Красота требует жертв

Китаянки столетиями в полной мере испытывали этот принцип

За этой расхожей фразой, по большому-то счету, ничего не стоит, ибо чаще всего мы имеем в виду жертвы финансовые. Китаянки же столетиями в полной мере испытывали этот принцип на себе: они подвергались настоящим пыткам, чтобы соответствовать бытовавшим в обществе представлениям о прекрасном. Речь о крошечной женской ножке, которая должна была быть «тонкой, маленькой, острой, изогнутой, благовонной, мягкой, симметричной». Ее называли «золотым лотосом», причем идеальным считался «лотос» длиной в 10 сантиметров.

Предание гласит, что первой забинтовала ноги, чтобы придать им форму полумесяца, Яо Нян, любимая жена поэта и по совместительству императора Ли Юя из династии Тан (618—907 гг.). Утверждают, что по приказанию Ли Юя выстроили сцену в форме большого лотоса, на которой Яо Нян танцевала. Вскоре знатные дамы Поднебесной стали следовать примеру жены своего правителя. А затем эта практика распространилась по всей стране и во всех социальных слоях.

Но это — легенда, проявление типичного для китайского сознания стремления персонифицировать изобретение любого обычая. Современные исследователи полагают, что главной причиной бинтования ног было вовсе не стремление к красоте, а куда более прозаическое желание удержать женщину дома и ограничить ее общение с окружающим миром. Скорее всего, обычай этот ввели последователи конфуцианства, полагавшие, что лучшее место для женщины — ее дом, а единственное предназначение — рожать детей, на что, ясное дело, длина стопы никак не влияла. А вот бегать становилось почти невозможно. В том числе и на сторону.

И все же эротика здесь тоже сыграла свою роль. Китайцы полагали, что походка прелестниц с забинтованными ногами особенно соблазнительна — при ходьбе женщинам приходилось балансировать, ритмично покачивая бедрами. Со временем уже и сами маленькие ножки стали считаться в Китае самой сексуально привлекательной частью женского тела, своеобразным символом женственности.

Бинтовать ноги девочкам начинали в 4—5 лет: раньше ребенок не выдержит болевого шока и может вовсе перестать ходить, позже — стопа уже практически сформирована, и бинтование может оказаться неэффективным. Четыре пальца ноги подгибались вниз и накрепко привязывались к ступне. Так девочка и ходила, лишь время от времени меняя бинты, а стопа практически переставала расти. Требовалось от 4 до 5 лет, чтобы острые болезненные ощущения начинали притупляться.

Имейте в виду: женщины бинтовали ноги всю жизнь. И всю жизнь ощущали пусть и тупую, но боль, которая уходила только в моменты, когда ноги разбинтовывали, чтобы помыть, постричь ногти и снова перевязать. С европейской точки зрения, результат больше напоминал копытца, чем «золотые лотосы». Так длилось веками. Но в начале ХХ века движение за свободу и равноправие женщин, которое в каждой стране имело свои национальные особенности, в Китае вылилось в движение против бинтования ног.

Кстати, завоевавшие Китай в XVII веке маньчжуры ноги своим девочкам не бинтовали. Тем не менее завоеватели были настолько поражены красотой ханьских женщин, что предпочитали брать в жены и наложницы именно их. Лишь во второй половине XIX века одна маньчжурка смогла поразить императора Сяньфэна своей неканонической красотой: овальное лицо, высокий рост и громкий голос наложницы Цы Си резко контрастировали с прелестями других обитательниц гарема.

Совершив головокружительный прыжок из рядовых наложниц в императрицы, Маленькая Орхидея (такое имя было дано ей при рождении) долгие годы правила гигантской страной. Роскоши ее двора могли позавидовать самые богатые монархи мира — достаточно сказать, что деньги, собранные со всей страны на создание современного флота, Цы Си потратила на строительство Летнего дворца под Пекином. Очень красивого, кстати сказать, дворца, в котором нашлось место и для напоминания о так и не отправившемся в плавание военном флоте: в пруду стояла Мраморная лодка, на которой Цы Си любила обедать в жаркие летние дни.

Но расточительная Цы Си все же была исключением. Создание с хрупким сложением, тонкими длинными пальцами и мягкими ладошками, нежной кожей и бледным лицом с высоким лбом, маленькими ушами, тонкими бровями и маленьким округлым ротиком — вот портрет классической китайской красавицы (так что не одними лишь «золотыми лотосами» определялась в Поднебесной женская красота). Дамы из хороших семей сбривали часть волос на лбу, чтобы удлинить овал лица, и добивались идеального очертания губ, накладывая помаду кружком. Волосы с помощью шпилек и заколок укладывались в сложную волнистую прическу, которую ценители уподобляли благородным цветам или — высший комплимент — «дракону, резвящемуся в облаках».

В ходу были серьги, декоративные шпильки и гребенки, кольца и браслеты. Китайские красавицы пользовались цветочной водой и ароматным мылом и, подолгу находясь возле курильниц, пропитывали одежду запахом дорогих благовоний. Этикет предписывал, чтобы лицо женщины всегда было бесстрастным, а движения сдержанными и плавными. Смеяться на людях, обнажая зубы, было признаком крайне дурного воспитания. Отголоски этого и сегодня еще замет-ны — китайские девушки зачастую прикрывают рот ладонью, когда смеются. Чтобы выглядеть изысканными, женщины из высшего общества покрывали лицо рисовой пудрой, а щеки — румянами, красили губы помадой цвета спелой вишни…

Китайцы уверены, что между телом и душой существует глубокая связь. По-настоящему красивая женщина не только привлекательная обладательница «золотых лотосов», она разбирается в живописи и поэзии и всегда может поддержать разговор. Важным достоинством женщины считалось очарование — магическая сила красоты, скрытая под оболочкой покорности. Секрет женского обаяния, как утверждает писатель Ли Юй, в том, чтобы «сделать старое молодым, уродливое — прекрасным, привычное — изумительным».

После 1949 года китайские коммунистки на время отказались практически от всего, что могло выдать в них женщину. Платья сменились брючными костюмами в стиле Мао, «драконы, резвящиеся в облаках» превратились в короткие практичные стрижки, пудра, румяна и другие «буржуазные» штучки оказались напрочь забыты. Женщина была прежде всего строителем коммунизма, а потом уже всем остальным.

Но такой взгляд на мир все же противоестественен, а потому начало реформ Дэн Сяопина в 1978 году отразилось и на женских лицах. Сегодня косметический бизнес — одна из процветающих отраслей китайской экономики, а салоны красоты в китайских городах — на каждом шагу.

Мировые косметические компании не могли спокойно взирать на самый крупный в мире рынок и вложили миллионы долларов в рекламу, акции и «подгонку» своих формул под китайские реалии. Например, в Китае модно быть бледным, поэтому практически все кремы имеют легкий отбеливающий эффект. Вот ведь парадокс: мы стремимся загореть и немного потемнеть, а китаянки мечтают о белой коже. Быстрыми темпами растет популярность и пластической хирургии. Но едва ли современным китайцам придет в голову повторять «подвиги» предков и снова начать бинтовать ноги своим дочерям.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter