Случайный звонок
В феврале 1968–го Минский радиозавод выпустил стартовую партию черно–белых телевизоров «Горизонт», на белорусских дорогах появились первые венгерские «Икарусы», а скульптор Сергей Вакар докладывал о завершении работы над памятником Максиму Богдановичу, который тогда планировалось установить по улице Свердлова в нынешнем Михайловском сквере — чтоб вдохновлял студентов окрестных вузов (в конечном итоге памятник открыли в 1981 году в районе Большого театра). Февраль 1978–го был примечателен созданием Музея истории Белорусского военного округа (теперь это Государственный музей военной истории Беларуси) и появлением на прилавках магазинов первого «Советского шампанского», выпущенного в Минске. Оба события приурочили к Дню Советской Армии и Военно–Морского Флота. А в феврале 1988–го газеты удивлялись польским аптекам, в кассах которых начали использовать компьютеры, и жарко обсуждали строительство невиданного для Минска сооружения — Певческого поля на 30 тысяч хористов и 100 тысяч слушателей, а также первый в республике аукцион, проходивший в Доме учителя.

Певческое поле в Таллине. Минскую «ракушку» предполагалось сделать по образцу эстонской, но еще больше.
Иван Журавлев, в то время заместитель главного архитектора Минска, вспоминает, что разговоры о том, что Минску необходим архитектурный комплекс наподобие певческой сцены в Таллине, велись долго, городские власти и место давно определили — недалеко от нынешнего Дворца Независимости:
Через год варианты возможных архитектурных конструкций предполагалось передать в НИИ строительной физики Госстроя в Москве для акустического анализа. Начало строительства было запланировано на 1992 год. Увы, осуществления этой красивой идеи вряд ли стоит ждать в обозримом будущем. Прошлым летом республиканский фестиваль хорового искусства «Пеўчае поле» в Мядельском районе собрал всего 800 самодеятельных артистов.
Первый спор коллекционеров и библиотек


— В каталоге, который я сохранила, этот лот шел 52–м. Всего их было 113. 31 позицию сняли — желающих купить все издания не нашлось. На аукцион пришло довольно много народа, но ажиотажа не было, люди еще присматривались. И все же для библиотек это было очень интересно и важно, поскольку раньше приобретать редкие книги мы могли только через букинистические магазины. Лишь в 1990–е получили право прямой закупки у частных лиц. Вместе с другими сотрудниками я представляла Ленинскую библиотеку, и у меня было ограничение — торговаться за определенные книги максимум до 150 рублей. За эту цену удалось купить «Собрание разных записок и сочинений, служащих к доставлению полного сведения о жизни и деяниях государя Петра Великого» Федора Туманского, часть 6–ю, изданную в Санкт–Петербурге в 1787 году. Торг на книгу начинался от 75 рублей. «Дудку беларускую» Франтишка Богушевича, виленское издание 1921 года купили за 20 рублей с начальной ценой 15. Совершенно другая была конъюнктура, белорусскоязычные книги предлагались сравнительно дешево, и за них особенно не спорили. Уверена, сегодня все было бы иначе.
Улицу перенесли в музей

— Впервые стрит–арт показали в галерее, улицу фактически перенесли в музей. Искусство активно раздвигало границы. В то время Виталий учился в Белгосакадемии искусств, которую вскоре благополучно окончил. Сразу ведь как было — студента отчисляли из академии за «инакомыслие», и он приходил делать выставку в «Шестую», где его поймут. А Виталика не отчислили. Напряженные отношения с преподавателями у него возникали главным образом из–за того, что тогда он активно работал на фильмах у Астрахана. Собственно, всю свою дальнейшую жизнь он и посвятил кино, сейчас у него в Москве своя продакшн–студия, снимают сериалы, иногда Виталий даже выступает в качестве режиссера или актера.
Пачкать стены галереи тогда не позволили, и свои граффити Виталий наносил на холст, к финишу выставки замазав их краской, как это делали работники. ЖЭСа. Едва ли он предполагал в те дни, как много подражателей у него появится спустя короткое время.

cultura@sb.by