Кто сделал детей «бомжами»

От чтения этого, написанного 14–летним подростком, письма холодок пробегает по коже. «Имею III группу инвалидности в связи с серьезными заболеваниями... Мне рекомендовано лечение на море, в Крыму. Однако поехать на море не могу, т.к. лишен гражданства Республики Беларусь, мне не дают паспорт. Прилагаю письмо из УПВС МВД РБ N 40/м — 133 от 23.12.2002 года, где рекомендовано обратиться в пункт регистрации лиц без определенного места жительства. Ни в какие «бомжатники» прописываться не намерен. Это незаконно!» Последнее слово написано с ошибкой, раздельно. Потом буквы аккуратно соединены.

«Бабушка нацеливала спицу в глаз»

Письмо подростка оставляет двоякое, странное и противоречивое впечатление. Прежде всего сознание потрясают перенесенные ребенком издевательства. Со стороны родной бабушки! Цитирую: «В период проживания с бабушкой она скандалила, била меня и моего младшего брата. Мы закрывались от нее в туалете. Мама боялась оставлять нас с ней наедине... На моих глазах бабушка нацеливала спицами для вязания прямо в глаз моему брату, мама закрыла его подушкой. Бабушка меняла замки в квартире, выбрасывала наши вещи, мои учебники. Часто, даже в сильный мороз нам приходилось ходить по улице допоздна, пока бабушка не ляжет спать...»

Второе, что производит сильное впечатление, — грамотность мальчика: литературная и правовая. Многостраничное письмо написано без грамматических ошибок. Мало того, изобилует ссылками на серьезные правовые акты, в которых путаются даже взрослые. Номера «входящих» и «исходящих» бумаг выписаны столь тщательно и точно, будто мальчик уже стажируется секретарем–референтом.

Впрочем, понять такую основательность можно. Это лишь копия обращения подростка в Совет Министров. Должно быть, мальчик очень старался. Эту копию он приложил к своему письму непосредственно в адрес редакции. Оно короче, но о том же. «Я уже 3 года бомж. Прошу написать, как меня и моего брата, детей 7 и 11 лет, выписали насильно на улицу... Я имею право на защиту своей чести и достоинства от морального насилия. Я не марсианин, не вещь, не домашнее животное, не аквариумная рыбка. Я — гражданин Республики Беларусь, ребенок, которого в 11 лет насильно сделали бомжем»...

Согласитесь, прошибает до слез. Мальчик часто повторяется, но тем сильнее эффект.

Можно бы усомниться (уж не сочиняет ли?), но письма подкреплены документами. Вот фраза официального ответа из управления паспортно–визовой службы МВД: «...Вам рекомендовано обратиться в пункт регистрации лиц без определенного места жительства для временной прописки и выдачи паспорта гражданина Республики Беларусь».

Это ребенку–то? Родившемуся в Минске и жившему всегда только здесь? Как они с младшим братом оказались в родном городе без крыши над головой?

Пора объяснить, что письма своего сына (как и свое собственное обращение, и множество документов) в редакцию принесла мать, гражданка Н. Дескать, вот вам свидетельства того, как в нашем государстве вопиющим образом нарушаются права детей. Обнародуйте! А начинается заявление женщины так: «20.08.2002 г. меня и моих несовершеннолетних детей 1991 и 1995 гг.р. исключили из лицевого счета квартиры по адресу ул. Чайлытко, 13–99, где мы были прописаны постоянно, на законных основаниях. Исключены по подложному документу (решению суда)...»

Стоп! Когда в читательской почте встречаются подобные фразы (суд незаконно осудил, отсудил, приговорил, взыскал, конфисковал и т.д.), мы, как правило, рекомендуем гражданину обратиться или в прокуратуру, или в вышестоящую судебную инстанцию. Поскольку, нравится это кому–то или нет, только эти учреждения вправе отделять законное от незаконного. Не газете, не журналистам это решать! Лишь иногда делаем исключение и предаем конфликт огласке. Но в данном случае вовсе не потому, что на этом настаивает мать. Напротив. Вы, уважаемая, видите в происходящем беззаконие, а я, уж извините, — спекуляцию.

«Внук упал вместе с баяном»

Виновницей творимого над детьми «произвола» Н. считает свою мать и бабушку своих сыновей Елену Евстафьевну Зинькевич. Государство и его институты (суды и министерства, органы социальной защиты и ЖЭСы...) предстают лишь «пособниками».

Что же это, простите, за старая ведьма, которая столь жестока к своей дочери и своим родным внукам? И впрямь: куда смотрело государство?

Елена Евстафьевна живет в микрорайоне Сухарево, в той самой однокомнатной квартире по адресу: ул. Чайлытко, 13. Жилище обставлено более чем скромно. Женщине много не надо: ходит с трудом и практически не видит. Инвалид по зрению, она несколько лет назад перенесла сложную и не вполне удачную операцию на глазах. С трудом могу представить, как она целит в глаз ребенка вязальной спицей...

Услышав мои извинения и цель визита, женщина едва слышно проговорила: «Ну почему она ко мне лезет? Почему не дает спокойно умереть?! И что, к вам, в государственную газету пришла? Раньше в оппозиционные писала...» Рассказывает, как тяжело всю жизнь работала (ветеран труда!) ради детей и внуков. Уже на пенсии, пока были силы, даже торговала сигаретами, незаконно. Заработанные полторы тысячи долларов сразу отдала дочери. Еще тысячу припрятала, показав ей место. Возьмешь, мол, когда помру. Но, вернувшись из больницы, денег не нашла... «В «Новинки» меня возила. Дурочкой хотела сделать, чтоб своего добиться. Все соседи за меня встали. Я очень больна, но я не дурочка!»

Как вы к внукам относитесь, Елена Евстафьевна? «А как можно к внукам относиться? Очень их жалею. Только ради них все и терплю. Сердце кровью обливается, когда вижу, как от матери страдают... Вот здесь мальчик сидел и играл на баяне: мать заставляла. Упал вместе с баяном, сильно расшибся. Мать тут же прибежала, но не утешать, а бить. Я телом внука закрывала».

Оценки, как видим, полярные. Самые резкие слова матери в адрес дочери опускаю: не для чужих ушей. В 112–м ЖЭСе, к слову (здесь наблюдали «войну» и невольно были к ней причастны), сочувствуют матери: она — пострадавшая. Нас, однако, интересуют не только и не столько внутрисемейные отношения, в которых и черт ногу сломит. Интересует вот что: каким образом «обвиняемым» в жестоком отношении к детям оказалось... государство.

Итак, внуки жили здесь, в крохотной квартирке номер 99. На каких правах жили и что произошло потом?

По словам Елены Евстафьевны, семья дочери решила продать свою квартиру и построить новую. Для этого и прописалась (временно, на время строительства, по договоренности) в квартиру пенсионерки. Однако когда новая квартира была построена, дочь выписаться отказалась. Между прочим, проживая в одиночестве, пенсионерка, инвалид, платит половину стоимости коммунальных услуг. Полновесная плата за четверых жильцов была ей попросту непосильна. В детали вдаваться не будем: Е.Зинькевич выписала дочь «со всеми зависящими от нее лицами». Они лишены права пользования квартирой. Надзорные инстанции, рассматривавшие дело по требованию выписанной Н., оставили решение в силе.

Государство встало на защиту прав ветерана, инвалида, слабой и пожилой женщины. И это вовсе не означает ущемления прав ее внуков. Поскольку их вполне могут и должны обеспечить (как предписано законами и природы, и государства) дееспособные родители.

Я цитировал лишь заключительную часть письма УПВС МВД, его резюме. А вот что сказано выше: «На личном приеме Вам разъяснено, что паспорта детям могут быть оформлены по месту прописки их отца». Лишь в случае отказа последнего рекомендовано обратиться в пункт регистрации бомжей.

Есть у мальчишек и отец, и крыша, то есть квартира. Та самая, построенная за период временной прописки у бабушки. Бабушка логично предполагает, что развод с мужем дочь совершила не без умысла. Поскольку имеет основания полагать, что та по–прежнему живет с ним и детьми под одной крышей...

Тогда ради чего ведет жестокую войну? Самое главное, что бессмысленную, поскольку квартиру–то свою Е.Зинькевич уже ей завещала...

Ваше и наше

Пора сказать, что гражданка Н. пришла в редакцию не одна. С ней была другая женщина с похожей кипой документов и примерно такой же проблемой. Из квартиры в центре столицы мать выселяет ее, дочь, с двумя детьми... Как и в первом случае, судебные решения нескольких инстанций были не в ее пользу. Она предъявляет такие же претензии государству.

Скажу кратко. Интересы детей (не пострадают ли?) учитывались строжайше: комиссии, обследования, заключения. Разница в одном. Здесь бабушка, отчаявшись найти общий язык с дочерью, продала квартиру. Ей предстоит доживать в коммуналке с общей кухней. А внуки со своей матерью займут уже две комнаты, но в пятикомнатной квартире. Детально описывать эту историю, уж извините, не буду.

Как вы понимаете, я женщинам не судья. Не могу утверждать, что они калечат психику своих детей, вовлекая их в неравную и жестокую войну против бабушек. Не могу утверждать, что мать надиктовывала сыну тяжкие обвинения (насчет нацеленной в глаз спицы и мороза). Строго говоря, семейные проблемы Н. — это не наше дело. А вот ее обвинения — наше дело.

Поэтому кое–что уместно напомнить. Президент поставил понятную задачу: даже горе–супруги, даже разведенные, даже лишенные родительских прав обязаны за детей отвечать. По крайней мере зарабатывать на их воспитание и образование. Почему же здоровые, дееспособные люди иной раз норовят свалить свои обязательства на других, будь то престарелый инвалид или государство?