Николай и Раиса Шкуратовы вместе долгие годыЧеловек и радиация
Всю свою жизнь Николай Шкуратов отдал родному Ветковскому району. Родился в 1942-м в поселке Куты. Семья, как и все вокруг, жила небогато, рабочих мест поблизости не было. Мама трудилась дома, заботясь о восьмерых детях. Отец перебивался выездами на заработки. Об университетах речи не шло, самому нужному в школе научили — и трудиться. Много лет Николай Александрович отдал сельскому хозяйству, работал в двух колхозах, перепробовал все — от бригадира до агронома. В соседней деревушке Шейке, куда частенько ездил на мотоцикле, нашел себе девушку по душе, на родине жены молодые и поселились, своими руками поставили сруб. Раиса Федоровна хлопотала по дому, Николая Александровича в деревне уважительно именовали по имени-отчеству, подрастали четверо любимых детишек Светлана, Александр, Василий и Николай.
Все изменил Чернобыль. Жизнь деревень катастрофа на атомной станции перевернула с ног на голову. Соседи начали уезжать с загрязненных территорий, вспоминает Николай Александрович:
— Колхоз разогнали, хлопцы наши все повыезжали. Помню, прыгналі аўтобус, меня за старшога с деревни назначили. Отвезли на Гроденщину, показали дома, мол, сюда переселить можам. Я всех записал, а сам не паехаў.
— А радиации не боялись?
— Ну, пока ж живу! — смеется Николай Александрович. — Да и как ехать-то? Тут дом…
Сам себе лесник
Работы на полях не стало, зато как раз образовался Ветковский лесхоз. В Столбунском опытном лесничестве появились места — от невидимого врага убежали многие лесники. Николай Шкуратов тут же вспомнил, как с самого детства бегал по окрестным лесам, накопил сбором рыжиков на велосипед, как легко дышалось под соснами. И решился. Без образования и теоретической подготовки он методом проб и ошибок узнавал секреты заботы о лесе, очень быстро став настоящим профессионалом.
— Я был первым по посадкам. У меня каждую весну гектаров па 30 было и стольки ж по осени. Хватит внукам и правнукам. Саженцы тогда не давали, заготовку сам делал. Я свой лес на зубок знаў: дзе каких берез маленьких найти, где сосны е.
Привить любовь к лесу удалось даже невестке ЕленеВсе кварталы обхода Николая Шкуратова проверяли на радиацию. Полученные данные у лесника навсегда остались в памяти. Он точно знал, где есть чистый участок леса, где можно собирать грибы и ягоды, где — березовый сок. За живительным напитком Николай Александрович ездит в свой лес до сих пор.
— Я работы никогда не боялся. Была заготовка шишек. Тонны три был план на всех, я один выполнял план за 2-3 месяца. Не отказывался ни от чего, следил за всем. Чуть дымок — в машину ці на кані. Следил иногда круглосуточно. За 21 год работы ни одного пожара у меня не было! Я любил работать! По лесу пройти мне — это прелесть! Без леса не мог.
«Что ты там все делаешь?» — возмущалась супруга. И муж показал, рассказал и научил. Да так убедительно восхвалял лес, что не выдержала Раиса Федоровна. Тоже стала лесником, правда, в Ветковском лесничестве.
Пожары и короед
Четверо детей, семь внуков и пять правнучек — с дедом, как ласково зовут его родные, в лесу побывали все.
— Детей водил в лес по грибы и попутно все показывал. Они помогали с обходом, сажали лес, збирали шишки. Вучыў, як меч держать, як нагой прыжымаць — цись-цись! — чтобы было прыжата, а иначай усохне дерево. А потом вопросы задавал, экзаменовал.
Лесное детство дало свои плоды: 5 лет лесником проработал Василий. Младший сын Николай получил профильное образование и тоже пришел на работу в тот же лесхоз. Сначала мастером, а потом стал начальником пожарно-химической станции. В 1996-м лесхоз утонул в суровых пожарах, осложнившихся тем, что на территории района было много выселенных деревень. Теперь уже на спасении леса сутками пропадал Николай-младший, а за него дома волновалась молодая жена Елена. Она тоже работала в лесхозе, но бухгалтером. И вдруг, наслушавшись рассказов свекра, посмотрев на подвиги мужа, тоже захотела стать поближе к природе. Окончила Гомельский госуниверситет и стала инженером-лесопатологом.
С работой лесника знакомили всех внуков и правнуков— Инженер-лесопатолог, — рассказывает Елена, — это человек, который очень тесно дружит с природой. Моя работа — борьба с вредителями, болезнями, назначение санитарно-оздоровительных мероприятий. Выборочная санитарная рубка, уборка захламленности…
Сейчас главная головная боль Елены — наделавший шуму короед, который, кажется, переживет даже ядерную войну.
— В лесхозе в прошлом году только сплошные рубки составили 70 гектаров. Если отреагировать сразу, как только порыжела сосна, можно спасти часть древесины — на доску или дрова. А зараженные участки после рубки только сжечь, иначе его не уничтожить. В этом году в Мозырском лесхозе хотят испробовать авиаобработку новым препаратом, разработанным Институтом леса. Посмотрим, как сработает.
Елена поправляет свекру галстук. Николай Александрович уже на пенсии, но позирует мне в своей старой форме. И с улыбкой демонстрирует любимое фото: их с Раисой Федоровной «лесная» семья. В Ветке у детей они живут всего пару лет. Подчинились настоятельному требованию родных покинуть опустевшую Шейку — после Чернобыля там остался всего пяток дворов и визиты автолавки дважды в неделю. Но в свой лес Николай Александрович ездит с завидной регулярностью.
— Едешь на Шейку — мои посадки, на Гуту — мой лес, ой, краси-и-иво! Вышынёй с хату мою! Я скучаю по лесу.
Глядя на деда, любовью к лесу проникся и сын Елены и Николая Дима. Пока в лесхозе он не работает, но в кварталах времени провел немало, а сейчас намерен получить профильное образование. Дед рад:
— Дима ко мне приходит, советуется. Я поддерживаю: работа хорошая, свое покажет, а рубль — он везде одинаковый!
valchencko@mail.ru
Фото автора и семьи Шкуратовых.
