82-летняя сельчанка из деревни Доропеевичи Малоритского района возродила уникальную технологию ткачества «кожушком»

В ДОМЕ Степаниды СТЕПАНЮК ощущаешь себя, словно в музее самобытной культуры и быта. На полу самотканые дорожки, расшитые узорами, на стенах рушники с белорусским орнаментом, а сама хозяйка встречает гостей в национальном костюме малоритского «строю». За долгие годы Степанида Алексеевна выткала и пошила столько вещей, что если собрать их вместе, то они едва поместятся в хатах всей ее родни. Однако главное достижение сельчанки – возрождение старинной технологии ткачества «кожушком», которая находилась в забвении больше 150 лет. Особенность старинной техники в том, что нити основы видны только с изнанки. Сейчас баба Стэпа, как ее называют в Доропеевичах, активно делится своими умениями и навыками с подрастающим поколением. Более того, несмотря на почтенный возраст, сама каждый день проводит несколько часов за «кроснами». 


Корреспондент «СГ» познакомился с народным мастером.

КОГДА Степаниде было шесть лет, началась Великая Отечественная.  До того как в родной хутор Гороховичи нагрянули немцы, жили довольно неплохо: «Дід меў шмат зямлі. Але ж в ёго было тры сыны, паміж якімі ён усё і падзяліў. Мы ўжо так багаты не былі, але і не галадавалі: бацька працаваў плотнікам і добра зарабляў». С приходом оккупантов ситуация изменилась. Семью с пятью детьми из Гороховичей переселили в Доропеевичи, а сам хутор позже сожгли. Теперь нужно было думать, как прокормиться и что делать дальше. Спасение нашли в «кроснах», которые еще по молодости сделал отец. Мать Степаниды умела хорошо ткать, и в военное время ее навыки оказались как нельзя кстати. Одежду, покрывала и многое другое ручной работы продавали или меняли на что-нибудь съестное. Так ткачество помогало выжить. Шестилетняя Стэпа понимала важность подобного труда, поэтому часто наблюдала за работой мамы: «Памятаю, як яна мяшкі латала і казала мнэ, каб я ў окна не сыділа, бо баялася, што кулі даляцяць, калі будуць стрэляці. Але ж мне цікава было».

Постепенно интерес перерос в нечто большее. Через год, когда девочке исполнилось семь, она впервые села за кросны: «В мэнэ мама нэвэлічкага росту, так бацька зрабіў кросны, каб ёй было добра залазіць. А я рослая была, ногі доўгія, таму ужо ў сем год да пыдалі даставалі. Так і пачала ткаць. Але мама спачатку не давала, таму калі яна підэ па хазяйству, я за кросны. Потым прыйдэ і гавора: «Ты не так наткала», — а я кажу, што гэта не я». Начинала Степанида Алексеевна с мешков для картошки и зерна, а потом научилась делать одежду. Со временем так наловчилась, что стала ткать лучше матери. 

После войны пошла в школу. Учеба давалась ей легко. За один год юная Степанида изучила двухлетнюю программу, однако, дойдя до шестого класса, бросила. Ей хотелось проводить больше времени за «кроснамі», хотя отец поначалу заставлял ходить на уроки, видел, что есть способности. Но будущая мастерица крепко стояла на своей позиции, поэтому родители сдались. Степанида Алексеевна тут же целиком погрузилась в ткачество и стала перенимать опыт у старшего поколения: овладела старинной техникой вышивки узоров, научилась ткать рубахи, юбки, фартуки и другие элементы национального костюма малоритского «строю». Затем устроилась швеей в местное ателье, где проработала больше 30 лет, однако ткацкое ремесло не бросила: «Днем шыла там, а ноччу ткала дома. Да трох часоў магла сідэць».

ПОВОРОТНЫЙ момент в жизни Степаниды Степанюк произошел после знакомства с руководителем ансамбля танца «Радость» Анатолием Воробьевым. Народный артист Беларуси попросил ее выткать несколько костюмов для своего коллектива. Степанида Алексеевна бегло осмотрела образец и, не обнаружив ничего сверхъестественного, согласилась помочь. Однако, взявшись за дело, зашла в тупик. Мастерицу смутил узор. Она долго не могла понять, каким образом он выткан, ведь нитей основы на лицевой стороне не было видно: «Я дагэтуль не бачыла такого. Спачатку і падумаць не магла, што такое ткалі 150 літ назад. Але вырашыла зрабіць. Пашла да старушак, якім ужо за 90, але яны так ніколі не ткалы. Паехала у суседнюю вёску, там таксама ніхто не ведае. Думаю, ткаты так прыдумалі безграматныя люды, а я граматная – шэсць класаў ёсць, мабыць, атрымаецца». 

С этого момента каждую минуту свободного времени Степанида Алексеевна корпела над разгадкой тайной технологии. По шесть раз за день она накидывала нитки на «кросны» и пыталась воссоздать узор, однако все попытки были тщетны. Время шло, а прогресса по-прежнему не было. Отчаявшись, сельчанка стала перед иконой, прочитала молитву и обратилась за помощью к высшим силам. А под утро ей приснился занимательный сон: «Іду я па зялёнай лужайке і бачу кросны, за якімі сыдіт жанчына. Думаю, во яна тіпіро мне пакажа, як правільна накідаты. Але не паспела я падыйці, як яна знікла. Гляджу на кросны, а яны заправлены. Паглядзела на ніх і падумала: «Хто тіпір мне падкажа?» Пасля гэтага адразу прачнулась і падумала: шо ж гэта мне прыснілася? Вырашыла, шо гэта знак. Встала і пашла за кросны, напэўна, палучыцца. Села, наўгад накідала, перавязала, заткала і... атрымалась!»

Так Степанида Алексеевна возродила уже давно забытую технологию ткачества «кожушком». Чтобы сохранить самобытное искусство, мастерица инициировала открытие в Доропеевичах кружка по ткачеству. Сейчас вместе с дочкой Валентиной она обучает сельских детей старинному ремеслу. К слову, под руководством Степаниды Степанюк ткачеством занимаются даже мальчишки: «Ёсць адын хлопчык, які можа прапусціць школу, але на заняткі па ткацтву прыдэ абавязкова, — говорит мастерица. – За некалькі год ён навучыўся вельмі добра ткаты».

В семье Степаниды Степанюк в ткачестве попробовали свои силы все. Даже внуки Сергей и Владислав в детстве хотели пойти по бабушкиным стопам. Сергею подобное занятие надоело достаточно быстро, а вот Влад сидел за «кроснамі» ровно до той поры, пока помещался за ними. В итоге старший внук пошел по стопам своего прадеда и стал плотником, а свою любовь к ткачеству передал дочке Даше. Сейчас правнучка главная помощница Степаниды Алексеевны. 

РАНЬШЕ в Доропеевичах ткали практически в каждом доме, чтобы было во что одеть семью. Да и девушки перед тем как выйти замуж должны были наткать себе полный сундук приданого. Иначе ни о какой свадьбе не могло быть и речи.  Однако со временем подобные традиции канули в Лету. Молодому поколению стало проще купить ту же рубаху или юбку, чем ее выткать, а старики постепенно стали забывать свои навыки и умения. Некоторые просто решили экономить время, ведь соткать хотя бы одну вещь – очень кропотливый труд. К примеру, на рушник можно потратить неделю, а на костюм и вовсе целый месяц. Более того, все еще зависит и от материала, с которым работаешь: «Больш за ўсё складана працаваць с льном, бо яго трэба спачатку напрасці, потым сноваты, побыліты і ўжо біляным ткаты».

Сейчас ткачеством в Доропеевичах полноценно занимается только Степанида Алексеевна. Несмотря на возраст, жизни без него она уже давно не представляет: «В мэнэ спрашываюць: «Вам не надоіло?» Не, не надоіло. Бывае, лежу, хворая і слабая, галава баліць. Так ляжу, ляжу, а потым надоісць ляжаць — і я пайду за кросны. Пачынаю ткаці — і забываю хваробу, нават не адчуваю яе».

banny@sb.by

Фото автора