У славян появление ночного мотылька считалось самым убедительным знаком присутствия души умершего предка. В Украине и на юге России, глядя на бабочек, кружащихся вокруг пламени свечи, поминали умерших, молясь и называя их имена. У белорусов запрещалось причинять вред бабочке в связи с тем, что “она тебя не тронет, а может, это твой дедушка или покойный отец”. Представление о бабочке как о душе-предке реализуется также в ее русских народных названиях “душа”, “душечка”. По первым бабочкам западные славяне гадали о жизни и смерти: поляки считали, что белая бабочка предвещает смерть, а красная — жизнь.
С бабочками связаны многочисленные метеорологические приметы и поверья. У южных славян встречается поверье о бабочке как вестнице лета, конкурирующей в этой роли с некоторыми птицами, например, с аистом. Болгары обращались к бабочкам с просьбой о дожде во время засухи, считая, что они “летают возле Бога и могут попросить о дожде”.
По весенним бабочкам наши предки гадали о будущем урожае: если первая увиденная бабочка была белой, будет урожай белого хлеба, если оранжевой или черной — жди урожая черного хлеба. На Полесье зафиксирован такой вариант этой приметы: большое количество белых бабочек предвещает дождливое лето с хорошими надоями молока; много оранжевых, красных бабочек — лето будет жарким и сухим, а пчелы соберут много меда. На Витебщине по высоте полета первых бабочек судили об урожае льна: “чем выше порхает мотылек, тем лучшим будет лен”.
Некоторые магические действия, связанные с бабочками, перешли со временем в детские игры и фольклор. Поймав бабочку, дети кричали: “Матыль, матыль, дай мукi!” Белую бабочку советовали носить в шапке тому, кто хочет легко отыскивать птичьи гнезда.
