Кризис почтового ящика

Ни с того ни с сего глянула вдруг в свой почтовый ящик и накатила на меня тоска. Совершенно бесполезное создание. Висит на лестничной площадке, кто–то, проходя мимо, бросил туда прокомпостированный талончик и фантик от конфеты. Нормально.

В мой ящик можно прятать клады, любые ценные документы. Ящик–кремень. Держит рот на замке. И я его молчание разделяю. Правда, периодически мне приходится его вскрывать, когда он просто раздувается от всяких рекламных проспектов и открыток. Вот, помню, в июне открыла, а там так нарядно все: «С Новым годом!» Фитнес–клуб меня поздравляет, магазин, где я кофточки покупаю, туристическая компания. Приятно. Тем более что тогда всего шесть месяцев до следующего Нового года осталось. Я с удовольствием разобрала уведомления от авиакомпании о количестве миль, зачисленных на мой баланс. Накоплю этих миль и получу практически бесплатный билет в любую часть Европы. Уже даже и планы можно строить, куда лететь. Что там еще — квитанции, предложение найти работу и сбросить вес? Это вечное.

А больше ничего и нет. Так вот и получается, что раз в полгода можно ящик открыть и в очередной раз понять, что ничего в жизни не меняется. А если год из года не меняется, то и ждать нечего. Нечего ждать — чего открывать?

Конечно, я и есть тот самый человек, который портит периодическим изданиям статистику по подписке: признаюсь, читаю газеты и новости в Интернете. Счета оплачиваю в инфокиоске, переписываюсь по «мылу». Да и то в последнее время даже «мылить» лень, набираю в Skype разные смешные имена своих друзей и можно совершенно бесплатно болтать обо всем на свете. Моя приятельница рассказывает о своей учебе в Мадридском университете и извиняется за то, что чмокает во время разговора. А я и так по картинке вижу, что она с гроздью винограда на кресле устроилась. На здоровье! Мы с подругой не можем переписываться, в этом никакого смысла нет. Потому что пока письмо дойдет, запросто может оказаться, что она уже не в Мадриде учится, а где–нибудь в Калифорнии компанию возглавляет. Жизнь стремительна. Почта не догоняет. Вот и висит мой ящик в подъезде атавизм атавизмом. Я прямо вижу, как в один хороший день он отвалится с грохотом. Но нескоро, его сильно удерживает общая энергетика собратьев. Не все же люди такие испорченные, как я, кто–то же еще и открытки друг другу посылает, и письма на разлинеенных листах.

Я, если честно, не заводила бы этот разговор и не обижала бы почтальонов, а то они сейчас подумают, что зря в мороз с кипами этих конвертов от бутиков и туркомпаний к моему ящику ходят. Не заводила бы, но поймала себя на мысли, что живет во мне скрытая обида на мой почтовый ящик, причина которой — невероятная тоска, как будто даже ностальгия по тем временам, когда мне от него было чего ждать. Пусть и давно. Но — было.

Помню, как еще в школе мы передавали друг другу адреса юных болгарских и польских друзей. И писали: «Здравствуй, Збышек! Учусь я хорошо, а еще у меня есть собака. Карликовый пинчер. Напиши, как проходят уроки в твоей школе. О своих увлечениях». И ждали ответа, как соловей лета. А уж если получали письма, то клали их под подушку, потому что в них была часть другого мира, цветные картинки с Микки Маусом и парочка слов по–польски... Или по–узбекски. Кому только я не писала из жажды наладить международную школьную дружбу!

А перед Новым годом писали всей семьей. Открытку бабе Наде, Нине, тете Вале, дяде Васе и далее по списку. Украшенные заснеженными еловыми веточками, они разлетались по всему СССР, и в канун праздника мы получали ответные поздравления. Иногда с ужасом отмечая, что тетя Ира нас поздравила, а мы ее — забыли.

А еще я писала в газеты «Зорька», «Пионерская правда», даже в программу «АБВГДейка». Я выполняла их задания, разгадывала ребусы и сочиняла стихи, а журналисты отвечали, что я молодец.

Так и получается, что всю жизнь я от своего почтового ящика что–то ждала, а теперь вот нет. Теперь я знаю все короткие пути к получению нужной информации и налаживанию контактов, а значит, в его услугах уже не нуждаюсь.

Мир стал такой быстрый и конкретный, что на романтику ожидания, на предвкушение, волнение в нем ни у кого уже нет ни времени, ни желания.

Но вместе с тем, когда мы освобождаем пространство и время от громоздких вещей и длительных ожиданий, что туда, в это пустое место, мы собираемся поставить?

Заполнить его чем?

Мы думаем, что потом об этом подумаем. А оно так и остается пустым. Пустая пустота.

Вот и грущу я, что в свое свободное время мне нечего ждать.

А почтовый ящик просто попался на глаза и оказался виноватым.