— Расскажете про съемки новой части франшизы «О чем говорят мужчины»?
Леонид Барац: У нас в режиссерах — Флюза Фархшатова, а в операторах — Антуан Вивас-Денисов. Прочти я их имена на афише, решил бы, что это кино не для всех, действие которого разворачивается в заброшенном французском, а лучше — норвежском городке. Про судьбу венесуэльского подростка, которого из этого европейского местечка заносит в пригород Уфы. Но на самом-то деле все не так! Действующие лица там мы со Славой, Камилем и Сашей, и заносит нас в поезд, едущий в Питер, а потом и в сам город на Неве. Снимали летом, белыми ночами. Чтобы вокруг не было народа, начинали в два-три часа ночи. Из-за смещения графика 18 июля, когда мы отмечали мой день рождения, состояние было странное и каждая рюмка действовала втройне. Ко мне приехали моя девушка, близкий друг, были питерские товарищи и, разумеется, «Квартет И». Отметили на дебаркадере. Слава, Камиль и Саша сэкономили и купили подарок на троих. Мы гуляли по Питеру, они говорят: «Отвернись, мы тебе купим подарок». И принесли шикарную джинсовую куртку! — И с размером угадали?
Александр Демидов (Рязань, 1983)Камиль Ларин: На следующий день пошли ее менять всей делегацией. Кстати, у нас редко получается дарить подарки день в день. Одно время была система: мы дарили подарок одному человеку накануне дня рождения того, чей день рождения следующий. Вот Славка родился в сентябре, но мы ему дарили подарок в октябре — перед Сашиным днем рождения. А Саше — уже в ноябре, перед моим.
— Зачем такая сложная схема?
Ростислав Хаит: С годами всем стало лень искать подарки, но моральные обязательства сохранились. Думаешь: скоро у Камиля день рождения, а еще ничего Саше не подарили — безобразие. Кстати, в последнее время Камиль стал внимательнее относиться к дням рождения. И к нашим, что само собой, и другие стал записывать и напоминать: ребята, надо вот этого поздравить.
Ларин: Просто мне приятно дарить.
Камиль Ларин (1980) Пост № 1 у Вечного огня, ВолгоградХаит: Я почти никогда не отмечаю, праздновал только 25 лет, потом 30 и почему-то 38 — и все. А раз не проставляюсь, то и дарят мне что-то редко. Но Камиль — стабильно. Последний раз это был шарфик.
Читайте также
— Не тот ли, который ему Камиль месяцем раньше подарил?
Демидов: Вот-вот. Перед Новым годом снова подходил: «Сань, каждый день работа, работа, ты извини, что не успеваю подарить шарфик». И вот уже февраль на дворе, а шарфа все нет. Ну ничего, зиму и весну я как-нибудь без него прохожу, а летом, глядишь, он у меня и появится.
На съемках фильма «О чем говорят мужчины. Продолжение»— Ослику Иа больше везло с подарками…
Демидов: Зато в прошлые годы ребята старались. Когда вышел пятый айфон, его подарили. Правда, он оказался китайским и сломался через неделю… А в прошлом году прямо спросили, что мне нужно. Жене как раз нужен был ноутбук, и мне подарили дорогущий ноут последней модели — жена им пользуется с удовольствием.
Ларин: Очень здорово, что сейчас часто прямо спрашивают у именинника, что ему хочется. У нас с моим другом Лешей Кортневым в 2016 году были юбилеи, и ребята спросили, какой сюрприз я хочу получить. Вы же знаете, есть вещи, которые иметь очень хочется, но самому покупать глупо, и лучшая среди них — барабанная установка! Я сам ее выбрал, потом год ждал, пока привезут особые тарелки, и теперь радостно барабаню на даче. И когда я три с половиной года назад женился, мы написали «виш-лист», нам практически все из него купили, и мы всем с удовольствием пользуемся, только домашний кинотеатр никак не распакуем. Но он тоже пригодился — как большая подставка. А вот большую подставку не подарили!
Леонид Барац и друг «Квартета И» Алексей Кортнев на вечеринке в честь двадцатилетия театра «Квартет И»— За тридцать лет, проведенных вместе, наверное, уже научились угадывать наперед, кто что сделает?
Ларин: Иногда я правда заранее знаю, кто как поступит. Понимаю: если сейчас мне позвонил, допустим, Леша и сказал «а», следом обязательно позвонит Славка и скажет «б».
Читайте также
Барац: Конечно. Вот Саша нас регулярно удивляет и смешит еврейскими погромами.
— Как погромами?!
Демидов: Лет пять назад после спектакля «День выборов», когда все собрались в гримерке, я оттуда вышел и выключил свет. А все переодеваются, кто-то без штанов, кто-то в майке, кто-то пытается в ботинок залезть ногой — и вдруг кромешная тьма. Я закрываю дверь, начинаю по ней долбить и кричать: «Гады, евреи, чтоб вы сдохли!» Это было очень смешно, но ребята в первую минуту правда испугались. Во вторую уже начали ржать, а потом сами спрашивали: «Саш, ну когда еврейский погром будет?» Я отвечал: «Сегодня не будет — я не в настроении». Ждал, когда они расслабятся, и вот тогда-а-а… А буквально неделю назад я их по-другому развеселил. Купил в одном модном магазине костюм медвежонка — штаны и курточку. И приехал в нем на репетицию. Ребята спросили, у какого гастронома я раздаю флаеры, а я сказал им: «Вы старые консервативные деданы, ничего не понимающие в современной моде!»
«Квартет И» в спектакле «Ля Комедия-1» (2000)— Баснописцем Крыловым повеяло: на репетицию «Квартета» пришел косолапый мишка… Кстати, никогда не жалели о названии? Все-таки оно накладывает некоторые ограничения. Кто-нибудь захотел бы уйти, а в «Трио И» или «Дуэт И» переименовываться нельзя: «Квартет И» — уже известный бренд…
Барац: Мы думали в какой-то момент, что накладывает, а оказалось, что ничего подобного. Когда название «Квартет И» стало брендом, оно перестало означать, что на сцене будут именно четыре артиста. Мало кто заметит логическую несостыковку. Одно из первых наших выступлений было на «Кинотавре». Матвей Ганапольский объявил нас так: «Сейчас сюда выйдут четверо молодых артистов, и не зря их четверо, ведь они называются «И»!» И никто, кроме нас, не заметил, что Ганапольский сказал очень странную вещь.
Хаит: У нас люди к числам не цепляются.
Барац: Когда кто-то хотел уйти — а такие моменты бывали в судьбе нашего коллектива, — мы, конечно, жалели об этом, а не о несоответствии количества артистов на сцене названию.
— Кто хотел уйти?
Барац: Данная мысль в разное время посещала многих. Сначала нашего режиссера Сережу Петрейкова — нас же на самом деле пятеро, просто на сцене четверо, потому мы и «Квартет». Он постарше нас и раньше всех проходил кризис среднего возраста. Ему казалось, что все плохо и неинтересно, и он собирался все закрывать. Шантажом и криками убедили его этого не делать, втягивали в работу, создавали ощущение нужности — не формально, а делом, человек же такое чувствует. Потом началось: то Саша Демидов запел, то кто-то ногу, кто-то руку, кто-то душу подсломал… Случались моменты, когда центробежная сила становилась сильнее центростремительной.
— А у вас когда такой период наступил?
Барац: А у меня его и не было. Когда начался кризис среднего возраста (а он у меня так и идет), вписанность в систему «Квартета И», наоборот, стала спасением, потому что остальные системы одна за другой лопнули.
Демидов: Мой уход из «Квартета И» был молодецкой дурью. Характер у меня буйный — я самый безалаберный и импульсивный из «Квартета». У нас Камиль работает с гневом, и я в последнее время занялся тем же самым. Выложу пост в соцсетях, под ним восемьдесят процентов людей говорят про «Квартет» и про меня лично, какие мы прекрасные, но найдется гадина, которая напишет, что у меня алкогольная рожа и непонятно, зачем меня на сцену выпускают! Тут и напоминаю себе: работай с гневом, успокойся, нет смысла заводиться. По молодости не мог и не хотел говорить себе таких слов и не слушал, когда их говорили другие. И сейчас счастлив, что это не привело к окончательному разрыву. Я хлопнул дверью, а потом одумался, снова постучал в нее — и мне открыли.
Это было около пятнадцати лет назад. Мы же десять лет ждали, что наступит популярность, но она все не спешила, нас всех болтало и мотало. Мое желание уйти было сдобрено алкоголем и уверенностью, что я лучше всех и, значит, смогу сделать что-то сам. Вот занимался я семь лет музыкой, выпустил три альбома, в прошлом году стал «поэтом года» в номинации «Лирика» по версии Союза писателей. Но это не дало такой популярности и внимания, как то, что я делаю в «Квартете». Периодически устраиваю творческие вечера под названием «Квартет Я», и люди приходят послушать меня как серьезного поэта и музыканта. Но их гораздо меньше, чем зрителей на спектаклях «Квартета И». Ну, не страшно. Просто одна часть меня популярнее, чем другая.
Леонид Барац, Ростислав Хаит, главный режиссер театра Сергей Петрейков и Александр Демидов (2008)— Создавая театр, задумывались, на сколько лет вас хватит?
Демидов: Мы все горели одной идеей, но жили одним днем. На десять лет, а уж тем более на двадцать пять не загадывали. На самом деле страшно, что все пролетело так быстро, и эти юбилейные даты не прибавляют радости. Да, они дают статус и ощущение, что ты молодец, но в комплекте идет грусть: мы уже не так молоды, не так близки, часто не так откровенны и, может быть, не так смелы в творчестве.
В 1993 году мы думали, что буквально завтра, по крайней мере через месяц, станем популярными, а еще через два будем богатыми. Нам очень хотелось кушать и очень хотелось нравиться. Сначала девочкам в общежитии, потом девочкам на улице, потом девочкам после спектакля. Обнаружив, что прошло уже два месяца, а мы все еще не стали популярными, думали: ну еще пару месяцев, и тогда все уж точно будет нормально. Нашего молодого задора, бесшабашности и веры в себя хватило лет на десять-двенадцать. А потом стали посещать грустные мысли: столько спектаклей сыграно, а полных залов, популярности и денег нет. И вот тут она и пришла. Выстраданная, заработанная. И сейчас, ощущая себя попавшими чуть-чуть в историю парой спектаклей и парой фильмов, не можем понять: как все произошло, как мы все это выдержали, сохранили? Ведь любой курс, завершающий обучение в театральном вузе, желает стать театром, но мало у кого это получается. И вдруг у четырех ребят из разных городов, социальных групп, разных национальностей это вдруг раз — и получается. Причем всерьез и надолго! Ведь в России нет других театров, которые одним и тем же составом проработали бы столько лет.
Барац: Забавно, ведь все нам предсказывали, что мы быстро развалимся. И психологи говорят, и практика показывает, что в коллективе, чтобы он существовал долго, нужен один человек, который будет все держать, а у нас нет ярко выраженного лидера. Пять довольно сильных мужчин, у каждого свое понимание того, кто, чем и как должен заниматься. Все это — борьба, амбиции, страхи… Но, извините за пафос, преданность делу оказалась больше наших страхов и амбиций.
— Отношения в коллективе в последние годы изменились?
Барац: К лучшему. Мы стали умнее, амбиции удовлетвореннее, и страхи быть обиженным в нашей пятерке уменьшились в связи с опытом и пониманием, что каждый на своем месте.
Хаит: Мы стали взрослее. Знаете, мне в этом плане близки слова Сергея Довлатова. Жена его спросила, любит ли он ее, а Довлатов ответил: «Какая ж это любовь — это не любовь, а судьба». Так вот, у нас уже тоже судьба. Раньше было страстное отношение друг к другу: восторги, восхищения и такие же сильные разочарования. Сейчас спокойнее, но с ощущением, что уже неразрывно связаны, что это судьба.
Елена Фомина
