 года более 800 человек смогли найти здесь временное пристанище: в доме ночного пребывания 92 места. Конечно, с наступлением холодов бомжи потянутся “зимовать”. “В мороз никого на улицу не выгоняем, прошлой зимой более 100 человек одновременно жили в приюте”, — объясняет директор. Кормят их раз в день в столовой, спонсоры помогли закупить “роллтоны”, так что с голоду умереть в ночлежке не дадут. Согласно распорядку дня, в 8 утра жители ночлежки должны покинуть дом, а вернуться могут с 18.00 до 22.00. Напился — ночуй на улице! Кто-то днем уезжает на работу, кто-то ее ищет, некоторые собирают бутылки и картон... В приюте им дали одежду, сейчас, по словам Николая Веркеева, решается вопрос с зимней обувью. Помогают спонсоры и религиозные благотворительные организации. Условия жизни — вполне приемлемые: дом отремонтирован, установлены двухъярусные кровати, есть телевизор и небольшая библиотека...
Минские бомжи зажигают
Незакрытые подвальные помещения в домах нередко превращаются в спальни для тех, кто не имеет крова. Это и становится причиной пожаров. Как сообщает агентство “Минск-новости”, одно из таких происшествий недавно случилось в подвале дома № 62 на улице Воронянского. По вине неизвестного постояльца здесь загорелся матрас. Намного более драматичная история произошла возле дома № 40 на улице Широкой. Здесь ночующий расположился на матрасе у входа в подвал. В результате неосторожного курения постель под ним загорелась. Бомжа, объятого пламенем, спасли подоспевшие пожарные. С тяжелыми ожогами мужчину доставили в больницу.
