Кровные доходы крестьян утащили торговые сети

На селе парадоксальная ситуация — объемы производства растут, крестьяне больше продают молока и мяса, а чистая прибыль за четыре месяца снизилась в 2,15 раза
На селе парадоксальная ситуация — объемы производства растут, крестьяне больше продают молока и мяса, а чистая прибыль за четыре месяца снизилась в 2,15 раза. Причем и эту урезанную больше чем наполовину сумму, так необходимую для развития агробизнеса, еще раз секвестируют переработчики и сетевики, вовремя не рассчитываясь за товар.

Дебиторская задолженность хозяйств на 1 мая составляла 10,662 триллиона неденоминированных рублей (531,744 миллиона долларов) плюс 18,4 процента с начала года. За апрель сумма выросла на 6,6 процента.  В том числе просроченная дебиторка прибавилась на 15,1 процента и составила почти 3 триллиона  неденоминированных рублей (145,599 миллиона долларов).

В среднем районам с хорошими объемами реализации ежемесячно торговые партнеры сельчан должны 25—27 миллиардов. Несвижский, к примеру, 25 миллиардов ждет от переработчиков (особенно усугубилась проблема неплатежей в последние два месяца) и еще 32 от сетей, из них 30 миллиардов рублей задолжали за поставленную продукцию агрокомбинату «Снов».

Хроническая финансовая необязательность потребовала вмешательства на уровне Правительства. При Минторге даже создана межведомственная рабочая группа, которой предписано «осуществлять анализ складывающейся ситуации на потребительском рынке». В число обиженных, как вы понимаете, попали не только поставщики продуктов питания, но от этого сельчанам не легче.

В  марте состоялось первое заседание заинтересованных сторон, но воз, как показывает практика, и ныне там. Более того, министерство успокаивает: критичной массы просроченного невозврата нет — по итогам прошлого года 11,6 процента от общей задолженности. Хотя этот ответ в данном случае не утешает. На местах сельхозпроизводители буквально по крохам наскребают на зарплаты. А председатель СПК «Агрокомбинат Снов», член Совета Республики Николай Радоман проблему монополизации торговых сетей в своем выступлении на областном сходе перед Всебелорусским народным собранием назвал главной.

Правда, со стороны Министерства торговли предпринимались карательные меры к продавцам по причине несвоевременных расчетов с поставщиками. В прошлом году  регулятор принимал решение о приостановлении работы магазинов конкретных торговых сетей. 

Эти действия вызвали бурную реакцию Ассоциации розничных сетей. Со многими доводами общественных защитников ретейла можно согласиться. Нелегко сегодня и продавцам. Торговля вынуждена была придерживаться заданного ценового коридора и при этом обеспечивать наличие товаров критического импорта, тогда как отпускные цены на него в пересчете на белорусский рубль росли. Обязательный ассортимент стал шире, оборачиваемость существенно сократилась, а объемы продаж остались прежними или снизились.  Поэтому в 2015 году начались проблемы с оборотными средствами и продолжаются до сих пор.

И в то же время сети расширяются и уже, по сути, превратились в торговые монополии. Крупняки просто убивают конкуренцию. Как следствие — затруднение доступа на рынок для сельхозпроизводителей и поставщиков продовольственных товаров, рост розничных цен при одновременном снижении качества продаваемых товаров, обострение дефицита полочного пространства. Что позволяет торговле выкручивать руки производителям, сбивать отпускные цены и требовать разных бонусов.

А судиться себе дороже. Суды и раньше были перегружены, но за последний год количество дел увеличилось в 1,5—2 раза.  И если стандартный спор о поставке и неоплате разрешался за 2 месяца, то теперь это уже 4—5 месяцев. Не только у нас, во всем цивилизованном мире такое разрешение деловых конфликтов считается весьма нежелательным — западные компании обращаются в суд крайне редко, предпочитая использовать другие инструменты. Коллекторство, когда долги свободно продаются на рынке, вхождение в акционерный капитал компании-должника и множество других способов воздействия на недобросовестного партнера. 

В Беларуси же совершенно не развита работа с проблемной дебиторской задолженностью. Из всех альтернативных инструментов приживается только медиаторство и приказное производство.  Начали использовать исполнительную надпись нотариуса, который изучает все представленные документы и подтверждает имеющийся долг.  Однако эта практика пока новая и не особо сформировалась. Вот и имеем то, что имеем. С одной стороны, монополизация, с другой — узкое правовое поле. Вряд ли при таком раскладе поможет административный ресурс.

klimovich@sb.b

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter