Время шурша перелистывает страницы. Стирает из памяти лица, события, детали, оставляя в сухом остатке лишь контуры былых дней — серые очертания ушедшей эпохи. Мы привыкаем к новым реалиям и не спешим оглядываться, стремясь вперед к новым вершинам. И кто сегодня вспомнит, каким был белорусский хоккей 50 лет назад?
1967 год. Сборная школьников Минска. Стоит третий слева — Сергей Сурков, третий справа — Валерий Филатов. В левом нижнем углу — Николай Шпартов. «Ну, как студенты?» — спрашиваю я и жму крепкие, несмотря на возраст, руки Николая Шпартова и Сергея Суркова. «Шумят!» — в один голос отвечают они. Шпартов и Сурков до сих пор трудятся на кафедре физического воспитания БГУИР, отвечая за футбольную специализацию. Студенты своих преподавателей любят, называя «классными мужиками», но вряд ли молодежь знает, что за плечами этих умудренных опытом почти 70-летних «физруков» скрывается богатая на спортивные события карьера. Что оба они, и Николай Иванович, и Сергей Васильевич, были хоккеистами минского «Динамо». В те далекие времена, когда проект «Минск-Арены» показался бы, будь он только представлен публике, космически фантастическим и совершенно нереальным. Но хоккей от этого в Беларуси не был менее популярен и любим. Лед заливался практически в каждом дворе, а пацаны, бросив шапки или ботинки вместо штанг, до позднего вечера рубились не на страх, а на совесть, изображая из себя Рагулина и Старшинова, братьев Майоровых, Якушева или Фирсова. Или своих героев, родных, из минского «Торпедо», — Сергея Шитковского, Владимира Гремякина... Клюшки делали сами, коньки носили — пока не порвутся, а морозу улыбались в лицо румяными щеками. Потому что трус в хоккей не играет.
— Первую клюшку мне отец сделал, — с жаром говорит Николай Шпартов. — Он на дрожжевом комбинате работал, там, в столярной мастерской, и соорудил. Мы, пацаны, в те времена ходили на все матчи «Торпедо», которое было главной ударной силой нашего хоккея. Не только смотрели, но и ждали трофеев — сломанных клюшек. Забирали их себе, выпаривали сердцевину и вместо сломанного пера вставляли целое. А иногда доставались поистине царские подарки. Помню, как попросил: «Дядя Гремякин, дайте клюшку!» И он дал! Кто бы мог подумать, что спустя годы мы с ним будем играть в одной ветеранской команде на турнире в Новополоцке!
Это сегодня хоккеисты квартируют в уютных апартаментах пятизвездочной «Минск-Арены», катаясь как сыр в масле: и обуты, и одеты, и накормлены — в тепле да с «кучерявыми зарплатами», играй не хочу! Но получается далеко не все и, увы, не всегда — шесть поражений подряд в чемпионате КХЛ висели над минским «Динамо» перед вчерашним домашним поединком с рижскими одноклубниками тяжелым психологическим грузом. Победа нужна была как воздух, потому что в воскресенье ждет новый вызов — матч с одним из фаворитов, уфимским «Салаватом Юлаевым». А раньше все было иначе. Как? С этим вопросом я и направился к нашим ветеранам.
Николай Шпартов и Сергей Сурков — не стареют душой ветераны. 50 лет назад, в сезоне 1969/70, минское «Динамо» во второй раз в своей истории выиграло чемпионат БССР. Шпартов играл в нападении, Сурков — в защите.
— Времена были суровые, — вспоминает Николай Иванович. — Играем с минским «Спартаком». Сражаемся, как всегда, так, что искры летят. Рвусь к воротам, но натыкаюсь на Володю Жарикова. Встретил меня жестко, корпус в корпус. Падаю, встаю, еду на скамейку. Дышать тяжело, в глазах звездочки. Думаю: посижу — оклемаюсь. Руку под нагрудник засунул — чувствую, что-то не то. Глядь, ключица торчит. Сломал. Хорошо больница рядом, «тройка». Быстренько отвезли, врач попался умелый, без операции кость на место вправил. И снова на лед! Буквально через месяц поехал с командой на молодежный чемпионат СССР в Челябинск.
И у Шпартова, и у Суркова в карьере есть моменты, которыми смело можно гордиться. Сурков всегда больше тяготел к футболу и доигрался до звания капитана дубля минского «Динамо» в период, когда на поле царила команда звезд во главе с Эдуардом Малофеевым и Михаилом Мустыгиным.
— Тренеры мне говорили: «Заканчивай это совместительство, на твоем хоккее тебе руки-ноги переломают». Пришлось выбирать, и я остался в футболе. В основу «Динамо», правда, пробиться не удалось: играл за семипалатинский «Цементник» в чемпионате СССР, за могилевский «Днепр»...
То были времена, когда почти все мальчишки летом гоняли в футбол, а зимой в хоккей. Занимались в двух секциях одновременно и часто до последнего момента не могли определиться: на льду или на газоне им продолжать карьеру?
— За команду Минска выступал даже Валера Филатов, который долгое время был потом президентом московского «Локомотива», а сейчас входит в совет директоров клуба. А Гена Воронин и Володя Курнев, которые долго и успешно играли за минское «Динамо» в чемпионате СССР, были классными хоккейными вратарями! После одного из всесоюзных турниров Курневу даже поступило официальное предложение перейти в «Торпедо». Он думал, но в итоге предпочел футбол. А как классно действовал на льду Александр Гуринович! Настоящий виртуоз — играл великолепно! Думаю, если бы он остался в хоккее, то достиг бы огромных успехов. Но у Саши очень хорошо получалось и в футболе. О чем говорить, если его в юношескую сборную СССР вызывали, где играли Олег Блохин и Леонид Буряк. Он, к слову, часто на ледовые тренировки приводил своего младшего братишку — Игоря, совсем еще тогда карапуза. Сашину карьеру загубили травмы, пришлось очень рано с футболом закончить. Не давали они спокойно жить и Игорю, но он все равно сумел стать чемпионом СССР в 1982 году и войти в историю нашего футбола как один из лучших нападающих.
Возвращаясь к хоккею, Шпартов с удовольствием рассказывает, как на том самом молодежном чемпионате СССР в Челябинске забрасывал не кому-нибудь, а Владиславу Третьяку!
Играли и в мороз, и в слякоть: матч на минском стадионе «Динамо».— Там состав участников был очень крепкий. На лед выходили такие будущие звезды, как Анисин, Бодунов, Шалимов... А Третьяк за ЦСКА играл. Шла атака. Бросок. Он отбил, я быстрее всех оказался на добивании. Но мы все равно уступили — 3:15! ЦСКА есть ЦСКА.
— Хоккейное «Динамо» в ту пору, как я понимаю, было исключительно любительским проектом? Читал воспоминания одного из динамовцев-«шестидесятников» Валерия Иванися: «Получали мы разве что талоны на питание — 2 рубля 60 копеек. Отоваривали их на фабрике-кухне за Красным костелом. А если тренер считал, что ты перспективный, то могли дать двойные талоны — 5 рублей 20 копеек». Так и было?
— Да. Кто-то на заводе работал, а играл и тренировался в свободное время, студентов было много.
Поэтому талоны были основным бонусом. И наш тренер Александр Гришин выстроил настоящую систему поощрений и наказаний на их основе. Две минуты удаления заработал на ровном месте, подвел команду — минус талон. Шайбу забросил — плюс два талона. И так далее. Все старались, всем хотелось отличиться.
А вообще, у нас все серьезно было, хоть и играли из чистой любви к хоккею — в раздевалке флаг динамовский висел, перед каждым поединком клятву произносили: клянемся отдать все силы для победы...
— Искусственного льда у вас не было. Крыши над головой — тоже. Как же составлялся календарь чемпионата, планировались игры?
— Всем руководила погода. Снег выпал, мороз стал — поехали. Если уж больно жгучий мороз, газетами ноги обмотаешь, чтоб тепло удержать, и вперед. Никто не ныл и не жаловался. И оттепель не помеха. Бывало, что даже асфальт из проталин выглядывал, но ничего, играли... А когда уж совсем весна в свои права вступала, Гришин придумал ездить на Минское море. Брали лопаты, расчищали лед прямо на водоеме, ставили ворота...
— Довелось вам поработать и под руководством тренера-легенды Геннадия Бандурина.
— И поиграть с ним тоже. Бандурин в защите действовал — жесткий, с хорошим катанием. Своим воспитанникам он потом катание ставил превосходное, с малых лет уделял этому огромное значение: станет впереди, за ним детишки ленточкой выстроятся и поехали — змейку, восьмерку, прыжочки через линии... Геннадий Иванович был гениальным детским тренером. Это ведь он дал дорогу в большой хоккей Сергею Федорову. Его отец, Федоров-старший, когда-то играл в Минске, а потом семья уехала и оказалась в итоге в Апатитах. Оттуда-то Бандурин и привез Сергея в Минск. А потом сам же лично отправился с ним в московский ЦСКА — показать парнишку. Видел в нем талант и понимал, что развивать его должны на более высоком уровне. Еще один воспитанник Бандурина — Клименков. Не многие об этом знают, но именно Витя — первый минский динамовец в сборной СССР. Его вызывал в молодежную сборную Союза Игорь Тузик. Дальнейшая карьера у Клименкова не сложилась, но факт остается фактом.
— Ваши тренеры были приверженцами кнута или пряника?
— Мужики были жесткие, но умели работать и находили подход к каждому. Гришин так вообще был хохмач. Помню, подъезжаю к нему: «Александр Васильевич, поменяйте мне клюшку, плохая». А он в ответ: «Коля, иди отсюда, я тебе только солому в голове могу поменять!» Случилась как-то реальная история, которую потом рассказывали как анекдот. Ехали на турнир среди юношей в Брест. В одном вагоне оказалась команда Гришина и Олег Базарнов со своей знаменитой СДЮШОР-5. Ехать долго, и, чтобы не скучать, Базарнов, слывший неплохим игроком в шашки, предложил Гришину: «Давай пару партеечек распишем, чтоб время убить». Александр Васильевич сделал паузу и говорит: «Слушай, у меня пока дела кое-какие, ты с моим мальчонкой сыграй. Вроде умеет он по доске шашечки двигать». И подзывает пацана. Садятся, играют. Тырк, тырк — и все: мальчишка выиграл. У Базарнова глаза на лоб: как так, он даже понять ничего не успел?! Давай еще раз. Тырк, тырк — та же картина. Потом третий раз, четвертый... Оказалось, что мальчишка этот — Толя Гантварг, будущий неоднократный чемпион мира по шашкам. А на тот момент 15-летний мастер спорта. Вот такие ребята были в команде.
— Динамовский этап карьеры закончился для вас в 1976 году, с приходом в команду Виталия Стаина, верно?
— Разочарованное плохими результатами «Торпедо» на всесоюзной арене, руководство республики передало команду в управление «Динамо». По сути, просто сменили вывеску. Костяк остался торпедовский, плюс группа ребят, которых привез с собой новый тренер. В прежнем виде «Динамо» перестало существовать, и шансов пробиться в новый коллектив у нас не оказалось. Пришлось искать другие дороги...
Сергей Сурков, как вы уже знаете, пошел по футбольной стезе, а Николай Шпартов играл в хоккей почти до сорока. В том числе 8 лет за «Торпедо» вместе с Евгением Ворсиным (будущий министр спорта и председатель Белорусской федерации хоккея), составляя ударную мощь в нападении.
— Я всегда любил комбинационный, техничный хоккей, — говорит Шпартов. — Моя белорусская тройка на все времена — это Слава Черчес, Сергей Хаткевич и Андрей Ковалев. Кудесники! Что они творили на площадке! Возили во время своих смен даже ЦСКА с их лучшими силами. Но, увы, Слава был подвержен влиянию зеленого змия, что его сгубило, а Ковалева очень скоро забрали на повышение — в московское «Динамо». Жаль. На основе этого трио можно было лепить команду мечты...
Иногда Сергей Сурков и Николай Шпартов находят время, чтобы заглянуть на хоккей в «Минск-Арену», поболеть за минское «Динамо» — родную им, но так непохожую на ту команду из молодости.
— Хоккей потерял в зрелищности, стал слишком упрощенным, схематичным. Лишь кое-где удается рассмотреть проблески былого изящества советского стиля. С наслаждением, например, можно было наблюдать за тройкой Мозякин — Зарипов — Коварж из магнитогорского «Металлурга» — вот это был хоккей! А у нас канадские тренеры гнут свою линию: вброс шайбы в чужую зону, а там разберемся. Но все равно болеем, а как иначе? Команда ведь не чужая, своя...
s_kanashyts@sb.by
