В обольском музее сохранились воспоминания чудом уцелевших жителейПамятник в лесу
…Дороги к бывшей деревне, что всего в нескольких километрах от Оболи, уже давно нет. А небольшое поле-неудобицу, где раньше была тропинка, лесники засадили молодым лесом. Пешком продвигаемся вглубь. Судя по вышкам и схронам, здесь настоящее охотничье раздолье.— Это точно, — подтверждает пенсионерка Валентина Квасова, мать и тетя которой были свидетелями той страшной трагедии. — В детстве мы приезжали сюда в гости к дедушке и тете Полине. Я помню, как в окна заглядывали волки. Избушка была низкая, стекла — в полуметре от земли…
Увы, сегодня здесь нет даже останков былых усадьб. О когда-то большой и красивой деревне Барсуки напоминает лишь памятник сожженным жителям. Он установлен на старом кладбище, окруженном деревьями. Глава Обольского сельисполкома Сергей Муравьев рассказывает:
— Сначала памятник стоял непосредственно на месте гибели людей. Но так как после карательной экспедиции родственники погибших вскрыли братскую могилу и перенесли останки большинства жертв на сельское кладбище, решили передвинуть и его.
Скромный обелиск с надписью: «Здесь 24 июня 1942 года немецкими карателями полностью сожжена д. Барсуки. Расстреляно и заживо сожжено 37 местных жителей». Чуть дальше, в низинке, протекает ручей под названием Мариниц. Он разделял две деревни. По мосткам сельчане ходили друг к другу в гости. Увы, соседнего села тоже уже давно нет…
Горе большой семьи
Валентина Квасова вспоминает рассказы матери и тети — Лидии и Полины Елисеенко.— У моего дедушки, Степана Елисеенко, была большая семья, — отмечает Валентина Михайловна. — Он овдовел и женился во второй раз. Новая жена, у которой тоже были свои дети, взяла на себя заботу и о сиротах — получилось всего восемь сыновей и дочерей. Когда началась война, трое старших ушли на фронт и в партизаны…
Кстати, уже в первые месяцы оккупации, считай, все семьи в Барсуках стали партизанскими. В лес подались мужья, братья, сыновья — каждый, кто мог держать в руках оружие. Даже женщины. Например, жена двоюродного брата Лидии была врачом и закопала в ящиках лекарства на огороде. А когда они понадобились, вместе с партизанами пришла, чтобы достать. Чуть тогда не попались фашистам… И было это всего за три дня до большой трагедии.
Мама и тетя Валентины Квасовой были непосредственными свидетелями трагедии.Прибыв в деревню, фашисты окружили ее. Стали грабить. Забирали все — одежду, посуду, животных. А не успевших спрятаться жителей согнали в один дом. Начальник Обольской полиции Экерт самолично закрыл за ними дверь, укрепив запоры… Потом поджег постройку, а в окно бросил гранату. Крики и стоны людей слышны были на километры. Судя по всему, охваченная ужасом толпа уперлась в двери, те не выдержали и распахнулись... Свидетели видели, как из горящего дома стали выбегать односельчане — их расстреливали на месте. Валентина Квасова почти дословно помнит печальные повествования мамы и тети:
— Не дай бог кому такое пережить… Все дома сгорели. Осталось только несколько бань. Там потом и жили уцелевшие люди. Федора Петровна с мужем и детьми — тоже.
Увы, не все дождались Победы. Чуть позже каратели узнали, что семья Елисеенко печет хлеб и стирает одежду для партизан. На «разборки» пришли прямо в баньку, которую погорельцы использовали как дом. Мачеха держала Полину за руку, а полуторагодовалого Володю прижала к груди... Босыми всех выгнали на улицу — это был декабрь 1943-го.
«Я еще ничего не успела понять, только увидела у лица Федоры красный огонь... Она упала… Володенька ползал по мачехе, заходясь в крике, — так будет позже описывать события Полина Степановна. — Нас с Павликом и двоюродными братьями погнали в Оболь, а малыш остался на теле убитой матери, даже ноги себе отморозил. К счастью, его потом подобрали добрые люди».
Детей Федоры долго пытали, рассчитывая узнать что-то о партизанах. Грозились расстрелять, держали на краю могилы под дулами автоматов. Но им повезло выжить. Правда, не всем: старший Василий умер от пыток. Не вернулся из партизанских лесов и другой брат — Васек (одинаковые имена сыновьям отец дал по церковному календарю). Ранеными пришли с фронта после окончания войны Антон и Пётра.
Возмездие через годы
В Обольском музее сохранились свидетельства тех, кто остался в живых после карательной экспедиции в Барсуках. Ужас пронизывает сердце, когда читаешь воспоминания Натальи Щербаковой. Девушке было 20 лет. И она вместе с сестрой под автоматным огнем по приказу матери уводила в лес кормилицу корову. Прячась в кустах, видела, как ее мама вырвалась с пятью братьями и сестрами из горящей избы (младшему было всего два годика), попыталась пробиться к лесу. Безуспешно: семью расстреляли на бегу. Некоторое время еще была жива десятилетняя сестра Вера. Она пыталась встать и просила пить… Девочка лежала на открытой местности, буквально в 50 метрах от убежища Натальи, но та ничем не могла помочь. А потом к раненой подбежал Экерт, преследовавший других беглецов, и добил ее выстрелом в голову. От ужаса увиденного Наталья потеряла сознание, пришла в себя уже после отъезда карателей…
Когда-то здесь кипела деревенская жизнь.Одна из всей многочисленной семьи осталась в живых и Екатерина Агриско — она вырвалась из пылающей избы, а мать, отец, две сестры, брат и дедушка погибли…
Почти через 20 лет жители Барсуков, чудом оставшиеся в живых, стали главными свидетелями на выездной сессии Верховного суда БССР по делу Николая Экерта. Бывшего начальника Обольской полиции разыскали и привезли туда, где он совершал свои злодеяния. Экерту инкриминировали семь сожженных деревень и 60 убийств советских граждан. На суде было очень много людей, которые хотели посмотреть в глаза этому зверю, так жестоко и планомерно уничтожавшему в угоду фашизму женщин, детей, стариков — как он смел жить все эти годы?! Громкое дело вызвало резонанс во всем Советском Союзе, о нем писали главные газеты страны. Все жаждали возмездия. Например, Трофим Мисурагин (офицер и слушатель военной академии), которому было всего пять лет во время кровавой экспедиции в Барсуках, не смог сам приехать на процесс. Но парень прислал телеграмму в адрес Верховного суда и потребовал самого сурового наказания изменнику. Там, на пожаре, Трофим потерял своих родителей, брата и сестру... Итог закономерен: предателя Родины расстреляли.
begunova@sb.by
